Анастасия Лопатина - Испытание Лукоморьем

Я прерываю контакт. Женщина охает, снова вздрагивает и мгновенно теряет ко мне всякий интерес. Она разворачивается, садится в машину и уезжает. Я также сажусь за руль и спешу покинуть место происшествия. Не то чтобы я боялась быть застигнутой врасплох. Собственно говоря, никакого преступления я не совершила, всего лишь исполнила мечту Татьяны Ивановны. Вот что будет с моей случайной знакомой дальше. Она приедет домой и узнает, что муж скоропостижно скончался, но позже выяснится, что перед смертью он неожиданно переписал завещание. Вместо богатой безутешной вдовы черноволосая дама станет одинокой бедной бабенкой, неприспособленной к тяготам жизни. Я снова улыбаюсь уголком рта своему отражению в зеркале салона. Занятно, но большинство людей считают, что духи не имеют отражений.

Наконец я подъезжаю к ресторану, где мы должны встретиться с подругой. Администратор помогает снять верхнюю одежду, попутно оценивает мой эффектный внешний вид и сообщает, что меня уже ждут. Неудивительно: Серафима всегда появляется раньше, потому что боится опоздать. Она слишком много времени проводит с людьми и обзаводится не самыми полезными для душевного равновесия привычками. Может, лет через пятьсот мне удастся убедить ее избавиться от пагубного влияния, а пока приходится терпеть все причуды светлокрылой. По крайней мере сегодня, когда у нас такой знаменательный повод для встречи – начало трехтысячного года нашей работы на Земле.

Ах, да, я ведь до сих пор так и не представилась. Дело вовсе не в рассеянности: у меня много имен, как у темного духа, но в последнее время я предпочитаю имя Атарата. Именно оно фигурирует в документах моего начальства.

Я иду по улице, вдыхаю неповторимый аромат осеннего ветра, ноги привычно находят на асфальте места, свободные от луж. Листья разнообразных оттенков приятно шуршат под ботинками, иногда с деревьев срываются дождевые капли. Мимо бегут люди, занятые ежедневными заботами, частенько – невеселыми мыслями или, наоборот, восторженно спешащие навстречу радостным событиям. Им некогда оценивать красоту этого мира: когда они несчастны, окружающее видится в тусклых красках, а когда счастливы – больше любуются собой. Мне всегда было жаль их. Люди часто не понимают, какое это наслаждение – слушать щебетание птиц, трескотню кузнечиков, шум дождя. Я смахиваю с лица упавшие с дерева капли и вовремя успеваю сесть в подошедший к остановке автобус.

Атарата сейчас наверняка сказала бы что-то вроде: «Серафима, ты же светлый дух. Я никогда не пойму, как ты, обладая невероятной силой и возможностями, живешь в крохотной квартирке и ездишь в общественном транспорте. Ты меня поражаешь».

На что я бы ответила: «Каждый имеет право на чудачества. Ты знаешь меня еще дольше, чем в употреблении появилось слово „давно“, а все еще удивляешься. Пора привыкнуть. Раз моя работа – исполнять мечты людей, я должна научиться понимать их. Для этого я и стараюсь жить как простая смертная, насколько это возможно».

«Да уж, старательности тебе не занимать», – наверняка съехидничала бы Атарата.

Все именно так, сильно не удивляйтесь, мы с моей подругой, а также все наши коллеги и начальники – духи, сверхъестественные существа. Мы обладаем необычными способностями, которые люди при встрече с нами характеризуют по-разному. Так появились мифологии разных народов мира, легенды и сказания, где моим светлым коллегам отведена роль добрых духов – защитников и покровителей людей, а темная команда Атараты считается злыми духами, губящими человечество. Разделение само по себе глубоко неправильное, на эту тему можно долго и отчаянно спорить, но переубедить человека, который во что-то сильно верит, не может даже такое волшебное существо, как я.

Итак, я не человек, а светлый дух. Мне более трех тысяч лет, но люди видят перед собой миловидную голубоглазую блондинку среднего роста с длинными прямыми волосами в стильном, но недорогом розоватом платье до колен, простенькой курточке, скрывающей фигуру, и с внушительного размера сумкой в руках. На моих ненакрашенных губах часто появляется приветливая улыбка, которая заставляет лицо светиться искренней радостью от пребывания в этом мире. Моя улыбка позволяет открывать путь к сердцам самых черствых людей. Я научилась этой простой человеческой магии у тех моих знакомых, кто находит способ жить полной жизнью даже в самые грустные времена.

Я давно заметила, что поездки в городском транспорте часто действуют людям на нервы, особенно в так называемые часы пик. Утром полусонные пассажиры мечтают о том, чтобы автобус ехал как можно спокойнее, а кондуктор вел себя как можно тише, чтобы у них была возможность провести драгоценные минуты путешествия в блаженной полудреме. При этом желательно не заснуть, иначе пропуск нужной остановки и опоздание на учебу или работу обеспечены, утро будет названо неудачным, и настроение на весь день испорчено напрочь. Вечером же можно наблюдать очень похожую картину: уставшие горожане думают только о том, как бы быстрее попасть домой.

Многие неудобства путешествия в общественном транспорте я могу понять: даже в холодное время года при большом скоплении людей дышать становится тяжело, удержаться на ногах при особо крутых поворотах (особенно если ты девушка и мода требует от тебя носить высокие каблуки) практически нереально. Для этого нужны навыки канатоходца. В такой ситуации самое неприятное – присутствие в салоне автобуса других людей, раздраженных по поводу и без.

Вот и сегодня не обходится без происшествий. В автобусе едут два мальчика и девочка, младшие школьники.

– У тебя тоже только мама есть? – спрашивает полненький мальчик с волосами до плеч.

– Да, – кивает собеседник – худой, сутулый, русоволосый.

– Отец ушел? – интересуется первый.

– Развелись, – сухо отвечает второй.

– А мой умер, – спокойным тоном говорит первый.

Если бы я умела, ужаснулась бы сказанному. Сами дети не понимают, как кошмарно звучат их слова, за которыми скрывается история человеческих страданий. Дальше разговор идет о скверных, по моему мнению, фильмах с рейтингом 18+, после чего мальчишки начинают шутливо драться. Девочка останавливает их окриком: «Приехали, пора выходить!»

Дети выходят, а я нахожу новый объект для изучения. Недалеко от меня сидит симпатичный кареглазый парень, виски у него выбриты, а темные волосы старательно уложены. Расстегнутая куртка открывает широкие грудь и плечи. Он сидит, раздвинув ноги, заняв таким образом почти два места. Все внимание парня сосредоточено на телефоне, в котором достаточно громко играет музыка.

Впрочем, назвать это ужасное сочетание звуков музыкой я могу с трудом. Моя хорошая знакомая муза Эвтерпа до сих пор никак не может привыкнуть к современным тенденциям и в страхе закрывает уши, когда слышит так называемую «модную лирическую поэзию». Эвтерпа всегда повторяет, что не является покровительницей этого убожества, и открещивается от авторов такого «искусства» с особым остервенением. Бедняжка, у нее сейчас особо сложные времена. Бездарностей, пытающихся посягнуть на священный дар богов, всегда было в избытке, но с появлением телевидения и интернета их количество увеличивается с каждым днем в геометрической прогрессии.