Валентин Беляков - На далёкой планете

«Трижды лысый ёж! Я же сейчас утону!», пронзила его страшная мысль. Мэй почувствовал, что земля, превратившаяся в жидкую грязь, засасывает его все глубже и глубже. Он вскочил и бросился к стене расщелины. Он совершенно ничего не видел. Вода водопадом лилась на него. Он ощупью пытался выбраться из этой ловушки. Наконец, ему удалось выбраться, но бешеный поток воды сбил его с ног. Весь мир растекался и старался утопить его. Он понял, что наступил конец света, но продолжал карабкаться все выше и выше сквозь этот хаос, надеясь хоть как-то отсрочить свою гибель. Мэй взобрался на холм. По крайней мере, так он понял наощупь. «Вот и все», обреченно подумал Мэй. Он съежился на вершине холма и стал ждать. Монотонно шуршал ливень. Иногда тучи пронзали судороги молний, и на мгновение тьма становилась ослепительно белой. И сейчас же страшную тишину раздирали раскаты грома. И где-то там, во тьме, на холме растекающегося песка, превратившегося в крошечный островок, сидело маленькое беспомощное существо. А бесконечный хищный океан подкрадывался и окружал его со всех сторон. Все ближе, ближе…

Поднялся штормовой ветер. Мэй услышал шум волн. Через секунду его смыло с холма и понесло. Он уже не понимал, где верх, где низ. Вода залилась ему в рот и в нос, он захлебнулся, его швыряло во все стороны. Он потерял сознание.

Очнулся он от того, что волны с размаху ударили его обо что-то твердое. «Земля, наверное…» Мэй совершенно ничего не соображал, но стал инстинктивно ползти вверх, пока хватило сил. Он добрался до чего-то твердого и шершавого. Ствол дерева. Он стал карабкаться по нему. Дерево было очень скользким. Мэй несколько раз падал в грязь. Потом ему все-таки удалось устроиться на ветвях, и он уснул.

…В лазурно голубом небе плыли легкие пушистые облака. Кругом был бесконечный спокойный океан. Мэй сидел на стрелке гигантского указателя. Всего стрелок было три. Одна из них указывала вверх, другая никуда, а третья куда-то. Рядом с ним сидела двухголовая ящерица.

– Ну что? – спросила одна голова.

– Куда? – спросила другая.

– Не знаю… наверное, куда-то. Только вот куда и зачем?

– Это и есть главный вопрос, – усмехнулась ящерица. – Не попробуешь, не узнаешь.

– Хорошо, тогда я, пожалуй, пойду. Ты со мной?

– Я всегда с тобой, – улыбнулась одна голова.

– А я тебя здесь подожду, – подмигнула другая. – Я здесь всех подожду…

Мэй проснулся. Ливень все еще продолжался, но было уже не так темно, и даже кое-что видно. Он находился на небольшом острове. В центре острова земля постепенно повышалась, пока не переходила в пологий холм. На холме росло пять деревьев. Мэй сидел на одном из них. Шторм прекратился, и грязновато-свинцовые волны глухо бормотали, лениво перекатываясь вдали. Он услышал внизу чей-то жалобный писк. Мэй опустил взгляд и увидел у корней дерева какого-то маленького зверька, безрезультатно пытающегося забраться обратно наверх. Он спустился пониже, взял его за шкирку, поднял и посадил на соседнюю ветку.

– Так вот, лысый ёж! Смотри не соскользни.

– Ух, – шумно вздохнул зверек.

– Ты не волнуйся, – сказал Мэй стараясь успокоить его и себя заодно. – Когда все утихнет более-менее – спустимся, поймаем рыбу какую-нибудь. Не пропадем!

– Угу.

– Главное, чтобы остров не затопило. А то, ишь, разверзлась тут, задница зубастая! – он указал на тучу.

Ливень шел еще несколько недель. Все это время приходилось передвигаться почти вслепую. И при этом очень осторожно, чтобы не смыло. Две трети острова затопило, и на поверхности остался только холм и его песчаная подошва. Тучи становились все легче и прозрачнее, пока, наконец, не превратились в веселые безобидные облака. Дождь прекратился. Из подошвы холма получился неплохой пляж. На склонах засиреневела трава. А на оживших деревьях распустились синие и оранжевые листья.

Мэй выловил еще несколько зверюшек и вырыл новую нору, в которую они сейчас же попытались залезть. Он был от этого не в восторге.

– Внимание, мелкота, – прикрикнул он. – Я запрещаю вам заходить в мой дом, трогать мои вещи без разрешения и вообще лезть в мои дела. Кто не понял?

Вся мелкота послушно закивала. А они меня слушаются, подумал он, отлично!

– Приказ номер два. Сейчас я вам всем удочки сделаю. Будете ловить рыбу.

Наладив, таким образом, экономику и внутреннюю политику, Мэй развалился на пляже и стал отдыхать.

Так прошло еще некоторое время. Деревья зацвели, а потом на них появились плоды. Мэй не обращал внимания на маленьких существ, которые жили на его острове, и не обижал их. А они ему поклонялись и всячески старались не мешать. Иногда волны приносили разный хлам. Мэй вылавливал его и конструировал всякие полезные механизмы. Ему очень хорошо жилось на острове. Но иногда его терзал один важный вопрос: правда ли, что его остров – единственный? Хорошо бы, если бы – нет. Все-таки грустно жить в затопленном мире…

Мэй стоял на пляже и напряженно вглядывался в пустой горизонт. Как обычно, ничего. Он задумчиво вздохнул и пошел работать над недостроенным аппаратом, похожим на вертолет. Внезапно он услышал хлопанье крыльев. Мэй поднял голову и увидел в вышине большую серую Птицу. Он сначала немного затупил от неожиданности, а потом помахал ей рукой.

– Эй, Пиксель! – крикнула Птица. – Можно у тебя тут приземлиться?

И, не дожидаясь ответа, спикировала и тяжело плюхнулась на пляж.

– Хорошо, что мне подвернулся этот твой остров! Ведь это ужас, что творится! Лечу над этим проклятым океаном уже пять дней без передышки, устала как свиновыдра…

– Откуда летите? – осторожно поинтересовался Мэй.

– Откуда… – сбилась с мысли Птица. – Да вот, летаю туда-сюда по разным островам.

– Так значит, есть другие острова! – он даже подпрыгнул от радости.

– А как же, разумеется! Были горы, холмы, стали острова! – Птица вильнула хвостом. – Поесть у тебя есть что-нибудь?

– Да, конечно, – он принес Птице немного рыбы и фруктов, а сам все думал о других островах. Сотни, тысячи островов…

– Ну, ладно, Пиксель, – сказала птица, наевшись, – я полетела, всего хорошего.

– Прилетай еще, – попросил Мэй.

– Непременно. Принести тебе чего-нибудь?

– Да, спасибо. Только не знаю, чего. Какие-нибудь детали, инструменты. И можно какой-нибудь еды. А то я терпеть не могу рыбу. А фруктами не наешься.

Птица улетела, а Пиксель продолжил жить на острове. В первый момент он хотел срочно построить лодку и отправиться в путешествие по островам. Но потом подумал хорошенько и отказался от этой затеи по трем причинам. Во-первых – лень. Во-вторых, не понятно, куда. И вообще, зачем и кому он там нужен.