Станислав Шевцов - Маршруты трёхмерного пространства

Ещё есть общие душевые без лимита воды и частоты посещений. Помыться можно всегда, если, конечно, есть время. Раз уж речь зашла об общих душевых стоит охладить некоторые горячие головы: секс будет квалифицирован, как намеренная порча двух (или более, в зависимости от общего количества участников) единиц военного имущества с отягощающим обстоятельством в виде проникновения на режимный объект. Обычно, комиссия рассуждает так: один из членов экипажа некоторое время не сможет выполнять свои прямые обязанности, следовательно, одна машина продолжительное время не будет иметь возможности участвовать в операциях. Таким вот незамысловатым образом простой половой акт легко и ненавязчиво превращается в попытку уничтожения боевой машины, всё ещё находящейся в строительных доках. Вся площадь академии покрыта камерами наблюдения, ни один шаг не остаётся незафиксированным, слепых зон нет (ну, почти нет – прим. Рисе) , а каждый курсант регулярно проходит медицинское обследование. Так что, лучшей стратегией будет умерить пыл и подрочить в туалете, сам так делал (я не нашла записей – прим. Рисе) (Заааачем ты врёёёёёшь нааам? – прим. Сани).

Каждому курсанту, помимо формы, положен браслет. Переносной компьютер, крепится на руке поверх формы, вывод на круги фокусировки не поддерживается, поэтому если хочешь посмотреть, то подноси руку к лицу или разворачивай уёбищный голографический дисплей. С браслета можно: почитать правила и положения службы в ВКС; скачать инструкцию, книгу, фильм, сериал или игру из локальной (выхода в большие интернеты нет) библиотеки; есть текстовый чат, в контактах находится вся твоя группа, куратор и старшие; есть календарь с расписанием занятий и приложением для прокладки маршрутов по академии; будильник (пищит, вибрирует и бьёт током); монитор физического состояния; учебные программы и другой бесполезный мусор.

Но до официального начала обучения ещё надо дожить – одобренных курсантов везут со всех обитаемых планет всеми подручными средствами и этот процесс растягивается надолго. Потом уже в академии проводят перепроверку показателей курсанта и при необходимости переопределяют в другую группу, меняют профессию или досрочно, без штрафа, разрывают контракт. Пока группа соберётся в одном месте, пока её сформируют – пройдёт не один десяток стандартных дней. Всё это время расквартированные курсанты без дела слоняются по академии, испытывают старших на прочность, пытаются проникнуть в запрещённые для посещения секции, изнывают от скуки, знакомятся между собой и привыкают к распорядку дня.

Всех этих радостей я был лишён – я был последним курсантом, необходимым для формирования первоначальной группы. Саня разбудила меня где-то под конец планетарного дня, быстро ввела в курс дел, положений и протащила по психологам и медикам. Одним из которых оказался страдающий похмельем Фор. Это тоже интересный нюанс формирования экипажей ВКС: в ВКС призывается медик, который уже имеет практический опыт и может сходу выполнять прямые медицинские функции.

Фор взял образцы крови из кушетки, посмотрел в потолок, поставил отметку: «Годен» и лёг спать лицом в стол. Вообще-то он должен был ещё обработать рану на моём лице, чтобы шрама не осталось, но добудиться до него не получилось.

Все эти медицинские проверки я уже проходил дома на Земле, в академии просто делают быструю перепроверку на всякий случай. Вообще, сейчас любой человек или кэц, имеющий стандартный астра-пакет или расширенный астра-пакет генетических модификаций без проблем пройдёт всю серию физиологических тестов. Исключением являются только обладатели редких генетических заболеваний (как Саня) или уникальных мутаций.

В процессе хождения по кабинетам я пересекался с другими курсантами моей группы, как бы невзначай крутящимися неподалёку. Новые лица – это всегда интересно. Причём лица, вовремя прибывшие на разъёбанном такси с разъёбанной мордой.

Двадцать стандартных часов каши из новых лиц, бесконечных медобследований и тестов внезапно закончились, я, вяло отмахиваясь от желающих подружиться, с трудом доковылял до своего кубрика, упал на койку, пристегнулся к ней (привычка, приобретённая на Катти Мару останется со мной на всю жизнь) и потерял сознание, только для того, чтобы быть разбуженным будильником в 00:00 и приступить к обучению.

В начале группа живёт по следующему распорядку: подъём, физо, завтрак, урок, урок, физо, обед, урок, урок, физо, бой, ужин, свободное время, отбой. Физо общее, на уроки курсанты ходят разделёнными по профессиям (есть исключения). Профессиональные занятия у навигаторов – это сплошная практика с лёгкими вкраплениями теории. Каждое место в аудитории выглядит, как приблизительная копия боевого поста навигатора: большая клавиатура, большой выгнутый (от себя выгнутый) дисплей, широкий тачпад (мышка, стило, контроллер или любая другая штука, не прикрученная к столу, в условиях нестабильной гравитации бесполезна). Будущие навигаторы осваиваются с инструментами и задачами. У всех остальных ситуация аналогична. Эта часть обучения щадящая и ничего особо интересного не происходит. Её основная задача: вбить в курсанта все навыки для выполнения задач. Получить пилота, который в спокойно обстановке не путает педали; навигатора который может спокойно просчитать дальний шаг; и так далее. На это не уходит много времени: инструменты предельно просты, понятны и сделаны для идиотов. Даже кошку можно было бы научить, если бы ей хвост не мешал.

А вот после первого экзамена (который я, естественно, сдала на «ахуительно»: 3 – прим. Сани) начинается самый экшен. Курсанты уже показали себя специалистами, все знают, кто что может. Наступает время жёсткой подготовки и формирования экипажей. И начинается время отсеивания не годных по тем или иным параметрам. И заканчивается время фиксированного распорядка, занятий становится больше, и они становятся разнообразней. В это время отдельные курсанты получают одну красную нашивку и начинают считаться личинками командоров. Не все способны стойко перенести всё дерьмо, которое падает на командора, и у многих нашивка заменяется обратно на жёлтую.

А физо никуда не девается. Гражданским лицам физическая подготовка астронавтов кажется странной – ведь боевому астронавту не нужно что-то штурмовать, куда-нибудь десантироваться, кого-то убивать, он же всё время сидит в кресле. Но даже сейчас дети не сходят с конвейера розовощёкими, выносливыми и мускулистыми суперсолдатами (Кстати, большая мышечная масса для астронавта – это вообще-то плохо – увеличивается требуемое количество калорий, потребление кислорода и запросы роя микро-роботов, живущих в кровеносной системе, – прим. Фора). Астронавт должен быть вынослив и должен спокойно пережить долгую вахту без стабильной гравитации. А этого можно добиться только тренировками.