Станислав Шевцов - Маршруты трёхмерного пространства

И вот, молодой и заёбанный курсант выходит из стерильной зоны, сразу же замечает эту парочку: сидящий на палубе пьяный медик и возвышающийся над ним немного голый пилот. В тот момент в голове у меня что-то заклинило, и я потерял ощущение реальности происходящего.

– Я Саня! Привет! – руки девушки взметнулись вверх, китель упал вниз.

– Фор, – парень поднял на меня мутный взгляд, – я тоже только что прибыл. Пошли пить.

– Лис. У нас есть время? – уже тогда во мне можно было разглядеть просыпающиеся зачатки командора.

– 6 часов стандарта, – ответила Саня.

– Пошли пить! – тут же согласился я.

Нет, ну а что может сказать молодой человек 20 планетарных лет, у которого голова идёт кругом от всего и сразу? Плюс, за лёгкой выпивкой (я не догадывался, что подписываюсь на синтетическую водку) можно быстро приобрести новых друзей. Нет ничего страшнее, чем оказаться в эмоциональном вакууме. Ну, не считая ситуаций, когда ты оказываешься в обычном вакууме, тонешь в плотной атмосфере, падаешь в звезду, падаешь в планету, оказываешься за горизонтом событий, врезаешься в чужого или у тебя отрезает кусок машины.

И мы пошли пить. Все космопорты окружены сотнями заведений на любой вкус: бары, отели, бордели, аркады, кинотеатры, бассейны и так далее. Могу дать совет только на счёт баров: не ходите туда. Они все рассчитаны на астронавтов, вырвавшихся сверху на пару часов. Отсюда мы и имеем: дрянная синтетическая выпивка по огромным ценам. Астронавту, по сути, некуда тратить деньги. Он вечно где-то там наверху, не в курсе нюансов экономических ситуаций. И он готов заплатить «много» за «мало и плохо».

В ближайшем баре Фор заказал водки на все свои деньги, аккуратно расставил бутылки на столе, открыл первую, сделал солидный глоток и начал рассказывать историю своей жизни. Эту историю он рассказывал всем, кто не успевал убежать. Гораздо позже он привыкнет к ВКС и в дальнейшем, в барах он будет либо участвовать в разговорах или кадрить молоденьких девушек, рассказывая героические байки, мало имеющие отношения к реальности. Но это будет потом, а тогда я впервые услышал душещипательную историю из жизни одного медика.

– Меня зовут Фор, и я хороший медик. Не медик-оператор. Нет! Я настоящий медик. Настоящий, бля! Я могу восстановить логические цепи искусственных рук, используя нож, две ложки и бензиновую зажигалку. Представляешь? Конечно же нет. И я отлично жил и работал. С такими-то навыками и жить не отлично! И всё было просто прекрасно. Но! Ёбаная жадность. Я записался на курс полевой медицины и теоретической ксенобиологии. Престижно! Элитно! Статус! Повод запросить повышенный оклад! Всё ахуенно, но курс, сука, дорогой, как моя жизнь. Но! ВКС готова оплатить всё обучение, если ты согласишься участвовать в лотерее призыва. Шанс 32%, что призовут. Шанс 5% что призовут на средние боевые машины. И-и-и… и вот. И вот посмотрите на меня. Сэкономил, блядь. Ёбаный, блядь, везунчик. Вы хоть знаете, сколько живёт средняя боевая машина? 16 операций. В мирное, нахуй его, время! Куда, они, блядь, пропадают? У нас тут война идёт о которой никто не знает, что ли? Что. За. Нахуй. Сука, как же хорошо я жил. Как же всё было прекрасно. А знаете, что? Знаете, что ещё? Я могу отказаться. Легко могу. Я могу намеренно завалить тесты. Только мне придётся выплатить долг за обучение. С процентами. И штраф за досрочный разрыв контракта с ВКС. У меня нет таких ёбаных денег. Нет! Таких! Денег! Блядь!

