Александр Черенов - Мумия Ильича. Книга первая

– Всё, Владимир Ильич: площадка зачищена.

– «A propos, Вы можете не надрывать голосовые связки. От Вас требуется всего лишь не запирать от меня мысли. На худой случай, можете проговаривать текст про себя. Поверьте: очень рациональная форма связи».

– Это тоже… оттуда… из этой… как её… из Баркер?

– «Да».

– Я постараюсь, Владимир Ильич. Ну, а если буду «отходить от линии», то Вы не стесняйтесь: поправляйте.

– «Ладно, не постесняюсь. Итак?»

– «Владимир Ильич, спасайте!»

МНС уже перешёл «на новую АТС». Правда, этот SOS он подал не мыслями, а, проговорив его про себя: не освоился ещё. Да и от волнения куда денешься? Разве, что – в слова.

– «Точнее: нужны советы?»

– «Советы?»

МНС выразительно округлил глаза и отвесил челюсть – как если бы он был свежеударенным по голове. Хотя, отчасти так оно и было: его ударило мыслью. Той самой, которая должна была прийти сразу, но пришла в точном соответствии с «народной» установкой «Хорошая мысля приходит опосля».

– Владимир Ильич… Виноват… «Владимир Ильич, я сейчас подумал, что одних советов будет недостаточно. Придётся Вас оживить».

– «Зачем – если вам нужны советы?»

– «Советы – хорошо, а голова – лучше!»

– «Надеюсь не одна, а в комплекте?»

МНС коротко хохотнул: потусторонний собеседник был вполне посюсторонним.

– «Разумеется, Владимир Ильич: «Вы с головой».

– «Позвольте не считать это комплиментом: голова у меня действительно имеется».

– «И ещё, какая, Владимир Ильич!»

– «А Вы мне нравитесь, молодой человек! Я бы даже сказал: Вы делаете успехи!»

МНС зарделся от смущения: никогда ещё его не хватил Ленин. Пусть даже от похвалы слегка отдавало крыловским «Кукушка хвалит петуха…». Состояние было невероятно приятным. И МНС не прочь был бы задержаться в нём – да не позволили. И не столько дела, сколько человек «на том конце провода».

– «Но какая надобность в оживлении? Зачем такие сложности? Я и отсюда могу дать ответ на любой вопрос!»

МНС нехотя вышел из состояния душевной благодати. Судя по всему, предстояли непростые переговоры: Ленин явно не рвался в российскую действительность из своего «зазеркалья»… почему-то.

– Владимир Ильич… Ой: «Владимир Ильич, я полагаю – извините, что я смею полагать в Вашем присутствии…»

– «Ничего, ничего, молодой человек: Ваша скромность делает Вам честь!»

– «Благодарю, Владимир Ильич. Так вот, я полагаю, что вождь не может стоять за ширмой, и, так сказать, всего лишь подавать реплики. Кроме того, следует учитывать моральный фактор. Представляете, как Ваше появление вдохновит массы – и «совсем наоборот» режим? И, потом: Ваше руководящее начало не может быть от случая к случаю: оно должно быть непрерывным. А как оно может быть непрерывным, если я даже покликать Вас не могу без медиума? А контакт по методу Баркер – односторонний… В смысле инициации. Только Вы можете выйти на связь со мной… с моей рукой и мозгами. А Вы ведь не можете всё время «стоять на стрёме!»

– «Виноват, не понял?»

– «Это я виноват, Владимир Ильич. Простите. Я хотел только сказать, что Вы не можете всё время находиться…»

МНС задумался: требовался точный и красочный эквивалент словам, так понятным каждому современнику.

– «О: в полной боевой готовности! У Вас ведь могут быть и свои дела. Там, книжку почитать, с людьми пообщаться… ну, то есть… Ну, Вы меня понимаете».

– «Да, в Ваших словах есть резон».

МНС записывал реплики Ильича, совершенно не чувствуя руки. В любой другой обстановке она бы уже онемела от напряжения, но сейчас он ощущал удивительную лёгкость в рабочей конечности. Так, словно это была взятая напрокат рука – или механизм, работающий от электричества.

– «Что значит – потусторонний мир: совсем другой уровень техники!»

Эту мысль МНС подумал не для Ильича. Она вырвалась случайно – но Ленин её услышал.

– «Да, „по части бытовых удобств“ тут есть некоторые преимущества. Но только – пока Вы здесь».

– «Не понял?»

– «Как Вы думаете, почему я так упираюсь ногами от возвращения?»

Записав вопрос, МНС автоматически пожал плечами, даже не успев его обдумать.

– «Это – такая морока, доложу я Вам! Сопромат изучали?»

– «Ну… в общих чертах…»

МНС устыдился своей технической неграмотности. Хотя ему было простительно: гуманитарий – что с такого возьмёшь?

– «Чудовищное сопротивление при переходе из одной среды в другую! Сплошные перегрузки! И, что самое неприятное – никаких гарантий!»

В сердце у МНС похолодело от нехорошего предчувствия.

– «Никаких гарантий чего?»

– «Никаких гарантий перевоплощения! То есть, на то, чтобы внедриться в оболочку. Я могу существовать в материальном мире бестелесным. Но, насколько я понял, Вам нужен образ».

– «Нужен, Владимир Ильич. И не просто образ: Ваш образ».

– «И ещё один момент. Все „наши“, кто побывал „у вас“, обезличивались. И именно – в момент перехода. То есть, превращались в среднестатистического духа „по фамилии Иванов“ „без опознавательных знаков“. Иначе говоря: теряли индивидуальность».

– «Но почему?!»

– «Таков формат перехода».

МНС решительно упал духом: откровения были, одно «оптимистичнее» другого.

– «А что же делать?! Неужели нет никакого выхода?»

Секундная пауза показалась ему вечностью. Хорошо ещё, ответ не разочаровал.

– «Есть, почему же».

– «Какой?!»

– «Воскресить меня в теле. В моём теле. В этом самом. Лишь в нём я буду Лениным. Вне его я могу быть Лениным только отсюда, из нашего измерения. Но…»

– «Опять „но“! Ой, извините, Владимир Ильич!»

– «Ничего-ничего! Так вот – об этом „но“: никто ещё не перевоплотился в себя».

– «Почему?»

МНС устал вздрагивать. Но ничего, «более позитивного», «Ильич оттуда» пока не предлагал.

– «Большинству это не нужно, а все остальные не смогли».

– «Как это „не нужно“? Как это может быть не нужно?»

– «Не горячитесь, товарищ! Без оболочки легче перемещаться. Можно всюду проходить без мандата. Да и груз личности не давит».

– «Своя ноша не тянет, Владимир Ильич!»

– «Тянет, молодой человек! Ещё, как тянет: воспоминания – штука не всегда приятная… Так что очереди на перевоплощение у нас не наблюдается. Да и никто толком не знает механики дела. Так, что…»

Использовав все аргументы, МНС ещё раз упал духом. Теперь уже – совсем. Вероятно, контрагент почувствовал это – и не стал напрягать руку потомка, благородно дав ему возможность спокойно побыть в прострации.

– Да, дела…

МНС щедро поделился декадентским взглядом с СБ – не участником, но свидетелем «эпистолярного жанра». Тот в ответ лишь сокрушённо развёл руками.

– И что нам остаётся?

– «Я могу подключиться?»

Ильич уже напряг руку МНС.