Валерий Вычуб - Кладоискатель

Поделился с конем запасенным сахарком. Глюкоза, великое дело и для коня и для всадника. Журчит где-то за кустами ручеек. Вроде и не было в наших краях ручейков. Сова, это днем то сова! Взлетела на сук у березы и пугает коня. Сдайся граф, сойди с коня и пади на колени. Сейчас, разбежался. А вот и просвет впереди, лес кончается.

Лес кончился, я выехал на берег реки. Передо мной была мельница…..

Нет, я не стал паниковать. Я повернул коня, я поскакал по незнакомому лесу. Какие-то странные деревья, их тут никогда не росло. Птицы какие-то свистят за деревьями не птичьими голосами. Может, уже и Соловей Разбойник у нас в лесу завелся? Позвать на помощь лешего я не догадался. Через полчаса бессмысленных скитаний в трех соснах, я выехал, естественно, все туда же. Мельница мелет, водичка журчит. Меня здесь ждут и мне не отвертеться.

А уха была вкуснющая, Анютка не соврала. И где они осетрины да стерляди на ушицу раздобыли. Положим, осетр в наши невские воды в 19 веке заходил и прекрасно себя чувствовал. Но вот насчет стерляди я ничего не слышал. Что же касается щуки, то её не было. И я этому признаться был только рад. Говорящую щуку есть, как-то оно боязно. Говорят, она обладает волшебными свойствами и много чего говорят. Проводить эксперименты не считаю нужным.

– Кушай, батюшка, кушай. Мы к тебе со всем уважением. Потому, вы наши отцы, мы ваши дети. И вольную мне ваш батюшка дал. И все благодеяния ваши. Кланяйся Анютка! В пояс кланяйся. В землю!

И Анютка, смеясь, подливала мне горячего и поила чем-то наивкуснейшим. Так, наверное, Цирцея угощала спутников Одиссея. Так, возможно, Воланд потчевал бедного буфетчика.

Я пил и ел, я был готов ко всему. К самому ужасному и может быть к еще чему-нибудь. Рукою я невольно каждые пять минут трогал висящую на шее ладанку с травкой оберегом. Анюта, наконец, заметила мои движения.

– Да не бойся барин, не стану я к тебе приставать. Я девушка гордая и обидчивая. Соблазнил дурочку, ну и что. Мы с батей и сами воспитаем дитё. Правильно я говорю батя?

– Истинную правду говоришь, дочура. Барин честь тебе оказал, до тела твоего снизошел. Должны гордиться и место свое помнить. Вырастим дитя, скажем, отец твой в бою погиб. Героем был твой папаня.

Это был уже перебор.

– Ну что мне для вас сделать?! Жениться на девице из простых, бабушка меня проклянет. Да если б ты простой девицей была Анечка. Ты же ведьма, какая ж ты жена будешь для верующего человека. Тебя ж святой водой побрызгать, у тебя вся кожа облезет, Анечка.

Этого мне не следовало говорить.

Мельник и дочка покраснели, что-то сразу перестали шутить. И совсем мне перестали нравиться.

– Ну, последнюю рюмашку барин на посошок. Налей ему Анька.

Мне не хотелось пить. Но деваться было некуда.

…………………………………………………………………………….

– Стреляй Сергей Миронович, стреляй!!! Вон он, кабан, в листву зарылся.

Я увидел вспышку за деревьями, и что-то обожгло мне бок. Так и умирают в жизни. Жил я человеком, умер кабаном…..

Вода текла на меня, Анютка опустила мою голову под воду и держала её там.

– Отпусти ведьма. Не смей барина своего убивать.

– Он что пьяный, егерь, или придуривается?

– А надо выяснить, зачем он Сергей Миронович в кусты залез. А не было ли у него умысла на теракт?

– Ну какой теракт? Какой на шестнадцатом году советской власти может быть теракт. Полей его еще водой, может, очухается.

На меня смотрела довольно простонародная морда. Явно охотник. Но одет…. Это не девятнадцатый век! Проклятая Анька. Меня опять перебросило черт знает куда. И что-то мне в разговоре этих охотников не нравится. Советская власть, теракт. Если я попал в период ежовских репрессий, то меня репрессируют и мне будет очень больно.

– Извините, меня выстрелом контузило. Скажите, кто вы? Я на какое-то начальство попал?

– Попал ты парень очень крепко. Попал на первого секретаря ленинградского губкома ВКПб, на товарища Кирова попал!

– Товарищ егерь, к чему такие эпитеты. Проще надо, мы все рабочие люди. Вот гражданин, вы кто будете?

– Вот верно, кто он будет, зачем в кустах прятался?! Надо бы сдать его в органы, товарищ Киров.

– Где я тебе в лесу органы найду. Тут легче медведя встретить. Вы, кстати, чем в лесу занимались? На грибника не похожи, на охотника… Где ж ваше ружье?

Я был одет. Кстати, я только сейчас обратил внимание во что я одет. Никакого графского прогулочного костюма не было и в помине. Какие-то брючонки, пиджачок неведомо из какой ткани. Её, кажется, называли дерюгой. Не для прогулок в лес одежда. Хотя, возможно у моего персонажа другой одежды и не было.

– Я, вообще, травник. Травы тут в лесу собираю. Сам болею, вот травами и лечусь.

Соврал я, как мне показалось, очень удачно.

– А где ж ваша корзинка или туесок? Во что вы их собираете?

Ничего у меня с собой не было. Зато в кармане у меня бдительный егерь обнаружил довольно большой ножик. Остро наточенный, подозрительный предмет.

– Вот я же говорил товарищ Киров. Террорист. Хотел на вас напасть и этим ножом нанести смертельные ранения. Ууу зверюга, агент буржуйский.

– Не буржуй я! Простой честный труженик.

– А документы у тебя есть, честный труженик?

Егерь явно работал по совместительству в ГПУ и охранял Сергея Мироновича по максимуму.

Постой, постой, да ведь Кирова вроде убили. Точно, застрелил его в коридорах Смольного какой-то урод. Вроде на сексуальной почве. Из ревности. Большой ходок был Сергей Миронович.

Я с большей симпатией поглядел на простонародную морду исторического деятеля. Надо же на кого меня судьба вывела. Хорошо, что не на Сталина с Берией. Они ведь тоже охотой баловались. Пристрелили бы меня на месте, не пожалели. Но как мне от этих-то двоих отделаться?

– А какие женщины у нас в Карбуселе. Что вам кабан Сергей Миронович, ну его кабана. Отдохнуть у хорошей бабы, попить чайку, вечерок культурно провести. Самое то для человека напряженной умственной деятельности.

Я действовал нагло, но выбора у меня не было. Егерь тем временем полез ко мне в карман. Хотел бы я знать, что у меня там еще лежит.

– Так, справка о судимости. Он у нас судимый, Сергей Миронович. За кражу сидел. Сейчас работает.

– Где вы работаете, товарищ?

– Где надо, там и работаю.