Александр Черенов - МУМИЯ ИЛЬИЧА. Книга вторая

– Это – что?!

Воздержавшись от приёмки-передачи, Глава почти брезгливо ткнул пальцем в деталь.

– Мозг Ленина.

С «получением уведомления» Его Высокопревосходительство осторожно, двумя пальцами, взял «мозг».

– Неужели это – действительно мозг Ленина?

Медик усмехнулся.

– А кто-то обвинял меня в «колхозности»…

Даже отвлечение на деталь не помешало Главе почувствовать выпад – и даже вызов. Испытывая чувство неловкости за своё гуманитарное образование, и мешая на лице досаду с раздражением, он медленно отвёл глаза. Сразу от обоих: и от «мозга», и от Медика.

– Можно было объяснить, и не вытирая об меня ноги…

– Хорошо: мозг Ленина был оформлен в виде программы и скопирован в микрочип. Вот в этот самый. Я не слишком тонок для Вас?

Глава поморщился: напоследок Медик, всё же, «шаркнул по душе».

– И здесь – всё?!

– Всё, что я загрузил.

Глава осторожно взвесил детальку в руке. Выражение скепсиса, пришедшее на смену недовольству «грубостью» Медика, как и все прочие ингредиенты минорной тональности, не спешило покидать его лицо. Но оно не только не мешало принятию решения: даже способствовало этому.

– Значит, Ленин теперь – без мозгов?

Медик развёл руками, словно говоря: «хочешь – верь, хочешь

– не верь». Мажорная информация подействовала на Главу наоборот: лицо его прибавило в скепсисе.

– То есть, он мёртв?

– Можете убедиться сами, – жестом «пригласил» Медик.

Глава подумал мгновение – и склонился над телом. Затем он медленно прошёлся «по Ильичу» недоверчивым взглядом – и выпрямился. Но, как оказалось, не для того, чтобы восхититься работой Медика. Едва разогнув спину, он тут же обернулся на «двор».

– Все – сюда!

Дважды повторять не пришлось: «дворня» «устав» знала. Когда «народ» сгруппировался за спиной Главы, тот полуобернулся: и себе знал цену, и «дворне».

– Вот, когда пришёл ваш час, господа! Исследуйте, анализируйте, спорьте – но дайте мне рецепт «кощеевой смерти»!

Первым – как и «требовалось ранжиром» – отвесил челюсть «старшой» египтологов. Он же и первым «вышел в эфир».

– Ваше Высокопревосходительство, Вы полагаете, что… Вы не верите Медику?!

Лицо «Светлейшего», должное, казалось бы, переполниться желчью, осталось на удивление спокойным. Он даже не усмехнулся.

– Скажем так: я верю ему частично. Он демонтировал мозг – но это ещё ничего не значит.

– То есть – как?! – опешил египтолог.

– Я убеждён в том, что этот чип…

Глава пренебрежительно подбросил деталь в руке.

– … легко скопировать. И – в полном варианте, а не в том усечённом, какой нам «сбыл» господин Медик.

«Светлейший» наклонился к Медику – и, не стесняясь, «полез с ногами» к нему в глаза.

– Я слишком уважаю господина Медика для того, чтобы верить ему до конца. В качестве умной сволочи, хитрой сволочи он ничем не хуже меня… Вернее, он думает, что не хуже.

Глава «выбрался» из глаз Медика – но «убойной дистанции» не изменил. Глаза его изничтожали визави беспощадной иронией.

– Дурилка картонная! Обмануть меня решил!

– Не слышу кавычек, – до наглости лениво включился Медик. – А ведь это – цитата, да ещё из классического произведения. Некрасиво, товарищ: плагиатом занимаетесь.

Глава коротко хохотнул: секунды три, не больше.

– Молодец! Так может вести себя либо наглец, либо дурак. Вы – не дурак, стало быть – наглец. А посему Вы, любезный, «на все сто» заслужили «трепанацию черепа». И она от Вас не уйдёт. Когда мы закончим с этим товарищем…

Он покосил глазом в Ильича.

– … Вам, уважаемый Медик, воздастся сторицей. Лично сам буду воздавать: не смогу отказать себе в удовольствии… Господа, не вижу энтузиазма на лицах! Творческого энтузиазма!

Замечание было справедливым: «народ» дружно отвлёкся на перспективы судьбы пленённого Медика. Чужая беда расхолаживала и настраивала на лирическую волну. «Призванные к ответу», все тут же – и не менее дружно – изобразили глубокую задумчивость. «Светлейший» ждал долго: целую минуту.

– Итак, господа?!

Строй дрогнул. Даже – вздрогнул. Смельчаков выбираться «из окопов», да ещё первым, явно не наблюдалось. Глава вздохнул.

– Ну, что ж: пойдём по головам…

Строй вздрогнул ещё решительней: «высочайшее» «по головам» прозвучало как «за головами».

– Вы?

Глава ткнул пальцем в левофлангового. Тот набрал в грудь воздуха – и «вышел из строя».

– Я полагаю, что Ленин не умер.

Глава, уже сделавший шаг в направлении «очередной жертвы», «отыграл назад». В глазах его обозначился интерес вперемежку с одобрением.

– И почему Вы так думаете?

– Мне почему-то кажется, что нынешнее состояние мумии чем-то сродни потере сознания человеком. Тот ведь тоже производит впечатление мёртвого.

– Ну, ну? – поощрительно усмехнулся Глава. Ободрённый «высочайшей» поддержкой, «смельчак поневоле» расправил плечи, и даже выкатил грудь.

– У человека мы можем отличить потерю сознания от физической смерти. Ну, там, проверить пульс, дыхание, сердцебиение, кардиограмма… всё такое… А как это проверить у мумии, которая не нуждается в человеческих органах, и потому не может быть распознана человеческими методами?!

– Толково.

Глава одобрительно похлопал «докладчика» по плечу.

– Продолжайте, прошу Вас!

– А ведь есть и более сложные для диагностики случаи: кома, клиническая смерть, летаргический сон, гипноз…

– Ваше предложение? – «наперерез» просиял Глава: ход мыслей смельчака ему определённо пришёлся по душе. Смельчак задумался лишь на мгновение: наверняка, успел доработать мысль в одну из пауз.

– Я считаю, господин Глава Администрации, что для смерти Ленина… для гарантированной смерти мумии Ленина одного демонтажа блока памяти – мало. И не только потому, что у Медика и у МНС наверняка имеется резервная копия мозга Ленина, хотя здесь я с Вами полностью согласен. Нам следует идти классическим путём.

– И что это за путь?

– Заклинания! Ритуальные заклинания!

Глава застыл перед «докладчиком» с лицом, не поддающимся расшифровке. По этой причине очередной испуг был всеобщим: не будучи уверен в «проходимости» рекомендации, докладчик не стал отрываться от коллектива. «Немая сцена» – и совсем не по Гоголю – длилась секунд пятнадцать. Наконец, «Светлейший» «обзавёлся лицом»: в глаза его вернулась жизнь, а с ней – и неизменная ирония.

– Ну, что ж: считайте, что… вам повезло.

В местоимении явно прослушивалась заглавная буква. Да и взгляд Главы, скошенный в сторону от смельчака, не позволял адресату «монаршей милости» усомниться в личном статусе. Вдохновлённый «отсрочкой приговора», народ учёный дружно выдохнул – и, наверняка не одними только ротовыми отверстиями. «Переменив гнев на милость», Глава ещё раз подверг смельчака «благодарственному рукоприкладству».