Вячеслав Рындин - Я обрёл бога в Африке: письма русского буш-хирурга

В среде обывателей бытует мнение, что врачи привыкли к крови и безразличны к чужим страданиям и смерти своих больных. Это неправда – к этому нельзя привыкнуть. Это можно научиться скрывать – казаться хладнокровным и уметь держать себя в руках, но привыкнуть к этому нельзя.

«Пациент скорее мёртв, чем жив… Или он скорее жив, чем мёртв» – заключение консилиума, созванного по настоянию Мальвины для определения состояния выуженного из болота Буратино.

Среди экстренно поступающих в госпиталь больных с тяжёлыми травмами нередко встречаешь пациентов, чьё состояние двойственно: вроде бы больной ещё жив, а по прогнозу – практически уже мёртв, то есть что ты с ним ни делай, он умрёт в ближайшие часы-дни-недели. Так, может, их просто не лечить? – Ха! Не такой это простой вопрос…

Тут вот недавно видел по Би-Би-Си программу: женщина с травмой головы после многолетнего пребывания в так называемом «вегетативном состоянии» [16] Это состояние называют «смертью головного мозга» при сохранении хорошего функционирования сердца, а иногда и дыхания. Обычно это молодые люди. После соответствующий процедуры констатации смерти головного мозга консилиумом врачей лечащий врач имеет законное право (иногда – с согласия родственников больных) на выключение аппарата искусственной вентиляции лёгких. И именно у этих больных (да, больных – трупами ведь их ещё не назовешь) осуществляется законный забор органов (почки, сердце, печень и т. д.) для пересадки другим больным. Нередко при искусственной вентиляции лёгких, питании через носовой зонд и всяких других медицинских ухищрениях такие больные пребывают в вегетативном состоянии недели, месяцы, а то и годы, опустошая бюджеты семей и обогащая частный сектор медицины (государственные госпитали от такого рода больных просто рыдают – они занимают драгоценные места в отделениях реанимации, на прорву ценных медикаментов уходит значительная часть бюджета госпиталя). проснулась и ожила.

Ну, в такую жизнь не всякий захочет возвращаться, но тем не менее…

Просто хотелось бы знать – как и сколько. Место общего хирурга при ведении таких больных не столь велико – у него слишком мало специальных знаний и слишком много забот с другими больными. Считают, что положение спасает введение особой хирургической субспециальности – хирург-травматолог [17] В прошлом мы в России так неверно называли хирургов-ортопедов. Во всём мире идеальный хирург-травматолог – хирург-многостаночник, специалист по комбинированной травме, умеющий не только диагностировать одновременное поражение головы-костей-внутригрудных-внутрибрюшных органов, но и подготовить больного к операции, оперировать и, наконец, выходить… .

Да, хирург-травматолог шире и лучше подготовлен по сравнению с общим хирургом, но и у него слишком много забот с другими больными. Среди значительного перечня остро возникших тяжёлых состояний с трудным прогнозом лечения особого внимания заслуживают больные в состоянии шока [18] Даже среди медицинского люда нет единства в определении шока, различных его вариантов и стадий развития. Однако для добрых обывателей и студентов-медиков достаточно принять на веру, что шок – это состояние неадекватного кровоснабжения важнейших органов (с кровью клеткам доставляется кислород, глюкоза и всякие другие необходимые для их жизни и работы вещества). .

Варианты шока зависят от его причин. Легче всего это понять на примере шока после травмы: много крови потеряно – всем органам не хватает. Чуть сложнее ситуация при шоке после ожогов: много жидкой части крови ушло в место ожога – оставшиеся компоненты не могут адекватно заполнить кровяное русло. Совсем трудно понимание ситуации при бактериальных гнойных состояниях – так называемом септическом шоке: все компоненты крови вроде бы налицо и объём крови достаточен, но нарушен механизм передачи кислорода и всего прочего из крови в ткани упомянутых органов.

Относительно стадий шока следует понять, что они бывают обратимые – сами по себе или в результате усилий врачей, и необратимые – когда даже в опытных руках умнейших докторов, при наличии самой современной техники больные погибают. Понятно, что медицина – не механическая инженерия, в ней не только чёрные и белые цвета, но и полутона – серые…

Вот в этой неясной серости и кроется большинство вопросов с противоречивыми ответами и невразумительными прогнозами учёных из различных экс-советских НИИ, которые можно называть по-солженицынски шарашками, и гуру-специалистов из забугорных супер-клиник, которые Моше Шайн, польско-израильско-швейцарско-американский профессор хирургии юаровской выучки, называет «слоновой кости башнями». Эта серость и составляет наибольшую головную боль врачей первой линии, среди которых работаю и я – буш-хирург.

В большинстве случаев определить состояние шока у поступившего больного не составляет труда – у них, как правило, резко падает артериальное давление (при септическом шоке оно может быть нормальным), пульс или очень частый, или очень редкий, не выделяется моча. Однако у меня бывали пациенты, когда я приходил к пониманию происходящего только через час-два, а то и вообще только с подсказки коллег. Сколько раз в этих ситуациях я вспоминал выказывание моего Тхлелане: «Не верь никому, особенно самому себе – будь готов поменять собственное заключение в любой момент».

Пожалуй, самым трудным в лечении шока является определение его стадии, а отсюда – и способа лечения. Применительно к хирургической причине возникновения шока нужно срочно решить архисложный вопрос: можно ли прямо сейчас взять больного в операционную для устранения причины шока – остановки кровотечения или ликвидации гнойного очага? Если у больного артериальное давление крайне низкое, содержание гемоглобина крови очень малое и, напротив, очень много в крови калия, мочевины и креатинина (показатели плохой работы почек), то наиболее вероятный ответ анестезиолога: «НЕТ! Сначала ресусситируйте / реанимируйте (воскрешайте!) больного!»

Ха! Легко сказать: воскрешайте! – Чем? Как?? Сколько времени???

Я опросил коллег хирургов. На вопрос «Чем и как??» многие пожимали плечами – внутривенное введение крови и жидкостей… Не очень много, но хоть что-то. Хуже с вопросом: «Сколько времени???»

Примерно года два назад на такой же вопрос Джеймс Томсон, юаровской выучки хирург с острова Тасмания, ответил: «Пока не пойдёт моча».

Очень хороший ответ! Я бы за него любому студенту пятерку на экзаменах поставил. Самый глупый ответ: «Пока не нормализируется упомянутые показатели артериального давления и крови».