Виктор Трошнев - КЛЮЧИ ОТ РАВНОВЕСИЯ

И вот я дома, ёлки-иголки.

Феликс появился из подсобки:

– Какие люди! – он широко улыбался. – Как всегда или как?

– Или как всегда, – я протянул руку, и мы поздоровались. – Слух прошёл, что у тебя тут борщ сегодня подают?

– Ну как, борщ. Я бы сказал, красный суп, поскольку не я варил.

– Феликс, – подала голос жена. – У меня муж с ходки пришёл. Вот ему сейчас хоть красный суп, хоть зелёный, всё равно.

– Не-не, я не согласен! – возразил я. – Не хочу я зелёный суп. Давай красный. Главное, чтобы горячий, а не синий от холода!

– Э, Плюс, ничего ты не понимаешь. Борщ, он настояться должен, а значит, горячим он только разогретый бывает. Сейчас же он только сварен, – бармен посмотрел на нас как-то с сожалением, потом махнул рукой. – Э, ешьте, что хотите, вам только у Марты моей и столоваться.

– Феликс, без обид, а? – я поднял вверх руки. – Сдаюсь. Только накорми нас, пэжээл, а меня ещё и напои.

Бармен поджал губы:

– Значица так. Предлагаю борщ не моего производства. К нему хлеб чёрный, бородинский, чеснок, сало солёное из морозилки. Оттуда же и остальное, что положено. Салаты или ещё какие закуски? – он переводил взгляд с меня на Катю.

Чёрт, я уже в мыслях всё же называю Шутника Катей. Прогресс, ёлки-иголки. Главное, вслух не начать, при всех.

Но при этом рот наполнился слюной, как только я представил всё, что перечислил Феликс. Прямо почувствовал аромат чеснока и увидел тоненькие, с мясными прожилками, кусочки солёного сала, обсыпанные чёрным перцем.

Я повернулся к ней:

– Ты как? Я к борщу ещё мяска съел бы. Не наемся я супом.

– Не, я только борщ. Ну, может, потом ещё салат какой попрошу. Можно же, Феликс, да?

– Да как хотите, мне последовательность неважна, – Феликс снова улыбался. – А тебе могу предложить отбивные, остальное ждать надо. А на гарнир, – он наморщил лоб, – по-моему, только картошка жареная и осталась, оглоеды эти жрут так, что готовить не успеваем в четыре руки.

– Не, ждать не могу, организма моя не хочет ждать, а хочет, наоборот, срочно что-нибудь съесть. В том числе и отбивные с жареной картошкой. Уверен, к ним и ещё чего-нибудь найдётся, – я снова посмотрел на жену. – Тут посидим? А то в толпу не хочется, ёлки-иголки.

– Посидим, – согласно кивнула она. – Только бесполезно. Ты же знаешь, если гора не идёт к Магомету, то Магомет сам припрётся к горе.

– В каком смысле? – я пытался понять, что она имеет в виду.

– Ты думаешь, Звонарь отстанет? Десять против одного, и пяти минут не пройдёт, как он тут нарисуется.

Я засмеялся:

– Не, ёлки-иголки, я заведомо проигрышные пари не держу.

– Ну, рассказывай, – мы ждали, пока Феликс накроет нам перекус прямо на барной стойке.

Плюс. Его настоящее имя остаётся мне на ночь, это лично моё и только моё, никому не отдам! А здесь он сталкер Плюс. Так его зовут все. Так же называю при всех его и я.

Он поморщился:

– Да можно сказать, зря сходил. Попросили принести кое-что, а этого кое-чего на месте не оказалось.

– Что кое-что? Кто попросил?

– Извини, но мне условие такое поставили: никому ни слова, ёлки-иголки, – он смотрел на меня виноватыми глазами. Даже бровки домиком сделал. Как побитая собака. Смешно.

Я барышня хоть и любопытная, но, коль никому, значит, никому. Будем с этим мириться.

– Сложная хоть ходка-то? – я прислонилась щекой к его плечу.

