Виталий Гадиятов - Таёжный перегон

– Ну и хорошо, – с заметным облегчением сказал коневод. – А то один год наших коней брала какая-то колымская экспедиция, сейчас точно не помню, кто такие, кажется, топографы. Так они даже не знали, с какой стороны к ним подойти. Просили наших коневодов, чтобы пошли с ними каюрами, да председатель не отпустил – работы было шибко много. Помнишь, Август, тех ребят?

Тот кивнул в ответ и, подумав, добавил:

– Кажись, года три назад они приезжали, а может даже четыре. Но это неважно. Магаданцы это были. Хорошие ребята. А сколько снаряжения у них было! Просто немерено. Даже что-то нам перепало. Вот здесь под самой городьбой они стояли, – он показал на лес, окружавший поляну. – Я тогда с огонёром [1] Огонёр – старик ( як .). пригонял им лошадей, а ты позже приехал, когда все стояли в загоне…

– А как же они справились, раз ничего не умели? – перебил его Стас, с нетерпением поглядывая на Августа.

Увидав необузданных лошадей, он не на шутку испугался и теперь ловил себя на мысли, как же он будет с ними ладить. Коневод усмехнулся, в глазах блеснули озорные огоньки. Ещё при первой встрече он понял, что этот парень ничего не смыслит не только в лошадях, а такой же он и в жизни. Про себя он удивился, что этот «зелёный» пацан пойдёт на перегон.

– Да было дело, неделю продержали в загоне, все пытались с ними поладить, так сказать, найти общий язык, а те – ни в какую. Ведь они, как и ваши, только из табуна. К ним нужен особый подход, а топографы не то что с лошадьми не работали, а, похоже, никогда их даже не видели. Вот тебе и результат! В конце концов, они нашли выход из положения: как скормили весь овес, подогнали машину – и всех туда. А вот осенью, помню, они уже сами их пригнали. Видать, за лето поладили со своими конями. Вон, кстати, Атара с ними ходил, – Август показал на рыжую лошадь со светлым пятном на лбу, возле которой крутился Костя. – Этого старика каждый год кто-нибудь берёт. За это ему надо дать медаль, а он до сих пор ничего, кроме работы, не видел. В прямом смысле этого слова – пашет как сивый мерин. Тут, наверное, и мест-то таких уже не осталось, где бы Атара не побыл. Верховой! – У коневода это прозвучало так уважительно, как будто он говорил о заслуженном человеке, рядом с которым работал всю жизнь. – Отпусти узду – сам пойдет и, главное, приведет туда, куда тебе надо. Умный, как человек, вот только не говорит.

– А что это за имя? – с ехидством спросил Стас, решив, что тот привирает. – Какое-то больно странное, я такого никогда не слышал. Отара, я знаю, это что-то вроде небольшого табуна овец, а вот Атара – непонятно. Тем более с ударением на последнем слоге.

Улыбаясь, Август схватился за голову:

– Я не знаю, кто его так назвал, а вообще «ат» по-якутски – лошадь. Значит, можешь считать, что это хорошая лошадь.

Атара повернул голову и посмотрел на ребят. На морду, заросшую длинной шерстью, клоками свисала густая серая челка, которая когда-то была ровно пострижена, а теперь почти закрывала глаза.

«Хорош, ничего не скажешь! – про себя отметил Антон, слышавший разъяснение Августа. – Видно, старый, как мамонт. Даже спина прогнулась, наверно, и зубов уже не осталось. Тоже мне, хорошая лошадь! Как бы не подох на перегоне, а то потом хлопот не оберешься. Надо обязательно сказать Дубовику».

Лошади стояли, тяжело дыша, но теперь они уже не храпели как прежде. Какого-то бурого коня с белым пятном на груди, стоявшего рядом с Атарой, сильно сдавили. Он дергал головой, пытаясь отодвинуть обидчика, но тот, не обращая на него внимания, спокойно посматривал по сторонам. Так и не сумев вырваться, конь куснул соседа за холку.

– Это Элэмэс. Не понравилось ему такое обращение, – переступив с ноги на ногу, сказал подошедший Костя. – Элэмэс – по-нашему значит «пестрый». Характер свой показал. Вон, мужики, посмотрите, – кивнул он на городьбу, к которой прижимались лошади, стоявшие дальше, – тот самый Серый, о котором я вам говорил. Его сейчас, правда, плохо стало видно – молодой загородил. Да вон он, серой масти, – видя, что Антон не понял, о ком он говорит, снова показал Костя. – Их тут трое похожих. Ну, я вижу, ты усек. А этот самый рыжий, который его закрыл и сильнее всех трясется от страха, никогда еще не работал, и имени у него нет. Его нужно учить. Я думаю, из него хороший конь получится, видите, какой он крупный и сильный. Таких у нас немного, в основном все низкорослые. Когда поймаем, рассмотрите поближе. Но с ним надо обходиться очень осторожно – шибко брыкается. Это у него, наверно, от отца. Как теперь говорят, заложено на генетическом уровне.

Стас, ловивший каждое слово коневодов, очень удивился:

– Что, вы знаете всех лошадей или на ходу придумываете?

В ответ Костя только улыбнулся, а потом стал называть по именам. В эту минуту Стас вдруг подумал, что коневоды настоящие профессионалы, постигшие все тонкости своей работы, а он, городской житель, о селе ничего не знает. В душе даже порадовался, что вырвался из привычного круга общения. Не попади он сюда, не увидел бы другую – совсем незнакомую ему жизнь, которой жили эти ребята.

– Вот Шестёрка, Маган, Булат, Сокол, – показывал коневод, попутно рассказывая о каждой, – а это Тойон. О нем особый разговор.

С такой мощью, силой и красотой, которая была у лошадей, Роман тоже встретился впервые, поэтому, кроме восхищения, на ум ничего не приходило. Слушая разговор ребят, он тихо стоял в стороне, но после Костиных слов не выдержал:

– И как только вы их отличаете? Для меня они все на одну морду, а тем более сейчас, когда они так скучились. Если честно, у некоторых я и морды-то не вижу.

Коневоды переглянулись и, ничего не ответив, засмеялись. Переговариваясь по-якутски, они с сожалением смотрели на своих подопечных, которых передавали в ненадежные руки. Теперь от этих молодых ребят зависело, увидят ли лошадей осенью, когда их должны будут пригнать назад.

– Скоро и вы будете всех знать не хуже Кости и Августа, – сказал Антон, понявший, что от увиденного ребята еще не пришли в себя. – Когда целыми днями с ними занимаешься, не захочешь – запомнишь. Это на первый взгляд они, как близнецы-братья, похожи друг на друга, а присмотришься – ничего общего. В прошлом году я так же, как вы, сначала их путал, а потом даже знал, кто чем дышит. Кони, как люди, все со своим характером: один покладистый, другой упрямый, а третий ленивый. Хорошо бы их сразу понять, вот только как разобраться? По-моему, в этом главная проблема. А когда поймешь, лошадиную энергию можно направить на пользу общему делу.

Такие мысли стали одолевать Антона после первого знакомства с лошадьми, когда его, молодого специалиста, первый раз отправили помогать перегонять лошадей к месту полевых работ.