Алла Кречмер - Тайна агатового паука

– Я не обязан давать тебе отчет, но комбинации с камнями в настоящее время не входит в наши планы.

– Ну и… Если не ты, значит, наш заклятый друг Морстен получает камушки из Южной Америки по своим каналам.

Барнет пожал плечами и сказал равнодушно:

– На своей территории он волен делать все, что захочет. Каждый делает деньги, как может.

– Я с тобой согласен, – ответил Майкл. – Но ты обязан быть в курсе дел твоего противника.

Барнет сгреб содержимое в мешочек и подбросил его на ладони.

– Я сейчас же поеду к ювелиру.

– Не рано ли?

– А зачем тянуть? Сначала убедимся, что камни настоящие, потом выясним, действительно ли эта посылочка предназначалась Морстену. А потом понаблюдаем, куда этот хитроумный Магистр сбывает камни.

Он замолчал и недоверчиво посмотрел на воспитанника.

– Майкл, не такой же ты и пьяный, больше валяешь дурака. Скажи, зачем тебе это? – поинтересовался Барнет.

– Просто так, Джереми, сегодня праздник, и мне захотелось подурачиться и подразнить Еву и миссис Томсон. Твоя дочь мила, но слишком строга. Честно говоря, я ее немного побаиваюсь.

Барнет кивнул и ушел в свою комнату. Вскоре он отправился к ювелиру, а Майкл вытянул ноги и задремал в кресле.

Его разбудила рассерженная Ева – она уже почти десять минут дергала его за руки и за ноги, била по щекам и грозила облить водой. Майкл отмахивался от нее, как от назойливой мухи, но потом все же вынужден был проснуться: даже сейчас, когда она злилась, синие глаза девушки сияли, как Темза в редкий солнечный день. Продолжая играть роль пьяного, он, пользуясь привилегией находящегося в отключке, коснулся ее руки, ощутив теплоту нежной кожи. Заметив это, Ева открыла рот, чтобы приструнить нахала, но, вспомнив о спящей миссис Томсон, передумала и строго сказала:

– Иди в ванную.

– А почему ты так хлопочешь, красавица? – немного развязно промолвил он.

– Вода остынет, чудовище.

Майкл изобразил головокружение: он попробовал встать и снова рухнул в кресло. Ева взялась за воротник его пальто и потянула на себя, а через секунду в ее руках осталось только многострадальное пальто, которое девушка с досады швырнула на пол.

– Ты издеваешься надо мной: – тихо произнесла она, заметив, что Майкл закрыл глаза и приготовился дремать.

Слезы покатились по щекам, и Ева всхлипнула, а он подумал, что заигрался.

– Прости меня, дорогая. Поверь, я не издеваюсь, у меня действительно кружится голова, но я обязательно поднимусь, если ты меня поддержишь. А если тебе трудно, можно разбудить тетушку. – Майкл произнес это так проникновенно, что Ева поверила, а поверив, передумала плакать.

– Чего уж там, – пробормотала она. – И тетушку Томсон незачем будить.

Она протянула ему руку; Майкл поднялся и с помощью Евы сделал несколько шагов. Может быть, он дошел бы до ванной комнаты без приключений, но черт потянул его за язык.

– Я забыл, что кто-то требовал, чтобы я не приближался к некоей мисс не менее, чем не два метра.

Он осторожно покосился на Еву, а та застыла, как кошка перед прыжком.

– Утоплю в ванне, – зашипела красавица, – Я с ним вожусь, как верная супруга, а он же меня и дразнит.

– Да ты меня пилишь, как престарелая теща…

Ева фыркнула.

– Как твой язык поворачивается говорить такое! Почему же ты не остался до утра у своей красотки? У нее бы и принимал ванну. Ай! – коротко вскрикнула она и снова тряхнула Майкла за воротник. – Ты мне ногу отдавил, медведь!

– Прости, я не хотел, – покаялся Уиллоуби. – А никакой красотки у меня нет.

– Да ну! – удивилась Ева. – А та, с которой вы вместе ехали в поезде? Нам с тетушкой папа рассказал.

– Ах, эта… – Майкл неопределенно махнул рукой.

– Ты в них уже запутался, негодный. Права, права тетушка – давно пора тебя женить.

Майкл искренне рассмеялся – он давно подозревал, что сватовство – одно из любимых занятий домоправительницы, но в отношении собственной персоны с ее стороны не ожидал никаких поползновений.

– Интересно, когда вы успели посплетничать обо мне? – промолвил он озадаченно.

– Миссис Томсон сказала, что она подыщет тебе кого-нибудь, – торжествующе заявила Ева. – Здесь, в Лондоне ты хотя бы под присмотром, а в другом месте, в Гвиане, например? Там ты гулял, как кот по крышам, и делал, что хотел.

Она явно повторяла словечки уважаемой тетушки Томсон, и даже в голосе слышались строгие интонации домоправительницы. Майкл решил подразнить ее.

– А ты бы согласилась? – неожиданно серьезно спросил он.

– Что? – не поняла Ева.

Она остановилась и круглыми глазами взглянула в его лицо – и сейчас в нем она не нашла ни одного признака опьянения. Напротив – оно было торжественным и невозмутимым.

– Ты бы согласилась выйти за меня? – переспросил он.

Ева рассмеялась:

– Я ценю твою шутку, Майкл. О чем ты говоришь – я еще учусь в школе!

Майкл оставался невозмутим.

– Подрастешь, – заявил он. -Или я тебе не симпатичен?

– При выборе мужа нельзя мыслить категориями «нравится -не нравится». Тут требуются другие оценки. – назидательно процитировала девушка чьи-то слова.

– Это тебе в частной школе промыли мозги? – возмутился Майкл.

– Нет, это папа так говорит. А еще он говорит, что с хорошими манерами я смогу претендовать на жениха из высших слоев.

– Значит, мистер Барнет хочет влезть в лондонский свет. – промолвил Майкл с иронией. – А если ты полюбишь простого человека?

– Я не полюблю.

Они подошли к двери ванной комнаты, и Майкл проскользнул внутрь, оставив Еву в одиночестве. Этот странный разговор озадачил ее, и первым порывом взбалмошной красавицы было желание бежать, куда подальше от этого типа с его непонятными намеками, с которым она росла вместе, но которого, в сущности, почти не знала.

А с другой стороны, Ева жаждала продолжения разговора, немного опасного и… пленительного. В конце концов теперь она сможет похвастаться перед подружками, что ее «вечный возлюбленный» вернулся к ней и даже сделал предложение.

Майкл же чувствовал себя разочарованным: новое поколение столь явно показало свой рационализм, развитый не по возрасту, что ему стало не по себе.

– Я хорошо помню мать Евы, несчастную Мэри. Все, кому довелось быть с ней знакомыми, утверждали, что это был ангел, посетивший землю на короткое время. – сказал он сам себе. -А Ева – достойная дочь своего отца, и он должен по праву гордиться ею. Эх, жаль, что Ева ничего не унаследовала от матери.

После ванны Майкл заснул в своей комнате и проспал несколько часов, пока его не разбудил Барнет. Он уже успел побеседовать с ювелиром, и тот, несмотря на Рождество, проверил содержимое мешочка.

– Ты прав, это южноамериканские бериллы, необработанные – похоже, украдены прямо на руднике. – заявил Джереми проснувшемуся Майклу.