Хелег Харт - Необратимые искажения

Словом, захолустьем её было не удивить. А северо-западные отроги Синих гор оказались именно что захолустьем, причём совершенно без простецкого очарования глухой глубинки. Отчасти поэтому Ари постаралась преодолеть их как можно скорее – стало скучно.

Спустя полторы недели она вышла на скалистое побережье, возвышающееся над водой на добрую сотню саженей. Оттуда открывался прекрасный вид на совсем не тёплое в это время года Южное море: огромное синее полотно, покрытое тонкими гребешками волн, казалось слишком беспокойным по сравнению с совершенно неподвижной сушей, которая спала под белоснежным зимним покрывалом. Здешние воды не умели отдыхать – тёплые течения с юга, точно кровь в теле морском, циркулировали беспрестанно, не давая поверхности замёрзнуть даже в самые лютые холода.

Увы, тёплый воздух сюда уже не доходил. За несколько минут, пока Ари любовалась пейзажем, пронизывающий ветер так надул за шиворот, что застучали зубы. Пришлось спешно ретироваться подальше от продуваемого со всех сторон каменного карниза. Пуэри отошла назад, к склону горы, и направилась вдоль берега на юг. Вскоре она набрела на утоптанную тропку, спускающуюся между скал.

Уже через полчаса уши девушки уловили приглушённые крики, а спустя пару минут к ним добавилось тихое потрескивание. Стараясь не споткнуться, Ари ускорила шаг: после пары недель путешествия в одиночку она была рада вновь встретить людей. Новые встречи – новые впечатления, а их много не бывает. В конце концов, кто преподнесёт тебе больше сюрпризов, чем незнакомец?

Правда, в этот раз сюрприз был уж очень странный.

Вильнув пару раз, тропинка вывела Ари из ущелья на склон с панорамным видом. У его подножия, на безопасном расстоянии от воды, в уютной впадинке расположилась деревня. Примерно в пятидесяти саженях над деревней, в совершенно ясном небе, вспыхивали молнии – именно они издавали тот сухой треск, который Ари услышала издалека. Однако ни один из ярких зигзагов не ударял в землю. Они просто взрезали воздух и исчезали, один за другим. Выглядело это если не устрашающе, то по крайней мере тревожно – а фигурки селян почему-то не носились в панике из угла в угол.

Заинтригованная до крайности, пуэри пошла посмотреть на это чудо поближе. Первым делом она подумала: «ещё одно искажение». Но чем ближе подходила, тем меньше в это верила. Просто над деревней по неведомой причине скопилось огромное количество свободной энергии, настолько плотной, что излишки выплёскивались в виде молний. Вот только откуда она взялась?

Дальше всё стало ещё страннее.

Во-первых, на подходе к селению одежда вдруг стала колючей, а меховой подбой плаща и вовсе начал искрить. Искорки кусались не больно, но неприятно, и чем быстрее Ари шла, тем их было больше.

Во-вторых, пуэри обрадовалась, что не сняла шапку, потому что первый же встречный селянин вышел к ней с непокрытой головой. Волосы у него стояли дыбом и тоже искрили. Причём все волосы: шевелюра, борода, усы; даже торчащие из ушей пучки, и те топорщились как иголки. Мужик, похожий на излишне впечатлительного дикобраза, окинул незнакомку недобрым взглядом, сплюнул под ноги и молча протопал мимо. Плевок, прежде чем замёрзнуть, тоже дал искру.

В-третьих, – это Ари обнаружила, когда дошла уже до середины деревни, – здесь совсем недавно что-то взорвалось. Во всяком случае об этом говорила воронка в центре деревенской площади и иссиня-чёрные осколки, засевшие в брёвнах каждой избы. Некоторые окна прямо на глазах девушки затыкали паклей и заколачивали – видимо, от взрыва вылетели стёкла.

Деревенские ходили сердитые, всклокоченные; они подтаскивали стройматериалы и непрерывно ругались на потешном диалекте – вроде и Локуэл, но с примесями. Когда их жалили искры, люди бранились громче. Когда они случайно дотрагивались друг до друга, с щелчком вспыхивала яркая искра, и мат вовсе взлетал до небес. Забот у них хватало: понимая через слово, Ари выяснила, что взрыв случился не далее, как сегодня утром, и что все чародеи – сплошь вредители и проходимцы. Остальное она разобрать не смогла. Видимо, ругань здесь бралась из языка, который пуэри прежде не встречала.

Из чистого любопытства она подошла к одной избе – посмотреть, что же это за осколки такие, причинившие столько ущерба. Но не смогла определить. Для камня слишком гладкие, для металла слишком ломкие, для стекла слишком непрозрачные. Как обсидиан, только без переливов. А края острые – порезаться можно. Странно, что никого из селян не посекло…

Пока Ари изучала незнакомый материал, на неё наконец обратили внимание. Согбенная годами старушка, опираясь на клюку, подошла к чужачке вплотную и, с вызовом глядя снизу вверх, спросила: а ты, мол, кто такая? Пуэри, понимая, что день у людей явно не задался, как можно доброжелательнее ответила, что путешествует, проходила мимо, услышала крики… «Тож чаровница?» – вопросила бабуля, начисто игнорируя всё, что ей ответили. Ари заметила, что к ним начинают стягиваться и другие селяне, хмурые как небо над Острохолмьем, поэтому хорошенько подумала и ответила твёрдое «нет».

Эта маленькая полуправда несколько успокоила деревенских и помогла Ари наладить общение. Убедившись, что чужачка не имеет отношения к магии, люди с готовностью рассказали ей что случилось. Правда, ей пришлось много раз переспрашивать, потому что селяне перебивали друг друга и вовсе не старались говорить понятнее – казалось, им надо хоть кому-то пожаловаться на несправедливость мира и выговориться, а тут удачно подвернулись свободные уши.

Выяснилось вот что. Лет восемьдесят назад в горы неподалёку прямо с неба упало нечто. Взгрохотнуло тогда неслабо, поэтому жители Пылянки – так называлась деревушка – отправились посмотреть. Приходят – там в ямине большая каменюка лежит, дымится. Ну и оставили её в покое. А потом, спустя годы, охотники да травники заметили, что в округе той каменюки почти нет выродков. Будто боятся они её. Будучи от природы смекалистыми, пыляне быстро сообразили, что такое средство надо иметь поближе к телу и решили каменюку притащить в деревню. Приволокли, водрузили посреди площади и нарекли Охранной Скалой. И горя не знали все эти годы – выродков и впрямь почти не стало.

А два дня тому назад самый старый рыбак, который встаёт раньше всех, вышел на рассвете и застал у Охранной Скалы чужака. Тот оказался чародеем и, даже не представившись, принялся втолковывать селянам, что их священный камень крайне опасен, и что он всех погубит. Ему, понятное дело, не поверили – подумали, он хочет забрать Скалу себе. Чужак крутился вокруг неё и так, и сяк, сначала до конца дня, а потом и весь следующий день. Пыляне посовещались тихонько и решили, что если до завтра не уйдёт, то погонят его половыми тряпками.