Вилма Яковлева - Прогулка за Рубикон. Части 1 и 2

Погода становилась все хуже. Шел дождь. Пронесся полицейский седан с включенной сиреной, ныряя из стороны в сторону в потоке машин.

При въезде на набережную ее подрезал «форд», но она обошла его на повороте и показала кулак с оттопыренным средним пальцем.

Вив так и не смогла полюбить Лондон, хотя прожила в нем три года. Ее раздражало все: бледные неприветливые лица прохожих, курчавые головы африканцев. Ей не удалось привыкнуть к постоянной толчее, мелкому дождю, запаху Темзы.

Она медленно проехала вдоль набережной к обновленным зданиям бывших доков, кляня каждую минуту, потерянную у светофоров, и, наконец, припарковалась рядом с зеленым «ситроеном», в двухстах метрах от офиса.

Через десять минут она, вся промокшая, вошла в роскошное помещение секретариата редакции, потирая плечо, которое побаливало от тяжелой сумки.

Предыдущий редакционный аврал закончился, новый еще не начался. Карен одновременно говорила по двум телефонам, царапая каракули на обрывке фирменного бланка.

– Ты выглядишь усталой, – сказала она Вив и, посмотрев на ее потекший макияж, подтолкнула коробку с косметикой.

– Уставшей? Да я почти мертва, – Вив провела рукой по лбу, убирая с него мокрые пряди волос.

– Встреча у шефа только через час.

Можно было не спешить. Вив села во вращающееся кресло и несколько раз крутанулась вокруг. Промелькнула растяжка с фиолетовой надписью «Иисус – лучший в мире автор слоганов».

Карен щедро налила ей кофе. Под чашкой образовалась круглая лужица.

– Слушай, – Карен понизила голос до шепота. – Эта новая помощница шефа – Пентал Бунофф – невыносима, даже когда молчит. Не умеет организовать даже чашку кофе, – Карен выпучила глаза на чашку кофе, давая понять, что преувеличение не так уж далеко от истины. – Стоя у ксерокса, она всегда выставляет свой зад на всеобщее обозрение, как заправская порнушница. А этот новый заместитель шефа от нее просто без ума. А меня он просто достал. Мерзкий тип. Самовлюбленный говнюк. Смешки, намеки. Я уже подумывала подать на него в суд за сексуальное домогательство. Оказывается, я курю, болтаю по телефону, – голос Карен выражал полную безнадежность. – Знаешь, что он сказал Джейн? «Наша жопастая секретарша»… Это он про меня. Представляешь! И это он сказал после того, как я купила платье от Гу-уччи. Половину зарплаты отдала. И что получается? Неужели в Гуччи моя задница выглядит еще больше, чем на самом деле? У него жуткий мужской климакс, вот что я тебе скажу.

– У тебя прекрасная попа, – успокоила ее Вив, ловкими и быстрыми движениями водя карандашом по векам. – Все будет хорошо.

Закончив наводить марафет, она сняла телефонную трубку и прижала ее плечом так, чтобы можно было одновременно листать последний номер журнала.

Карен скрестила ноги, ее юбка слегка потрескивала от электрических разрядов.

– Вот, купила по дешевке – и на тебе!

Фред не брал трубку.

Карен принялась рассказывать, как купила бикини, а потом в сердцах выбросила. Разговоры про ее злосчастного мужа утомили Вив окончательно.

Выйдя из секретариата, она отправилась к себе. Кабинет был завален бумагами. Пахло китайскими ароматическими палочками, а может быть, марихуаной. Когда ее не было, кабинетом пользовался один из помощников шефа. На столе лежала очередная фотография Лохнесского чудовища с комментариями Джона.

Вив смела бумаги с кресла в мусорную корзину и села, повернувшись к окну.

Кто-то тихо вошел в кабинет. Вив даже не оглянулась, лишь чуть-чуть откинула голову. У нее за спиной торчала рыжая шевелюра Фреда.

– Что делаешь? – спросил он.

– Привожу в порядок свои лохмы.

– Ну-ка повернись, я на тебя посмотрю!

Вив повернулась.

– Докладывай, – приказала она.

Фред тяжело вздохнул:

– Есть кое-что, но на статью пока не тянет, – он вздохнул еще раз. – Первое, что я сделал, это восстановил ее девичью фамилию. Потом благодаря мотаниям по архивам удалось сложить картину детства и молодости. В семье ее дяди мне дали прочитать несколько писем, и показали фотографии. Одна из последних – просто супер! Так вот, Анна…

Фред почувствовал вдохновение и стал увлеченно рассказывать, размахивая бумажным стаканчиком кофе. Вив, наоборот, пыталась побороть вдруг возникшую скуку. Она никак не могла понять свое отношение к этой истории.

Анна росла несносной девчонкой, настоящим хулиганом. Отец – священник в небольшом приходе англиканской церкви. Мать ирландка, из семьи ревностных католиков. Набожностью она не отличалась и сбежала из дома, сначала с отцом Анны, а потом – от него с любовником. Покинутый муж продержался недолго, стал сильно пить и тихо скончался, не дожив до сорока. По странному совпадению его страстная супруга в тот же день погибла от случайного возгорания газа. Так, по крайней мере, было написано в полицейском протоколе. Дочь ненавидела мать и известие о ее смерти приняла равнодушно.

Анна унаследовала несколько сот тысяч фунтов, которыми распоряжались ее попечители. Она получила прекрасное образование сначала в частной школе в Сассексе, а затем в юридическом колледже лондонского университета. На ней не висели студенческие займы, и денег хватало. Она позволяла себе легкомысленные увлечения, путешествия, покупку дорогих вещей и даже коллекционирование старинных украшений.

После учебы Анна получила небольшую должность в Министерстве иностранных дел. Она вполне прилично говорила на французском и немецком, и довольно сносно на арабском. Зачем Анне понадобился арабский, Фред так и не выяснил. Знание языков давало ей определенные надежды, однако ее характер не слишком подходил для усердной чиновничьей работы.

Почти сразу у нее появился поклонник, довольно крупный министерский чиновник Роберт Тремайн. Он принадлежал к обеспеченной семье, где по традиции выбирали только два поприща – либо военное, либо дипломатическое. Его жена умерла, сыну было уже за двадцать, одними словом, свободный 45-летний мужчина, которому была нужна жена для дипломатического протокола.

Анне тогда было чуть за двадцать. По фотографии – высокая, привлекательная девушка с живыми искрами в глазах и ирландской рыжеватостью в волосах. В ожидании предложения от Тремайна она бросила надоевшую работу в министерстве и поступила на курсы в Лондонскую школу искусств, увлеклась фотографией и археологией.

– Дальше – полная неизвестность. – Фред беспомощно развел руками, раздосадованный тем, что ему тут нечего сказать, и расплескал остатки кофе. Вив ногой подвинула к нему корзину для бумаг. – В начале 1937 года Тремайн улетает в Бразилию с секретной миссией, а Анна исчезает. Она появляется только через два года. Ее исчезновение наделало много шума среди друзей.