Ирина Вендтланд - Сны ветра. Стихия. Том 2

– А как ты на берегу-то оказалась? – спрашивает Саша, выслушав краткий и сбивчивый пересказ вчерашних событий.

– В том районе, где она живет, у меня есть любимое место на берегу. Мы пошли туда встречать рассвет и петь песни.

Паршин взрывается истерическим хохотом.

– Что-что вы делали? – едва одолев смех, вытирая проступившие слезы, переспрашивает он. – А в квартиру к ней ты как попала? И знаешь, мне даже очень интересно, чем вы там занимались?

– Ну, клуб закрывался, а мы только начали расслабляться. Лиля сказала, что у нее дома есть Мартини – это было очень кстати. Мы выпили ту бутылку, нашли остатки вина – тоже выпили, и пошли гулять, чтобы не было похмелья. Это всегда работает: если после того, как выпьешь, не ложиться спать, а побродить на свежем воздухе, то никакого похмелья не будет.

– Алкоголички! Как вас не задержали?! Что еще делали?

– Не задержали! Кофе пошли пить, а что? – немного обиженно признается она.

– Да я думаю, может, еще что-нибудь интересное о себе расскажешь. Пили?

– Пили. Чай.

После дурачества с распеванием песен, услышанных в клубе, и импровизированными танцами, девушки побрели в ближайшее открытое кафе со столиками на свежем воздухе. Остановившись перед стендом с меню в небольшом баре, Венера и Лиля стали выбирать отрезвляющее и бодрящее средство.

– Какой кофе будем пить? – спросила Лилия, рассматривая названия.

– Даже не знаю, – растерялась Лерснер, – эспрессо и американо горькие, а все остальное слишком сладкое.

– Может, латте или капучино без сахара?

– Нет, они не крепкие, а надо что-нибудь несладкое и крепкое.

В их рассуждения вмешался бармен:

– Водка. Несладкое и крепкое, – шутя, сказал он.

– План по пьянке мы уже выполнили! – смеясь, ответила Лиля, ее смех подхватила и Венера.

– По вам заметно. Может, чайку? – улыбнувшись, произнес бармен.

Девушки согласились. Вскоре, они уже сидели за неприглядным столиком, и пили безвкусный чай. За чаем последовала долгая и бессмысленная прогулка по торговому центру, после которой Лиля покинула свою новую знакомую, отправившись по своим делам. Венера же продолжила прогулку, но уже по городу. Пообедав в ресторане, она вернулась всего минут за пять до Паршина.

– Ладно, – потирая глаза и подавляя судорожный смех, произносит Саша, – как можно на тебя злиться?! Фуух! Но если еще раз такое сделаешь, я имею в виду, пойдешь в клуб одна, напьешься и будешь клеить девиц, я отправлю тебя обратно к Цербер Генриховне!

– Не надо, – жалобно стонет она.

– Во-во, не надо. Не надо ходить одной по клубам и ночевать, где и с кем попало. Кто вообще такая эта Лиля?

– Не помню. Просто девчонка из местных.

– Вера-Вера, ты не сумасшедшая, ты чокнутая! – устало выдыхает доктор.

Уже после обеда, полностью успокоившись, он жалеет, что дал выход своим эмоциям: точечная ноющая боль возникает в правом виске. Ее интенсивность очень быстро нарастает и, вскоре, невыносимо начинает болеть вся правая половина головы. Саша, держась за стены, идет на кухню, где хранятся обезболивающие. Следом за ним там появляется и Венера. Заметив, как он нервно запивает водой две красные капсулы, она говорит:

– От этого лекарства можно стать наркоманом.

– Лучше быть наркоманом, чем мертвым! – хриплым вымученным голосом отвечает он. – Не сниму спазм – мне хана!

– Опять мигрень? – участливо интересуется Лерснер.

– Если бы! – одними губами проговаривает доктор. Уже громче он отвечает подруге: – Угу!

– От нее разве умирают?

– Ты можешь просто помолчать?! – огрызается Саша. – Если отключусь, вызови «скорую». Только про мигрень им ни слова!

– А как сделать, чтобы ты не отключался?

– Не доставать меня! – Паршин берет коробку с ампулами и шприц. – Мне надо сделать укол.

– Я умею, давай, я тебе сделаю. Самому же неудобно.

– Черт с тобой! Делай!

Вопреки ожиданиям Саши, Венера справляется со своей задачей не хуже опытной медсестры. Это значит, что обострение болезни, возможно, удастся победить, и сегодняшний день не закончится трагически. Главное, чтобы кровообращение восстановилось до того, как пострадает мозговая ткань. О том, что опасность миновала, будет сигнализировать стихающая боль, но до этого еще далеко.

Саша многое бы отдал за то, чтобы его недуг был мигренью, как он представил его Венере, а не с усердием разрушающей его жизнь ишемией, которая развилась у него после старой спортивной травмы.

Действие наркотического компонента еще не началось, и Александр испытывает невыносимую боль. Венера, как может ему помогает.

– Воздух! Нечем дышать! – хрипит Паршин, и Венера распахивает балконную дверь. – Свет! Прикрой окно, мне больно смотреть! – и Венера снова бросается к окну, чтобы закрыть шторы.

Вот она выходит из комнаты и возвращается с холодным, мокрым полотенцем, которое тут же прикладывает ко лбу друга. Он вымученно улыбается и, поймав руку девушки, целует ее ладонь. Постепенно мышцы его лица расслабляются, сообщая о том, что средство начинает действовать. Бессмысленный взгляд и полная прострация Саши говорят о том, что в действие, блокируя восприятие боли, вступает триметилморфин, он же кодеин, – тот самый ингредиент, способный вызывать наркотическую зависимость. Такое состояние продолжается недолго – минут через пять спазм начинает стихать под действием уже других компонентов, а еще через десять минут Александр, кажется, возвращается в свое прежнее состояние то, что было до приступа.

Венера залезает с ногами на диван к своему другу и, встав на колени, обнимает его, прижимаясь губами к его голове.

– Я… Нет, но спасибо, что… Верка… Я… Короче… Ну, ты знаешь, – бормочет Саша, желая, наверное, поблагодарить подругу за внимание или сказать ей что-то другое, но не найдя слов. – Какая ты умница! У меня, кстати, не получится поехать с тобой на шабаш. У меня будет дежурство.

– Как?! Почему? Ты же говорил, что будешь свободен?! – негодует она, отстранившись от него.

– Коллега заболел, его дежурство мне поставили, – расстроено произносит он.

– А он не поправится до Бельтана?

– Вряд ли, если только чудо… У него что-то серьезное, – вздыхает Александр, взяв ее ладони в свои.

– Мило. С кем же мне ехать? С Бондарями? Хотя, они, скорее всего, согласятся.

– Еще бы! Они будут счастливы! Тем более, у Ильи есть машина.

– Да, – соглашается Венера, – это лучше и быстрее. Тем более, автобус прибывает в Рязань рано утром, потом надо будет пересесть на другой автобус до поселка, – все как-то сложно.

– Вот именно. Сама им позвонишь?

Лерснер утвердительно кивает, говорит, что это дело лучше не откладывать, и сразу же звонит Олесе. Предложение, как и ожидалось, принято Лисицей с радостью.