Артур Брюс - Переход

Вот почему мы не могли на Земле слиться с природой. Достижения науки попросту изменяли человеческий организм. Желудок не способен был уже принимать натуральную воду и пищу. Кожа – соприкасаться с природными водоемами. Ну и так далее. И мне начинало казаться, что чем больше человечество развивало свои возможности, тем большую цену платило за такое развитие. Страшно представить, что может произойти после нас. Когда ресурс Земли исчерпается. И, похоже, ждать осталось недолго.

Хотя, если взять ту же нефть в качестве примера, кое-какие положительные моменты будущего можно уловить. Когда выкачали все ее запасы, а случилось это к концу 21 века, катастрофы никакой не наступило. Может быть потому, что двигатели внутреннего сгорания к тому моменту безнадежно устарели. На смену им пришли новые, совершенно другие технологии. К этому времени изменились взгляды и на многие фундаментальные постулаты физики, что и позволило новой технике появиться.

Злые языки, впрочем, поговаривали, что все эти технологии разрабатывались еще на заре появления ДВС, и что существовали определенные силы, которые внедрению альтернативной техники попросту препятствовали. И мне всегда казалось, что это мнение не лишено было основания. Если вспомнить из истории, как развивались крупнейшие нефтегазовые корпорации, то сомнения только увеличивались. А уж если еще привести на память и криминальные сводки на рубеже двадцатого и двадцать первого веков… И продолжить рассматривать их к концу этого временного отрезка. Когда корпорации уже понимали, что ресурсы на исходе и продолжали всячески стопорить внедрение новых технологий. Отвлекали, так сказать, внимание общественности. Вспомните хотя бы историю с компаниями того же Илона Маска, «Теслу» которого эти самые корпорации использовали, как способ дискредитации самой идеи доступного электромобиля.

Немногие смогли взглянуть на ситуацию с позиции будущего, перестроиться. Стать во главе прогресса. Большинство из известных в прошлом столетии нефтегазовых гигантов попросту канули в небытие. И та же «Тесла» вместе с ними. Потому что появились действительно доступные решения.

– Не лежал никто из нас тогда на берегу без сознания, – сказал Лазарев, когда мы уже почти подошли к деревне. – Шлемы сняли и работали на свежем воздухе. Пока Ряскин не заметил. Он ругался и кричал на всех, приказал сразу же возвращаться на базу. И всех на карантин посадили. Простуда у некоторых потом проявилась. В легкой форме. А больше ничего экстраординарного.

Мы направились к одному из домов. Здесь было всего две улицы, если их можно так назвать – дома стояли напротив друг друга в шахматном порядке.

Местное население от землян почти ничем не отличалось. Все выше среднего роста, с отличной комплекцией – подтянутые, стройные. Удивляться нечему – они живут в гармонии с окружающим миром. Трудятся, развиваются. Дети поглядывали на меня с любопытством – к Павлу успели привыкнуть и считали за своего.

В каждом дворе свое хозяйство, вроде того, какое имелось у моего друга.

Позже я узнал, что одиночные поселения здесь – не редкость. Вроде хуторов на Земле. А города на Хоросе были небольшими, компактными. Но большинство людей все же обитали в сельской местности. В городах сосредоточились производства, научные разработки. Взаимодействие с селом было самым тесным.

Планета жила по законам самоуправления. В доме старейшины деревни – Альберта – нас ожидал теплый прием. И не только потому, что все тут были гостеприимными. Лазарев оказывал знаки внимания Лее – дочери Альберта и Норы, а та отвечала взаимностью. Вот она, причина, по которой Павел никуда не желал возвращаться. И, глядя на его избранницу, я отлично понимал своего друга. Лея являла собой тип миловидной девушки. Едва взглянув на нее, невозможно было не почувствовать симпатию. Подсознание иногда с первого раза подсказывает, что человек – с чистой душой. Шатенка, роста чуть ниже среднего. И к тому же умевшая поддержать разговор, с чувством такта и собственного достоинства.

На Земле такие девушки были в наше время редкостью. Процесс феминизации, который начался в конце ХХ века, подчас принимал совершенно уродливые формы. Стремление женщин первенствовать во всех сферах сыграло позднее с обществом злую шутку. И с институтом семьи также. И большинство мужчин оказалось просто не готовы к такому повороту событий. Развитие коммуникаций и технологий усугубили эту проблему. Только лет десять назад все эти болезни общества стали сходить на нет, а между полами начал устанавливаться тот обычный вид общения и взаимодействия, который и присущ развитому обществу.

Помню, как прадед рассказывал историю из времен своего пребывания в университете. Как-то к ним приехали в аудиторию молодые американцы – парень и девушка. И интересно было наблюдать, как американка держала себя и подавала – с агрессивной уверенностью в собственном превосходстве, без малейшего намека на какие-либо уступки в праве на первенство. Ее спутник, впрочем, этого не оспаривал. Стоял себе рядышком молча. Зажатый и забитый. Прадед тогда еще поразился такому их поведению. А через время оно стало повсеместным. Дошло до того, что мужчины на Западе стали даже опасаться оставаться в лифте один на один с дамами. Боялись обвинения в домогательствах. В общем, как сказала бы моя прабабка, ужас что творилось. И это только один из примеров такого рода.

В том числе и из-за причин такого бурного исторического прошлого женщин в космические экспедиции старались не брать. Еще на заре пилотируемых полетов тенденция эта уже прослеживалась. А сейчас стала почти законом. Они, впрочем, не обижались. Хватало работы на Земле, кое в чем мужчин и превосходили. И это не оспаривалось.

А Лазарев подошел как раз к такому возрасту, когда по нашим меркам традиционно создавали семью. Тридцать пять лет. Что ж, глядя на Лею, я понимал – дело за этим не станет.

В гостеприимном доме Альберта и Норы за пару часов общения мы успели перезнакомиться почти со всеми жителями деревни. Они под разными предлогами заходили в дом старейшины, подсаживались за большой стол. Беседовали неспешно. Я снова отметил, что на лицах удивительным образом отражалось выражение собственного достоинства вместе с уважением к собеседнику. Здесь никто никого не перебивал. Ждали, пока человек закончит изложение своих мыслей. Только тогда начинали говорить сами. Никто не давал друг другу непрошеных советов. И никто не повышал голоса.

И детей не прогоняли. Они заходили вместе с взрослыми, также присаживались к столу. Разве что в беседе участия не принимали. Больше слушали. С ними обращались, как с равными. Дети это понимали и старались показать своим поведением, насколько ценят такое отношение.