Сергей Еримия - Мы, кто катит этот мир

Непроизвольно она застыла, с подлинно женским любопытством озираясь вокруг. Зрение уже привыкло к чрезмерной яркости люминесцентных ламп, стали видны боковые стены, высокий сводчатый потолок, но не только это…

То, что она видела, удивляло и поражало ее. Просторное помещение, освещенное белым светом, поделено на бесчисленное множество кабинок. Вместо стен – полиэтилен, вместо дверей – застежки молнии.

Кабинки, ровные ряды кабинок, сквозь мутную поверхность пленки просматривалось то, что находилось внутри. Она не смогла удержаться и подошла к условной двери ближайшей то ли палаты, то ли камеры. С опаской коснулась условной стены, расправила ее. Присмотрелась. Увидела металлическую кровать, у изголовья которой виднелся штатив – подставка под капельницу, на ней несколько больших бутылок, от них трубочки. Ниже, на тумбочке, похоже, тоже металлической, подмигивал цветными цифрами яркий экран какого-то электронного устройства. Правда, и это еще не все, на кровати был виден силуэт человека, не хотелось в это верить, но так все и было. Действительно человек, пусть пленка размывала очертания, пусть разглядеть лицо было невозможно, но сомнений не было, это человек, живой человек. Он лежал на кровати, тело совершенно неподвижно, только голова часто дергалась, будто к ней подведено электричество.

С огромным трудом ей удалось заставить себя отойти от прозрачной стены и пройти дальше, вперед, в неизвестность. Медленно, еле-еле передвигая ногами, она шла вдоль бесконечного ряда кабинок. Шла, вглядываясь в устрашающие значки, предупреждающие об опасности, посматривала на подмигивающие насыщенно-красным цветом экраны, закрепленные на «дверях» некоторых из них. Цифры, значки подобные иероглифам. Пусть понять их значение она не могла, но этого и не требовалось – тысячи оттенков красного пугали сами по себе, напоминая о витающей в воздухе опасности.

Пожалуй, впервые за все время, что она занималась столь опасным ремеслом, ей стало по-настоящему страшно. Понять причину того несложно, ведь более всего человека пугает неизвестность. Разве может быть что-нибудь страшнее невидимого убийцы, проникающего через легкие, через кожу. Кто знает, может она уже стала его жертвой, может, она мертва, сама о том не подозревая?

Разрастающийся страх подгонял мысли. Разные, они возникали, вспыхивали не менее ярко, чем цифры на индикаторах, гасли. Надо было что-то менять, что-то предпринимать, но вот что именно? На первый взгляд правильным казалось развернуться и уйти, сбежать, вернуться домой, передать полученную информацию и дожидаться подкрепления, но это только один вариант! Пусть правильный, пусть логичный, но только один.

– Это, конечно, да, но вопрос в другом, а что собственно я разведала? – стараясь придать себе смелости, она заговорила вслух. – Ничего! Подвал да полиэтилен, а где конкретика? Разве может уважающий себя разведчик передать непроверенные данные? Нет! Для начала надо заглянуть в одну из этих кабинок, заставить себя заглянуть…

Индикатор на одной из «дверей» разительно отличался от экранов других подобных устройств. Он светился успокаивающим изумрудно-зеленым светом. Просто светился, будто большой плоский фонарик. Не было на нем страшных красных цифр, да и нестрашных тоже не было. Плюс ко всему собачка застежки, играющая роль замка, была поднята, пленка свободно раскачивалась, будто от сквозняка.

Отбросив слабые сомнения, она решительно направилась к кабинке, откинула одну половину полиэтиленовой створки, заглянула внутрь. Увидела то, что ожидала увидеть – кровать, на ней, укрытое простыней, просматривалось тело. Человек. Да! Спит? Умер? Стараясь не растерять остатки смелости, она подошла ближе, сорвала легкую ткань, медленно попятилась назад. На нее смотрели совершенно пустые глаза. Они глубоко запали в черные глазницы бледного, изнеможенного лица.

Выждав несколько секунд, мнимый покойник медленно мигнул полупрозрачными веками, отбросил простыню, сел, свесил худые, как и все тело, ноги. Потянулся, криво усмехнулся, слыша, как хрустят суставы, принялся шарить ногами под кроватью, будто искал тапочки. Она же продолжала пятиться назад, не зная как воспринимать то, что происходит.

Когда до выхода оставалось не более метра, краем глаза она уловила движение, уловила, но среагировать не успела. Две тени, двое мужчин, облаченных в совершенно черную униформу с лицами, закрытыми клетчатыми платками, вбежали в огражденное полиэтиленом помещение и безо всякой прелюдии схватили ее за руки. Они застыли, как изваяния, держали легко, без особого нажима, но напряженные тела однозначно намекали на то, что они готовы и к более решительным действиям.

Пытаясь вернуть контроль над ситуацией, как минимум ее понимание, она закрыла глаза. Воображение принялось трудиться, один за другим перебирая варианты, предлагая способы, как быстро разметать охранников. Это не представляло особой сложности, невзирая на бытующее мнение, мол, сапоги на шпильке далеко не лучшая обувь для хорошей драки. Как раз наоборот, ведь острый каблук – холодное оружие, да и фактор неожиданности, тоже отбрасывать не стоит…

– Дорогая вы моя, что же вы так поторопились? – послышался громкий спокойный до мрачности мужской голос. – Мы ведь договаривались встретиться в субботу, а сегодня всего лишь четверг!

Отвратительный голос, холодный, унылый, от него веяло чем-то страшным, леденящим, убийственным, чем-то подобным тому, что создавалось и испытывалось в этом подвале. Этот голос она уже слышала – директор, примерно так он говорил в те редкие моменты, когда не пытался выглядеть очаровательным. Да, так он пару раз разговаривал по телефону и теперь вот с ней…

«Каблуком в ногу того, который слева, удар в живот, уклоняюсь от того, что справа, удар в шею, прыжок в сторону толстяка, заламываю ему руку, случись, один из двоих не отключится, директор будет заложником…» – воображение предложило убийственно простой план спасения, как минимум, шанс на таковое.

Стараясь не выдать своих намерений и усыпить бдительность охранников, она расслабила мышцы рук, слегка приподняла веки, скосила взгляд в сторону директора. Первое, что увидела – пистолет в руках толстяка. Серьезное оружие. Гротескно большой ствол смотрел точно на нее и немного подрагивал. Пришлось смириться, пусть с охранниками она бы точно справилась, но обогнать пулю, увы, никому не под силу. Думай, не думай, но в этот раз ее переиграли.

Яркость света постепенно снижалась. Наверняка все так и было задумано: заманить, ослепить, а уже после…

– К чему все это представление? Зачем оружие, громилы! Вы ведь уже проиграли, вам точно не выкрутиться! Вам остается только сдаться! – она решила сменить тактику. – Да, пока я не забыла, спасибо вам огромное за информацию, все в лучшем виде оцифровано и отправлено в центр!