Валерий Вычуб - Кладоискатель

– Барыня что сказала? Днем не развратничать.

– Так вечер уже барин. Да вы ж сами! Ох.

Отпустил, наконец, дуру, пусть постель готовит. Ночью продолжу с нею воспитательную работу. Разврата среди дворни не допущу, сам буду их трахать.

Как там ведьма с мельницы, Анютка моя. Свеча горит на столе. Пишут здесь гусиными перьями. В избах тараканы, ненавижу это зверье. Слава бог, в усадьбе бабушки чистота поддерживается строго. Чуть принесет кто зверей из деревни, отсылают в баню, а потом, изволь милый человек после березового веничка на конюшню розог получить. Иначе с русским человеком нельзя. До эпохи шампуней и моющих кремов еще пара сотен лет.

Шуршит кто-то за стеной, нечистая сила проведала, что хозяин вернулся и радуется. Я сплю, под боком сопит горячая желанная дура. Заездил я сегодня её, с деревенскими такое не просто сделать. Здоровые кобылы. С чего же мне завтра начать? Торопиться не стоит, время тут другое, да и рвать жилы для чужой девчонки что-то не очень хочется. А если все же не совсем чужая?

Сплю.

– Барин! Гости приехали. Екатерина Евстафьевна и Елена Евстафьевна. Батюшка ихний приехали, Евстафий Иулианыч. Барыня просят вас пожаловать.

Вот ведь! Ни одно доброе дело не остается безнаказанным. И надо было им в этакую рань заявиться.

Пока я вставал, брился, ополоснулся водичкой. Поливала с рук та же Наташка, похоже, уже ревновала.

– Молоденькие, хорошенькие барышни, закрутится барин, обо мне горемычной и забудет.

Хлопнув прислугу по заднице, не забуду тебя, потерпи до ночи, пошел я встречать гостей.

Пили кофе со сливками. Я любовался, как бабуля умеет вести беседу. И гостеприимство проявить, как радушная хозяйка. И вежливо намекнуть, что аристократические Апраксины мелкопоместным Чудаковым никак не ровня и девицы Катенька с Леночкой могут и не рассчитывать на что либо серьезное. Папенька проникся. Девочки так заглядывались на меня, что тонкостей беседы не воспринимали.

Проводил их в сад, показал оранжерею. Угостив спелым персиком Катюшу, сделал ей довольно смелый комплимент. Чем я не поручик Ржевский. Леночке тоже досталось кое-что слегка неприличное, но весьма лестное. Фруктов в оранжерее хватило бы на батальон девиц. Нет, поцелуи в щечку или в губки здесь не приняты. Но пухленькие ручки, вымытые огуречным рассолом, имел удовольствие поцеловать.

Папаша тем временем в гостиной у бабушки успел прикончить бутылку настойки, и тоже был очень доволен.

Приглашали заезжать, помещик приглашал на охоту с его борзыми. Словом, все как у людей.

Устал с утра, словно пробежку сделал на полтора километра.

– Все бабушка, не поеду я больше в гости. Соседей много, а мы, Апраксины, одни.

Утомленная визитом старушка, ничего не сказала, видимо со мной согласившись. Лакеи убирал со стола выжранные бутылки с напитками и грязные тарелки.

– Пойду, прогуляюсь. Можно мне будет днем посмотреть вещи, что остались от отца, ну, если есть, то и от деда?

– Конечно можно Боренька. Давно ты не проявлял интерес к прошлому. Разве что дитем любил поиграть с дедовскими безделушками.

– Вот, вот. Хочу обновить впечатления детства. Память о предках дело святое.

Вот завернул, скотина. Помощь бабушки в моих розысках теперь гарантирована.

…………………………………………………………………………..

Старые дедовы сапоги с ботфортами, старая сабля, ордена, медали. Целый ящик безделушек, привезенных из турецкого похода. Естественно, турецкий кофейник, чашечки для питья кофе, половина перебиты. Чалма. Не больше, не меньше, турецкая чалма. Это с какой же отрубленной саблей головы снял её дед. Хорошо воевали предки. Непонятные, совершенно непонятные безделушки. Может среди них и есть этот самый артефакт. Но как угадаешь?

Устав рыться в старом хламе, я вышел прогуляться к реке. К той же самой купальне, где у меня состоялась неприятная встреча с местной речной нечистью. Сегодня водичка была холодновата для купания. Вода в реках нашей губернии мутновата и имеет бурый цвет из-за обилия торфа в болотах, через которые речонки протекают. Если кто сидит в воде, черта с два ты его увидишь.

Абсолютизм, крепостное право, поэтов на дуэлях убивают. Но рыба в речках водятся. Что щука, сюда даже осетры захаживают. А в мое время, выше по течению работала свиноферма и все последствия жизнедеятельности свинушек выливались в реку. Рыбка плыла кверху брюшком, меленькая премеленькая и совсем даже не осетрина.

– Что щука. Сидишь там, в воде, мокнешь? Не захотела на барский стол, попадешь теперь на удочку мужику.

Я совсем не ждал ответа. Но ответ последовал.

– Наведался бы на мельницу барин. Ухою с осетринкой попотчуем. Анютка там скучает, плачет. Ждет тебя. Жена ж она тебе, барин!

Щучья голова, высунувшаяся из воды и толкающая речь о нравственности, это сильное зрелище.

– Апраксины женятся только на равных себе, щука. Мечтания сельской девушки бесплодны и чреваты опасными последствиями. Я тебя уже предупреждал рыбина. Терроризировать своего барина не позволю!

– Слово какое-то придумал, непонятное. Так не приедешь?

– Подумаю. Пока ничего не обещаю.

– Что ж. Где-то ты опять барин шлялся, болтался. Нюхом чую. В своей реке тебе не сидится. Ох, смотри, выловит тебя какой ни на есть рыболов. Потрепыхаешься на крючке, барин.

Напугала. А ведь кое-что угадала щука. Попал я на крючок. Самое надежное мне, здесь в деревне отсиживаться. А от местной ведьмы как-нибудь отобьюсь. В крайнем случае, и вправду попа пригласим.

В моей деревне была только часовня. Церковь вместе с попом находилось в версте от нас в Карбуселе. Раз в неделю бабушка ездила туда на службу в коляске с кучером Филимоном. Та еще личность. Единственный населенный пункт, доступный мне в моем изгнании, как раз была Карбусель. Точная копия нашего селения. Те же избы, те же грязные мужики. Речка, всё та же, только чуть выше по течению.

Щука подождав, что я отвечу на её обвинения, и не дождавшись, плеснула хвостом и ушла под воду.

Денек у меня получался насыщенный, но абсолютно пустой. Поцелуи ручек, пахнущих рассолом, возня с пыльным и непонятным хламом. Но не будем унывать, завтра поиски будут продолжены…..

Почему бы барину вечерком не погулять, не послушать, как поют сельские красавицы. Там у речки, на лугу, где первые стога уже смётаны. Хорошо посидеть в сене, послушать кузнечика, поглядеть, как девки венки плетут. Самому девке на ушко такое наплести!… Ноги сами несли меня по лугу. Услышав мои шаги, певуньи затихли.