Станислав Шевцов - Маршруты трёхмерного пространства

Дальнейшее продолжение пьянки куда-то потерялось. Я пытался покрасить засветки, но доклады Сани и Фора расходятся, противоречат друг другу и каждый раз новые.

Первое осознанное и цельное воспоминание: я смотрю на часы и понимаю, что мы точно опоздаем к куратору.

Второе осознанное и цельное воспоминание: левая нога стоит на подножке автоматического такси, левая рука держит борт, правая рука держит откидную дверь, правая нога бездействует и болтается над лесом – я формирую правую плоскость стабилизации. Такси летит с превышением скорости и с занижением минимальной высоты, чуть ли, не царапая верхушки деревьев пузом. За левую импровизированную плоскость стабилизации отвечает Фор, в прикинутом «на глаз» центре масс сидит Саня, окутанная проводами из раскуроченной приборной панели. Встречные потоки воздуха отрывают плохо приклеенную пирамидку с логотипом таксопарка с капота и отправляют её прямо мне в лицо. Я не успеваю среагировать и получаю за это один большой красный минус во всё лицо. Встречные потоки воздуха отрывают плохо закреплённый капот и отправляют его мне в лицо. Я успеваю среагировать и прячусь в салоне. Потеря плоскости и нарушение распределения масс плохо сказывается на летательных качествах, поэтому я опять высовываюсь на улицу и стабилизирую авто. Полёт продолжается.

Третье осознанное и цельное воспоминание. В правой руке – Саня, в левой руке – Фор. Оба слегка в сознании. Надо двигаться аккуратно, чтобы в маленьком отсеке не задеть серверные шкафы и не уронить моих астронавтов. За огромным столом с кучей развёрнутых дисплеев сидит удивлённый седой кэц (куратор Ио), а мы стоим перед ним.

– Кур-сант Ли-ис! При-б-был! Для. Ля.

– Бля, – седой потёр кончик уха, не веря своим глазам, потом повернулся к одному из мониторов и скомандовал ему, – курсант Лаки, к куратору! Живо!

Мы не просто успели к назначенному сроку, мы умудрили явиться раньше. Через час в почту куратору упадёт доклад агентов Абсолюта (курсанты, сдающие практику), осуществлявших наблюдение за нами. В докладе всё будет обычно: напились, сели в такси, прибыли с опозданием. За этот доклад группа наружного наблюдения получит пизды и всему потоку придётся долго и нудно пересдавать практику. А полиция будет вяло искать пропавшее такси ( что же с ним могло такое случиться? – прим. Рисе ) и со временем забьёт на него.

– Лаки, – скомандовал куратор кому-то за моей спиной, – разведи это говно по кубрикам и нацепи их командору и медику браслеты. А то они не в состоянии.

– Есть! – рука, предположительно, Лаки, легла на моё плечо, – Аккуратный шаг назад, и-и раз! И-и два!

– Уф, одной проблемой меньше, – пробормотал куратор, думая, что я его не слышу. А если и слышу, то не запомню. А если запомню, то не пойму.

Ненавижу нынешнюю молодёжь.

Учёные перелопатили геном, улучшив всё, что только можно, сохраняя базовую структуру и обратную совместимость.

Биологи и инженеры создали автономные микромашины, которые текут по нашим венам.

Инженеры смогли подключить наши мозги и глаза к процессорам.

Прогресс вырвал нас из лапок тупой эволюции и дал все возможности взять космос штурмом. А что мы?

В ВКС вечный недобор, планку снижать уже некуда – даже мутантов без кругов фокусировки или сопроцессоров берут. Да мы должны были иметь возможность к каждой гражданской машине приставить сопровождение!

Рой Дайсона строят уже 90 лет. И ещё двести строить будут. Он должен был быть готов за десять лет!

Астроэкспедический корпус трясётся над каждым экипажем проверяя и перепроверяя координаты будущего слепого прокола. Мать твою, они должны гибнуть сотнями, открывая десятки новых систем!

Почему никто не рвётся наверх? Почему все космические сферы заняты потомственными военными, потомственными инженерами, потомственными биологами? Прапрадед моего инженера командовал моей прапрабабкой! Диспетчер боевой станции Кэц – дочь моего сына, который служит на большой боевой машине Альянса.

Одна бесконечно огромная блядская династия.

От: ВКС Кэц. Академия. Анонимный куратор .

Центральная академия Кэц – это не просто огромная грустная коробочка маскировочного цвета, которую в хвойных лесах не видно с орбиты. Это сложное техническое сооружение. Планировка дублирует типовую боевую станцию или большую машину: узкие переходы, низкие потолки, обязательные поручни и выемки на полу/потолке/стенах, отсутствие окон, замкнутая система вентиляции и рециркуляции воздуха со слегка дребезжащими решётками, вибрирующая палуба и другие простые астра-радости. Все помещения полностью герметичны, бронированы и поддерживают функцию консервирования, – можно закрыть двери, залить отсек водой под потолок и ничего не случится. Внутри вы найдёте: огромные бассейны для тренировок, полноразмерные копии крыльев, малых и средних машин, копии боевых постов с больших машин, копии отсеков управления, тёмные отсеки, полосы препятствий в стиле ВКС, стрельбища, игровые стрельбища и так далее.

Кстати, лёгкое дребезжание решёток – это, между прочим, фича – ты привыкаешь к этим звукам и уже не обращаешь на них внимания до тех пор, пока они не прекратятся. Заткнувшаяся решётка может значить только одно: система регенерации и рециркуляции воздуха перестала работать. И если это не было запланировано, то всё плохо.

Ну а палуба (палубой в ВКС называют любую горизонтальную поверхность, куда направленна сила тяжести) вибрирует из-за энергетических установок. С одной стороны, это не фича, а просто отсутствие необходимости как-то сильно компенсировать вибрацию. С другой стороны, вибрация заявлена, как обязательная особенность наравне с решётками. В любом случае, если палуба не дрожит, то это значит, всё чрезвычайно хуёво.

Условия проживания соответствуют условиям на станции: курсанту полагается один кубрик, в котором помещается одна койка и один ящик для вещей. Ящик висит над койкой, поэтому об него вечно бьёшься лицом.

Есть несколько общих столовых. Меню на всех единое, стандартное и не предполагает выбора. Что для старших, что для курсантов. На завтрак и обед выдают стандартный армейский синтетический астра-рацион категории «просто добавь воды», который выглядит, как невнятная однородная субстанция ядовито-зелёного цвета. Все витамины, калории, микроэлементы в одной миске. Выраженного вкуса и запаха не имеет, ты вообще не понимаешь, что ты пытаешься есть. Зато ужин положен настоящий, органический. С настоящим мясом, настоящими овощами, настоящим соком. А каждый 25й день (понятие «день» в академии достаточно сложное) – праздничный: органические завтрак, обед и ужин. И обязательный настоящий кофе с молоком (молоко по желанию)! И обязательный десерт к обеду и ужину: мороженое, которое я отдавал Сане (я хочу от тебя котят! – прим. Сани) или кусок тортика.