Александр Шляпин - Тайна скорбящего ангела

«Ташкенту» хватило всего полсекунды, и бородатые попали в его прицел. Ему, кандидату в мастера спорта по стрельбе, хватило с лихвой этого времени. Словно на стрельбище, он приложился к прикладу автомата, и плавно нажал на спуск. Граната ВОГ—25 вырвалась из «подствольнника», и понеслась в сторону цели. Все, что успел заметить «Ташкент», это было черное облако, разорванное в клочья раскаленными осколками. «Ташкент» вскочил в подъезд, следом за «Химиком», глубоко дыша после такого рывка:

– Ты… ты… бля… гавнюк —совсем охренел! Я из—за тебя чуть седых волос не нажил, -заорал он схватив Русакова за ворот бронежилета.

– Да ладно тебе! Тоже мне Арина Родионовна нашлась – радуйся старик, что «шампусик» цел —новый год! А какой новый год без «шампусика», —сказал Русаков, и обнял «Ташкента», как родного брата.

– Дурак, —ответил Виталий. Он, обиженно толкнув друга, и плюхнулся на диван, который откуда-то притащила пехота.

– Ладно – ладно – проехали… И Русаков присел рядом поставив под ноги мешок.

– На вот держи свою железяку, – сказал он, вернув ствол.

– О, и ты ради этого бегал… -спросил друг. Оно тебе надо было? Как представил, что тебя «бармалеи» могли подстрелить, я чуть не обосрался от страха… Русаков открыл бутылку, и подал её Демидову.

– Пей! А то в натуре обосрешься…

– А—то! В натуре Саша, у лягушки пенис зеленого цвета! Как увидел, что рядом с тобой трассера летят, меня, словно пыльным мешком накрыло…

Виталик запрокинул бутылку и влил в себя шипучее вино. Передав бутылку Русакову, Виталий достал сигарету и блаженно закурил.

– А «шампунь» – то целый остался! НУРСы этаж в хлам разворотили, а шампунь целый – примета брат хорошая. Спасибо вертолетчикам! Если они по духам, так долбить будут, то мы домой не скоро вернемся! Русаков вдруг засмеялся.

– Старик, ты, что ку—ку —тронулся, —спросил его «Ташкент».

– Да, что-то на ум пришло. Вот вспомнил, как мы с тобой познакомились! И было это тоже за три дня до нового года – ты хоть помнишь? Был школьный вечер – играла музыка, девчонки с пацанами танцевали! А мы с тобой, притащили немок на школьную дискотеку…

– А, ты про это, – сказал Виталик, прикладываясь к бутылке. —Да, были времена, а теперь мгновения, раньше поднимался член, а теперь давление, —сказал Виталий народную «мудрость». -Такое брат, хрен когда забудешь! У меня после того свидания «помидоры» опухли – мама моя дорогая. Я думал, что у меня яйца лопнут. Я ведь не опытный еще был. Мы Эрикой после вечеринки на чердак слиняли, зажиматься на ящиках. Хотел я ей тогда вдуть… Побоялся… Первый раз такое было. Страшно… А вдруг заявит, и тогда прощай Германия, прощай Родина! Здравствуй папа Магадан!

– Не ты первый, не ты последний… У меня ведь тогда тоже все было впервые, – сказал спокойно «Химик». —Теперь вот – как вспомню, так мне ржать хочется…

– А ты Саша, мне не говорил, что твоя Керстин в Россию учится по обмену приехала, – спросил Виталий.

– Ну да… По обмену в пединститут. Она сейчас в Твери учится…

– Будешь после командировки искать…?

– Тихо ты, – ответил Русаков… ЧК —не дремлет! Будет возможность найду… Я Виталик хочу на сына посмотреть. Может у неё фото есть…

– Встретишься, расскажешь, что к чему, – сказал «Ташкент». —Я тоже хочу в Германию… Сосиски, пиво, грог горячий…

– К черту! Нет больше той Германии… И ГСВГ нет! Всё эти твари Горбачев, да Ельцин похерили! Есть у нас брат, одна большая жопа, и зовут её сейчас Россия… А её надо защищать от супостата…

– А мне, сердце вещует, что мы еще вернемся, – сказал «Ташкент», глубоко вздыхая. – Вернемся… Теперь уже навсегда… Русаков сделал глоток шампанского и, закрыв глаза, блаженно ушел в омут воспоминаний.