В процессе своего короткого рассказа Фор сумел выпить три бутылки и на последней фразе просто упал лицом в стол. Я выпил только половину, поэтому зачатки командора настойчиво постучались наружу:

– Э-э-э… ты в порядке?

– Живой. Стресс. Алкогольная интоксикация. Шестой рой в работе. Я с вами, – механически ответил медик, – могу вырезать почку. Надо?

– Нет.

– Ладно.

Я посмотрел на Саню. Девушка, самозабвенно пившая водку прямо из горла, игриво подмигнула мне, намекая, что моя очередь представиться.

– Окей. Меня зовут Лис. Я человек. Соль, Земля. Отец человек, мать – кэц. По генетическому праву я получил гражданство Кэц. У меня мать – из ВКС Кэц, а отец – из ВКС Альянса. Тяга к пространству и неприязнь к службам внутренней безопасности это, можно сказать, наследственное. Я подал документы во все существующие училища и академии. Положительно ответили только из Центральной Академии Кэц. Ответа с Лунной тренировочной №64 я решил не дожидаться и сразу рванул в посольство. Отказался от гражданства Восходящего союза и прошлого, сдал личные вещи, получил новые личные вещи, был засунут на первую попавшуюся машину ВКС Кэц. И вот я здесь. Пока жаловаться не на что.

– Ох, мудак романтичный, – сказал медик, – с какими же ебланами мне придётся жить. Пизда. Пизда-а-а-а-а-а.

– Чего сразу мудак?

– Вот на таких мудаках армия и живёт, – Фор меня даже не услышал, – она вас всех возьмёт, переварит и высрет горсть печатных плат, которые с радостной улыбкой на лице пойдут умирать. А мне то что? Идите. Только без меня. Ну, почему надо обязательно со мной?!

– Медик не нужен?

– Совсем не нужен, – для наглядности Фор пару раз ударил стол лбом, – вот попала ракета в машину. Ну и всё. Нет больше машины. И экипажа тоже нет. Кого лечить-то, блядь?

– Ну… резонно, – у меня тогда не было достаточного словарного запаса для развития спора.

Я не обиделся на Фора по двум причинам: во-первых, мне казалось, что он хороший кэц, просто у него был плохой день; во-вторых, я был изрядно пьян и счастлив, ведь моя мечта осуществляется. Ну, по сути, тут работало только хорошее настроение, усиленное алкоголем.

– Так! – Саня громогласно заявила о себе и ударила пустой бутылкой по столу, – время откровений! Держитесь, салаги! Я уже достаточно пьяна, чтобы мне было насрать! Знакомьтесь! Я! Лучший пилот трёхмерного и плоского пространства! 30 часов налёта на малых грузовых атмосферных машинках! 17 часов на атмосферных перехватчиках! 5 часов на суборбитальных гражданских транспортах! 0.5 часов на курсорах. Я пилотировала самолётики, винтокрылчики, вертолётики, авто! Могу пройти по границам локационных сфер в окне 6 на 9! Могу на гражданском уйти от перехватчиков! Да так, что ни один стакан не упадёт с подноса стюардессы! Я экстра-классный экстра-специалист широчайшего профиля! А ещё я террорист, разжалованный в биоресурсы! – тут девушка внезапно резко сбилась и перешла на невнятное бормотание, – Ну нельзя мне легально управлять машинками и самолётиками! У МЕНЯ КРУГИ ФОКУСИРОВКИ ОТТОРГАЮТСЯ ГЛАЗКАМИ! А Я ХОЧУ! И Я УПРАВЛЯЛА! Я НИКОГО НЕ УБИЛА! Просто… просто полетала… это было… было…

Саня отвесно спикировала из точки «я самая крутая» до «я плачу навзрыд, успокойте меня». И я, конечно же, полез успокаивать. Из моего опыта следовало, что собутыльника, который вот так резко и кардинально меняет настроение, лучше стабилизировать, иначе он натворит столько хуйни, что замучаешься разгребать. Фор где-то ругался на фоне, а я старался вернуть в строй Саню, что-то обещая, совсем не подозревая, что этим я ломаю свою судьбу и выбираю путь «рвущих пространство».