Анатолий Маскаев - Одна жизнь – две судьбы. Росомаха

Веденей, не дожидаясь моих действий, первым нанес удар, я успел отклониться, но не совсем, кулак прошел вскользь по скуле.

Второй удар я закрыл блоком.

В третьем, поймал Веденея за кисть, и он, со всего маху, врезался в толпу.

Я стоял ждал.

Веденей снова ринулся вперед, сделав обманку, достал меня в бок левой, я отшатнулся.

Веденей не упуская момента попер на меня, пригнулся подался на него, и он завалился мне на спину, при подъеме, я просто откинул его спиной в сторону.

Он перевернулся и грохнулся на спину, но тут же вскочил.

Начинал уже звереть, чего я и добивался.

Нанося удар мне правой, попал на мой захват, бросок через плечо и снова он на полу.

В настоящей драке, я ему уже бы давно все зубы ногой выбил, но здесь никого калечить не собирался.

Веденей поднялся и получил удар в правый глаз, который откинул его на моих одноклассников.

– Стой Веденей, чего шатаешься… -придержал его Кузя.

Но тот сполз на пол и схватился за лицо.

Я подошел к нему, отвел руки, глаз заплывал, но был цел.

– Все нормально Гена?

– Ну что, мириться будем, или так и будем воевать… -спросил я.

Веденей медленно поднялся с пола, протянул мне руку.

– Ладно, Кирюха, ты прав, переборщили мы с инкубатором.

– Во, вот это по-нашему… -весело произнес Леха Вепрецов.

– Что нам делить мужики, все уже давно поделено… -добавил он.

– Ну что, за дружбу народов, по пивку?

– Леха, так шалман через полчаса закроется.

– Успеем… -заорал он.

Но не успели, в дверях появилась Анна Гавриловна, следом за ней наш физрук, трудовик, мой классный и тренер по самбо.

– Это куда вы успеете Вепрецов… -вопросила директриса.

– Так это… Анна Гавриловна… в кино…

– Какое кино, ты что мне лапшу на уши вешаешь?

Она оглядел всех, девчонки там все же были, остановив свой взгляд на Веденееве, потом посмотрела на меня.

– Мазаев, я тебе зачем разрешила в интернат пойти, чтобы вот это все творилось… -она показала на синяк Веденея.

– Анна Гавриловна, это я сам упал, споткнулся вот на порожке, темно тут у вас на улице.

Она недоверчиво посмотрела на Веденеева, потом обвела взглядом остальных, видя, что веселые интернатские стоят вперемешку с остальными.

– Ничего не понимаю.

– Анатолий Михайлович проследите здесь за электричеством, действительно темно… -обратилась она к трудовику.

– А, почему вы все здесь собрались, Вепрецов, Сидров, Мазаев я тебя спрашиваю.

– Да ничего необычного, Анна Гавриловна, мои одноклассники зашли посмотреть, как я здесь устроился.

– А, остальные?

– А, остальные, так мимо шли, вот с ребятами интернатскими решили познакомиться, подружиться.

Недоверчиво глядя на улыбки пацанов и девчат произнесла.

– Ну ладно, но недолго и все по домам… -она, увлекая за собой физрука и трудовика, вышла на улицу.

– Кирилл, все нормально здесь… -спросил меня наш классный.

– Да, Виктор Васильевич, все хорошо.

– Ну, а кулаком то зачем… -прошептал мне в ухо тренер.

– Получилось так… -тихо ответил я.

Все разошлись.

По дороге Шалый, спросил Веденея.

– Веденей и что, ты им так все и спустишь?

– А, ты как хотел, видишь их сколько, наших половина с класса, да Мазая все, да интернатские.

– Так может поймаем одного Мазая и отхреначим как следует?

Веденей схватил Шалого за грудки, притянул к себе и мрачно произнес.

– Ты за кого меня держишь, сученок, пошел вон, козел.

– Айда пацаны домой… -позвал он остальных.

Так и распалась каруловская кодла.

Пацаны взрослели и старались решать возникающие проблемы умом, а не кулаками.

Ну, а Вера поздно вечером вызвала меня в дровяник, и я ее ласкал до трех ночи.

Потом это же повторилось, но уже у нас в комнате, в темноте, где мы просидели почти всю ночь, да так и уснули сидя в обнимку.

Видели ли что пацаны, не знаю, но то что слышали наши поцелуи и шепот, это наверняка.

Школа закончилась, у меня экзамены, а Вера уехала к тетке в Ивантеевку на парники, подзаработать.

Вернулась она аккурат к моему выпускному, сообщив мне письмом, когда приедет.

Домой не поехала, а ждала меня возле моста у речки, пока я получал аттестат.

На выпускной вечер, естественно, не остался.

Притащил Веру в пустой интернат, залез через окно второго этажа и впустил ее в дверь.

Эта ночь была полностью наша.

На утро проводил на автобус, доехав с ней до своей остановки.

После, сдача экзаменов и поступление в институт в Калуге, в педагогический.

Что меня понесло туда, не знаю, но поступил на биологический факультет, и весь остаток лета провел с Верой.

Мамаша ее, сначала и близко на порог меня не пускавшая, скоро угомонилась, и я иногда ночевал у них, правда отдельно от Веры.

Осенью уехал в институт, но проучившись с месяц, решил все же идти сначала в армию.

Побыл еще немного с Верой, всем, и ее, и моей родне было уже понятно, что дело идет к свадьбе.

Она даже с моими родителями на присягу ко мне в Минск приезжала.

Но дальше пошли непонятки, Вера сначала перестала мне писать, а потом и вовсе написала, что между нами все кончено.

Я, как некоторые, из армии бегать по такому случаю, и вскрывать вены не стал, а просто плюнул на все, тем более учебка закончилась, и меня перевели в Прибалтику.

С Прибалтики удалось попасть в командировку в Москву, заехал на ночь и домой, утром заскочив в интернат к Вере.

Но разговора у нас не получилось, она была чем-то недовольна, да и автобус уже отходил, и я уехал.

На обратном пути из командировки, в вагоне познакомился с симпатичной проводницей из Калининграда, девчонкой моего возраста.

Обменялись с ней адресами, обещала писать.

В общем, наша переписка продолжалась с осени до начала июня следующего года.

Наконец она соизволила приехать в гости, но не одна, а с подругой.

Меня вызвал караульный к воротам, Нина, так звали девушку, стояла метрах в десяти от ворот, еще чуть дальше, чуть отвернувшись, ее подруга, полная как тумба.

Поговорив немного, я сказал Нине ждать метрах в ста правее от ворот, возле посаженных молодых березок.

– Кирилл, а для подруги кавалера найдешь… -спросила Нина.

Я еще раз посмотрел на подругу.

М-да, кто-же на такую образину позарится, разве что с голодухи, или с пьяну?

– Не знаю Нина, поговорю с парнями.

Короче, нашел своего сослуживца, Леху Белянко.

– Леха, тут такое дело, ко мне девчонка приехала, но не одна, а с подругой, так что, если есть желание помочить конец, можешь присоединяться.

Белянко долго уговаривать не пришлось.

Он пошел к воротам и передал караульному, если подойдут девчонки, пусть одна из них идет к речке, те как раз ушли от ворот, чтоб не светиться перед начальством.