Эта необычная, и даже фантастическая история началась совсем недалеко от Берлина. Всего каких—то тридцать минут от столицы ГДР, и диковинная двухэтажная электричка прибывала в небольшой ухоженный городок с непривычным для русского уха названием – Вюнсдорф. Это было историческое место, которое во время войны не раз посещали бонзы третьего рейха.

Здесь —среди соснового бора на глубине десятков метров располагался целый подземный город «Майбах-1» и «Майбах-2».

Здесь в бывшем штабе сухопутных войск Германии после победы над фашизмом в мае 1945 года, расположился штаб Группы Оккупационных войск в Германии —ГСОВГ, а позже ГСВГ. А уже за год до начала вывода советских войск, группировка очередной раз поменяла свое название и превратилась уже в Западную Группу Войск.

Личный состав четырех армий, буквально через пару месяцев после победы были расквартированы по всей восточной территории Германии. В те непростые времена присутствия советской армии, огромная группировка войск численностью сотни тысяч человек, составила ударный кулак «Варшавского договора».

Гарнизон штаба расположился между немецкими населенными пунктами с названиями Вюнсдорф и Цоссен земли Бранденбург. Будь то советский офицер, вольнонаемный, или его члены семьи – все, как «отче наш» знали эти уютные немецкие городки, которые гармонично вписывались в окружающий сосновый массив. Для простых советских людей, приехавших в ГСВГ по роду службы – это была реальная заграница.

Уцелевшие после войны особняки и жилые дома немецких офицеров времен Рейхсвера и Вермахта, покрытые красной черепицей, вписывались в рукотворный ландшафт созданный пленными еще в первую мировую войну, еще задолго до прихода к власти Гитлера. Бетонные бомбоубежища и скрытые под землей бункеры были выстроены нацистами по проектам инженера Лео Винкеля. Развалины бывшего штаба «Цеппелин и Майбах» взорванные на скорую руку после войны, стали напоминанием того, что русские пришли в Германию надолго. Все эти артефакты прошедших событий, почти у всех офицерских чад, прибывающих к месту службы родителей, вызывали умопомрачительный интерес и приключенческий зуд всех органов. Не смотря на то, что после войны прошло больше сорока лет, каждое офицерское чадо мужского пола, появляющееся в гарнизоне, лелеяло надежду, что именно ему выпадет счастье, раскрыть очередную неизвестную тайну Рейха.

Большинство юных искателей приключений, окрыленные идеей поиска военных артефактов, янтарной комнаты или фантастических сокровищ Геринга, колесили на велосипедах по всей восточной Германии, предаваясь раскопкам на местах кровопролитных боёв. Воистину, для юных искателей приключений ГДР была настоящим Клондайком не только «военных штучек», но и первых романтических чувств, которые становились темами местных легенд.

Третий городок – в котором проживали герои этого романа, стал за время пребывания русских войск – родным и близким, как олицетворение малой родины. Создавалось ощущение, что гарнизон располагался не по соседству с немцами, а был каким-то закрытым секретным городком Советского Союза. Здесь беспредельно властвовал коммунизм, воспетый программами первых секретарей ЦК КПСС, а зоркий глаз комитета государственной безопасности следил не только за агентами империалистических разведок, но и за нравственными устоями советских граждан. Во времена правления Хрущева, Брежнева и Андропова: казалось, что присутствие советских войск здесь будет вечным. Русские войска были гарантией мира и стабильности во всей Европе почти, от батюшки Урала и до пролива Ла—Манш. Но пришли годы, и первый Президент СССР Михаил Горбачев с какой—то необъяснимой и предательской «легкостью» отдал на растерзание западным немцам не только Советский Союз, братскую ГДР, но и весь лагерь «Варшавского договора».