Ярославия Кузнецова - Отвергнутые

Я настолько увлекся своими размышлениями, что не заметил, как стемнело. Моя камера не настолько совершенна, как камера Макса. Когда солнце опустится за горизонт, я больше не смогу снимать. Поколдовав в настройках, я добавил резкость, чтобы четко различать их лица в сумерках. Не более двадцати минут оставалось в моем распоряжении. После этого мне придется покинуть своё укрытие, чтобы снова остаться незамеченным. Впрочем, как всегда. Для них я человек – невидимка. Единственное, чего они не учли: я-то их прекрасно вижу. При наличии получаса свободного времени и должного желания ни у кого не возникнет сложностей в выслеживании места дислокации «великолепной пятерки». И пока они тщательно шифруются, не выкладывая в блог ни единого видео, где была бы различима хоть часть рельса, я уже наснимал почти терабайт информации из своего укрытия.

Не знаю, пригодится ли мне всё это когда-нибудь. Но любопытство в поисках феномена их популярности в разы превосходит по своей силе меня самого.

18 сентября. 16:10

Светловолосая девушка с большим туристическим рюкзаком за плечами стояла на железнодорожном вокзале, прислонившись спиной к гладкой белоснежной колонне с вкраплениями темного цвета. Вокруг неё вприпрыжку скакала девочка, лет шести. Как и все бестолковые современные родители, по своей глупости считающие, что детям нужно давать полную свободу действий, её мама и папа стояли чуть поодаль, охраняя свои сумки, котомки и огромный, размером с небольшой шкаф, чемодан. Их дочь наворачивала круги у самой колонны, то и дело толкая светловолосую девушку, примерно ровесницу её недалеких родителей.

– Девушка, отойдите, пожалуйста! Мы же мне мешаете! – воскликнул невоспитанный ребенок.

Она и сама была бы рада отойти в сторону от надоедливой, словно жирная блестящая муха, маленькой девчонки. Но стоять, упираясь туристическим рюкзаком в колонну, было удобнее всего.

– Малыш, я стою там, где удобно мне. А если тебя что-то не устраивает, можешь найти себе другое место для игр, – очень строго произнесла она, в надежде, что маленький электровеник оставит её в покое.

Посадка на междугородний рейс начинается через полчаса. Идти в зал ожидания, расположенный в соседнем крыле, не имело уже никакого смысла. Здесь у колонны, напротив электронного табло, оповещающего пассажиров о прибытии поездов, она заняла наиболее удобное положение для себя и для своего истерзанного организма.

Бука. Её малыш родился абсолютно здоровым мальчишкой, потому что так и задумывалось изначально. Неважно, что плод большой и соседка в родильном отделении, промучившись сутки, вытребовала себе кесарево сечение. Она мучилась почти двое суток. Её мальчишка должен был родиться сам. И она сделала это. Вложила всю себя в этот природный процесс. Но процесс не пожалел её. Сутки в реанимации. Почти три недели в одиночной палате. Долгожданная выписка и год предстоящих плановых наблюдений в местном центре здоровья для того, чтобы исключить все возможные последствия. Сегодня доктор обрадовал её, что состояние стабильно. Не вдаваясь в медицинские подробности, он пояснил, что заживление проходит в среднем темпе. Через несколько месяцев уже можно будет вернуться к половой жизни. А через пару лет планировать второго малыша.

Но, несмотря на все положительные прогнозы доктора, чувствовала она себя все еще весьма болезненно. Временами накатывали приступы слабости и усталости. В такие моменты она укачивала Буку в люльке, потому что боялась не удержать его в руках и уронить на пол. Он закатывался плачем, требуя материнского тепла, а она с трудом удерживала себя в сознании. Она не сказала об этом доктору. Больше всего она боялась, что её оставят в больнице и разлучат с сыном. Без этого сладкого теплого комочка с ароматом молока, она не находила себе места. Теперь, когда в её жизни есть Бука, она уже не могла вспомнить, как раньше жила без него.

На табло высветилось оповещение о прибытии нужного рейса. Поезд ожидал пассажиров у третьей платформы, попасть на которую можно было только через второй этаж здания вокзала. Подтянув лямки обеими руками, она потихоньку направилась в нужную сторону. Каждый шаг отдавался в животе острой болью.

«Зато скоро я увижу сына» – напомнила она себе, и это придало сил ровно настолько, чтобы без происшествий добраться до нужного вагона.

Электрические двери плавно распахнулись, приглашая войти миловидную пассажирку, предъявившую билет специальному сканеру, прикрепленному к стене вагона. Подтянувшись на поручнях, чтобы боль в животе была менее ощутимой, она осторожно поднялась по ступеням наверх. Еще одни двери отворились, и девушка оказалась в вагоне, наполовину заполненном людьми. Справа от окна сидели мужчина с женщиной средних лет. Они проводили её внимательным взглядом.

– Предложи ей помощь, она сама не справится со своим рюкзаком, – осторожно подтолкнула женщина своего спутника в плечо.

Светловолосая девушка как раз пыталась устроиться на широкой полке, застеленной постельным бельем, когда появился пожилой мужчина из первого отсека в вагоне. Он любезно предложил свою помощь, и она, разумеется, не отказалась, вежливо поблагодарив его за внимание. Достав нужные вещи из рюкзака, она попросила мужчину убрать его под её полку и протянула заранее припасенную плитку шоколада. Мужчина наотрез отказался, уверенно покачав головой и сделав предупреждающий жест ладонью, мол, я же из добрых побуждений, а не ради благодарности. Девушка улыбнулась, застеснявшись собственной неловкости, и на этом они распрощались.

Оставшись в одиночестве, она огляделась в надежде, что трое попутчиков на пустующие места не купили билеты. Больше всего ей сейчас хотелось выпить кружку чая, спрятаться в наушниках и проспать до своей остановки.

Вместо этого она вытащила из-под подушки смартфон и набрала мужа.

– Привет, – улыбнулась она, услышав голос любимого мужчины и требовательный крик сына на заднем плане.

– Привет, детка, мы тебя уже заждались. Ты выехала?

– Нет, поезд еще не тронулся, но я уже в вагоне. Полагаю, что часа через четыре буду, если мы домчим без приключений.

– Это же поезд, – усмехнулся муж. – Какие там могут быть приключения? Это на самолете шансы долететь всегда пятьдесят на пятьдесят.

Она снова улыбнулась. Муж ненавидел самолеты ровно настолько, насколько она их обожала.

– Ты меня встретишь? Рюкзак такой тяжелый. Везу подарки вам с Букой Букычем, они заняли неожиданно много места.

– Зай, какие подарки? – Он улыбался, она слышала это по его тону. – Ты в больницу ездила или в отпуск? Смотри, ревновать буду.

– К кому ревновать, если два самых лучших мужчины в мире ждут меня дома? Букычу купила такой замечательный комбинезон на весну, если бы он мог заценить его, он был бы счастлив.