Ольгерд Ива - Цена свободы

– Все они какие-то простые, – разглядывая товар сказал гоблин, даже не пытаясь скрыть в своём голосе спешку.

– Ух-ты какой, простые… – купец обиженно отвернулся и скрестил руки на груди. – Ну, раз просты, тогда есть у меня еще одно предложенеце… – начал было мизрулец, как к лавке подошёл вояка по шею в бронированных пластинах и с громоздким, прямоугольным щитом. Он упёрся одной рукой о деревянный столб, приклонил предплечье, между которым держал шлем, и спросил…

– Корд мне нужен новейший.

– Да-да, вот оно, как раз и разложил для покупателя… – купец запнулся, и осмотрелся вокруг себя. – А где эт он…

– Говорю, резвее! – воин стукнул щитом по каменной дорожке. Щит взвыл от удара.

– Вот, вот, оно все есть тут. – южанин провёл рукой по искусно выкованным ножам.

– Ну-ка посоветуй, какой лучше? – смягчился щитоносец.

– О-о-о… – протянул торговец. – Вот вам и выбор, какое мол лезвие достойно воина? Выбирайте, как по душе, – подбодрил вояку купец. Щитоносец, подумав недолго, отстранив немного руку от щита, указал пальцем:

– Этот, – он указал на нож с плавно изогнутым лезвием и золотой рукоятью.

– О да, вам пойдёт, отличный выбор. Сто пятьдесят калемских золотых. – воин фыркнул, и вытащил из запасного мешка несколько монет высокого номинала.

– Вот спасибо, пользуйтесь во благо, – хихикнул торговец.

– Это же не тот, верно? – внезапно голос раздался с того места, где только что стоял рыцарь. Рыцаря уже и не было, а вместо него снова Ровар.

– Гюнес меня побереги! Это снова вы! Куда вы было ушли так проворно? Этак даже не заметил, – испугался мизрулец.

– Не важно. Это же не тот нож, который он хотел…

– Так и есть. Ловкость рук, – загадочно усмехнулся купец.

– Вот. Вот нож истинного воина, – гоблин неумело дотронулся до самого крайнего лезвия из представленых. Он был с тонким, плоским и прямым лезвием, обычной потрёпанной и изодравшейся кожаной ручкой. Нож покрывал редкий матовый градиент, а на кровопускателе были значительные повреждения. – Это он.

– Чудо! Как это вы догадались?! Я объездил весь юг, весь Мизрул, побывал в Вест-Калемской компании. Ни один, ни одна живая душа, вопреки своей нечеловеческой жадности, не смог определить настоящий! – ошарашено заявил торговец.

Ровару пришлось даже чуток отойти от лавки, чтобы всё это не привлекало лишнего внимания.

– Я подумывал, что это ножичек воинский, обыкновенный, да не тут-то… – начал догадываться гоблин. – Что с ним?

– О-о-о, это не просто зашарпанный нож! В нём сила духа. Этот клинок достался мне по огромной цене, и не по денежной, я отдал за него дом, семью! Это первое с чего я начал свою карьеру. Я долго за ним охотился, перешёл Дол-Таланский перешеек, и на паруснике я спускался в Размытый Буг. Говорят люд, что это нож самого Гюнеса! А он великий воин всего Мизрула! – торговец не успокаивался.

– На сколько договоримся? – безразлично смахнул историю Ровар.

– …Ну как смотреть… спрос упал из-за качества. Когда-то я быль готов отдать жизнь за этот артефакт, а терь попробуй доказать что всё это правда, – успокоил амбиции и загрустил торговец. – Бери…

– Деньги… – начал было гоблин, напоминая о цене.

– Нет, забирай, я вижу, вот тебе он пригодится. Знаешь, я видел тебя на плакатах, но я сам презираю нынешнее правительство, – Ровар лишь посмотрел на него как можно проницательнее.

– Забирай, – обрезал южанин.

К торговцу подбежал маленький мальчуган в ободранной рубахе и подтянутыми штанами до живота.

– Подайте! – взвыл он.

– Проваливай! Малой, проваливай! – прогнал купец попрошайку. – Эх, стольный Очаг, что же в тебе не так…

Ровар стоял в ступоре, он не мог понять, как этот человек не соблазнился возможностью заработать, и не сдал его. За такую то круглую сумму. Гоблин лишь кратко кивнул. Торговец кивнул ему в ответ.

Ровар услышал крик.

– Все сюда! Сюда! Сегодня мы объявим указ! Также будет приведён в действие смертный приговор для преступника! – гоблин не думая двинулся.

Ровар видел, как народ стягивался к широкому эшафоту, на котором стояла плаха и четверо мужчин.

– «Палач, политик, и двое солдат. А вот далее уже не по людишкам…» – оценил ситуацию Ровар. Возле плахи на коленях стоял сумеречный эльф. Паренёк с тёмно-синим цветом кожи и множеством шрамов на теле. Его волосы спускались на один бок до колен, а глаза горели синим пламенем. – «Уроды! Он же совсем малец! Ну почему?! Почему вечно со мной?! Эта грязная совесть… совесть убийцы, вот и минус о котором говорил Тиахил!» – он глазами выстраивал план, но ему мешала толпа рвущаяся к месту казни.

Ровар свернул, внезапно и не заметно, прошмыгнул сквозь стражу, и подобрался к недалеко привязанной лошади. Он дёрнул за несколько ремешков, и походная сумка раскрылась перед ним. В сумке оказались различные капканы, силки, и прочие принадлежности охотника…

Посреди всего этого, на небольших петельках висело древнее оружие, артефакт. Когда-то один знакомый, которого он спас от верной смерти, даровал ему этот артефакт. Эльф называл её Ветренная гинната Амстрода, и говорил, якобы это оружие самого бога ветра. Сунув за спину длинную гиннату, он проворно ринулся по проулкам, так как по площадям и дорогам уже не было проходу от толпящихся горожан, которых призвали посмотреть на «торжество».

Ровар раньше пользовался луком, пока были в порядке его глаза…

– Внимание! По приказу нашего короля, Даркхвисы Олегьеррэ, и выше стоящего императора, соответственно с пактом, который был создан двадцать пять лет назад, за саботаж, противостояние власти империи, за сопротивление имперским войскам и законам, приказано ликвидировать всех представителей расы сумеречных эльфов! – слыша это, Ровар прибавил шагу.

– «И зачем я это делаю, мне нет дела к нему… Но я итак принёс столько горя этому народу, я итак в неоплатном долгу крови перед ними! – Ровар прыгнул с непропорциональной силой для себя самого же, зацепившись об щиток вывески какой-то таверны, он мимолётно удостоверился, что бежит в правильном направлении.

Толпа нелюдей ревела от недовольства, слышались выкрики оскорбления власти и высших чинов.

Гоблин проворно подбирался к главной улице, но там было уже не протиснуться…

– Мои опасения подтвердились… – не удержавшись, вслух сказал гоблин. На повороте сбегались несколько толп разъярённых арфеев, гоблинов, мизивов. Собравшись в небольшие группы, они начали упорно и жестоко атаковать городских стражей. Началась самая настоящая бойня. Слышались озверевшие визги и вой раненых солдат. Нелюди рвали и метали, вила и копья только и звенели, кровь хлынула по стенам домов, но самое ужасное, к толпе начали присоединяться всё больше и больше.