– Да не, – он погладил меня по волосам. – Скорее, странная. Вообще, одна нога здесь, другая там и обратно. Можно сказать, на прогулку сходил. Только нож один потерял. Искал-искал, не нашёл. Было несколько мелких приключений, да везде удача сопутствовала, везде выкрутился.

Да. Здесь без приключений не бывает. Тем и живём.

– В ком-нибудь остался или прям взаправду потерял? А то вид у тебя больно потрёпанный.

– Взаправду.

Продолжить он не успел.

– А вот кто тут проголодался?

Появился Феликс, который держал в руках поднос, заставленный тарелками. Аккуратно приземлив его на стойку, бармен принялся сгружать перед нами содержимое. Ох же ж, как пахло! Две глубокие тарелки были наполнены борщом почти всклень. Посередине каждой плавал большой белый остров – огромное пятно сметаны. Рядом Феликс пристроил блюдо, на котором лежал нарезанный чёрный бородинский хлеб, усыпанный кориандром и небольшое блюдце с тоненькими ломтиками сала, в котором можно было увидеть частые мясные прослойки, прям, как я люблю. На блюдце же лежали несколько очищенных зубчиков чеснока. Аромат стоял такой, что у меня аж голова закружилась. Ну а муж сглотнул слюну настолько громко, что я даже засмеялась:

– Да уж, без мяса ты не наешься!

Завершил сервировку Феликс двумя гранёными стаканами. Из одного торчали две столовых ложки, во втором были аккуратно свёрнуты конвертиками салфетки.

– Будет и мясо, на поднос всё разом не вошло, – он повернулся и снова направился на кухню.

– Феликс, можно какой закуски ещё, а?! – крикнул кто-то из зала.

– Потерпи немного! – бросил бармен через плечо, не оборачиваясь.

– Горячее и жидкое сейчас в самый раз! – Плюс придвинул к себе одну тарелку и вооружился ложкой. Потом покрутил головой и сказал:

– Мне кажется или здесь чего-то не хватает?

Я засмеялась:

– Тебе – да. А я, уж извини, не из ходки, радионуклидов не хапала, так что без меня и без обид, ладно?

Он наклонился ко мне и поцеловал в щёку:

– Я тебя не за это люблю, но то, что ты меня понимаешь, ценю. И обожаю, ёлки-иголки, – он размешал в борще сметану и шумно, с аппетитом принялся уничтожать содержимое тарелки, не забывая отправлять в рот ломтики сала и, время от времени, откусывать от дольки чеснока.

Снова появился Феликс и сгрузил с подноса огромную глиняную миску, наполненную кусками отбитого мяса в каком-то кляре, обжаренном до хрустящей корочки.

– Извини, но картошки не осталось, сейчас ещё зарядим, всё равно народ кормить, они, я чувствую, сегодня быстро не угомонятся.

– А, – открыл было рот муж, но Феликс его перебил:

– Конечно! – он обернулся к холодильнику и достал из морозильной камеры запотевшую бутылку. Появились рядом и две рюмки.

– Я сегодня не буду, Феликс, уж не обессудь, – я отодвинула рюмку подальше и взялась за ложку.

Бармен засмеялся:

– Да я помню. Я, собственно, не тебе, а себе. Вот решил немного с твоей половинкой посидеть.

– Ага, с половинкой ополовинить, – я улыбнулась и тоже взяла в руки ложку. – Ну что ж, попробуем, чем нас Марта удивит.

– Отличный борщ, я скажу, – тарелка Плюса уже была наполовину пуста. – А ты чего это, Феликс, удумал? Ты ж всегда сухой, как лист.

– Так если я с каждым сталкером буду, то уже к обеду лицом в какой-нибудь салат улягусь, – Феликс открыл бутылку и наполнил рюмки. Стекло бутылки мгновенно покрылось инеем, и даже рюмки выглядели так, словно заиндевели. – А мне ж иногда и круглосуточно приходится работать, вот иногда с устатку, да с хорошим человеком, отчего бы и не принять по чуть-чуть? – он помолчал. – А что, борщ на самом деле съедобный?