Артем Головин - Апатрид

– В сентябре прошлого года я был ограблен в пригородной электричке неизвестным. Это вполне мог быть подсудимый, и они все наверняка из одной банды – не моргнув глазом, ответил свидетель.

– В деле, представленном следователем, фигурирует договор между вашей фирмой и подсудимым, подписанный Вами – а это как объясните? – не сдавалась судья.

– Я никакого договора не подписывал, это фальшивка, чтобы опорочить мое доброе имя. Моя фирма не занималась мошенническими действиями, она оказывала консультационные услуги для людей, изъявивших желание уехать за рубеж.

– Это ложь, Ваша честь! – мужчина средних лет и еще трое людей, вскочили со своего места. По залу пронесся ропот недовольных.

– Вам никто слова не давал, если у Вас есть что сказать суду, – представьтесь – судья вопросительно взглянула на мужчину.

П. И. В. – я обращался в эту фирму два года назад в Вильнюсе. Там таких, как я, человек триста, офис фирмы закрыт, этот человек, представляющийся здесь, как Лайвиньш Инар, там мне представлялся под другой фамилией. В Литве он объявлен в розыск.

– Лайвиньш, объясните мне, почему Агаев деньги перечислял Вам лично, а не оставлял себе, если вы его не знаете, и соответственно он Вам ничего не должен? – судья в очередной раз вызвала свидетеля.

– Я больше ничего не скажу, и требую адвоката, – Инар беспокойными глазами искал поддержки в зале – я пришел сюда лишь потому, что такие, как подсудимый, не дают нам возможности нормально жить, и совершенно не соблюдают законы, а почему-то осуждают меня.

– Из-за Вас и следователя, который вел это дело, и который дал показания, как Вы подкупали его, этот молодой человек провел в тюрьме целый год, как вы будете смотреть в глаза его матери? Провести задержание Ивара Лайвиньша для дальнейшего разбирательства. Суд удаляется для вынесения приговора Агаеву Аслану.

– Встать, суд идет!

Во время зачитывания приговора сыну и озвучивания всех статей, по которым он обвинялся, Аиде показалось, что земля уходит у нее из-под ног, и она, потеряв сознание, упала на досчатый пол суда. Арсен перепрыгнул через ограждение и подбежал к матери. Охранник сначала было дернулся, но увидев поднятую руку судьи, остался на месте. Приподняв мать, обняв, и придерживая рукой, Арсен поблагодарил судью кивком головы. Так и выслушал он приговор, сидя с матерью на полу. Списав отсиженный им год в тюрьме на использование поддельного документа, судья освободила Арсена прямо из зала суда.

Вечером, сидя в гостинице, Аида уже успокоившись, что сын живой и невредимый, наконец рядом с ней, сказала Арсену:

– Гюнель с дочкой съехала от нас. Она требовала денег, и я ей заплатила. Она очень изменилась после этих событий, стала такой националисткой. Меня не подпускает к Лале, говорит, что я своим армянским воспитанием порчу ребенка. Что будет с нами дальше, одному господу известно. Мою маму я потеряла, одного сына господь забрал, не хочу и тебя потерять, Арсен, может поедешь со мной в Баку, там будем вместе, все образуется.

– Не могу, мама, в Баку тоже не все в порядке. И там многие знают, кто я по национальности. А здесь постараюсь устроиться, все будет хорошо, и ты будешь в гости приезжать. Давай не будем больше про это, хорошо? – попросил Арсен.

Позже, провожая мать на вокзале и обнимая ее перед дорогой, он вздохнул с сожалением, что пришлось не говорить ей истинную причину, из-за которой он решил остаться в Латвии, в Риге. Он был очень недоволен собой, что попал в такую ситуацию, и по глупости чуть не сел за чужие грехи. И сидя в тюрьме, он решил доказать самому себе, прежде всего, что он способен сделать что-то дельное и достойное, что поднимет его в своих же глазах.

Шел 1992 год. После освобождения прошло десять месяцев. В обычно прохладной Риге это лето было знойным, и особенно жарким выдался август. Асфальт днем буквально плавился под ногами, но ночью опускался густой туман, и Рига как будто укрывалась белым одеялом. Арсен собирался на выставку «Продмаш» на Красной Пресне в Москве. Ему надо было забрать там оборудование для производства, которое он заказал у европейцев. Он договорился с Клаусом Майером, директором немецкой фирмы, что забирать будет выставочные образцы и за это получил большую скидку. Наличными надо было везти большую сумму, поэтому он никого не предупреждал о своем отъезде, чтобы лишний раз обезопасить свой отъезд. В его машине, «БМВ» пятой модели была сделана ниша в районе бардачка, куда был вварен небольшой тайник. Найти деньги несведущему было невозможно. В одно туманное сырое утро августа Арсен выехал в Москву. За этот период после тюрьмы это была уже пятая поездка в Москву, и он ехал на хорошей скорости, умело входя в знакомые повороты. Через 8 часов он был в Москве. Было 10-е августа.

В Москве что-то происходило. В новостях показывали столпотворение людей возле здания Государственной Думы, какой-то депутат по фамилии Ельцин пошел наперекор действующему президенту Горбачеву. Назревало какое-то действие, и в воздухе повисло напряжение, которое грозило взорваться ежечасно. Курс рубля начал стремительно падать. До выставки оставалось несколько дней. Сидя в гостинице и не отрываясь от экрана телевизора, Арсен не рисковал, и не выходил никуда, решив пересидеть до открытия выставки в номере. Случайно узнав от своей матери, что ее племянница работает администратором в ведомственной гостинице «ЗиЛ»а в Москве, он приехал именно сюда. Первые радостные объятия с двоюродной сестрой Светланой, воспоминания о детских совместных играх в Варташене у бабушек, и разговоры о присутствии Арсена на свадьбе Светланы в ее родном Чухурьюрте: – все это окунуло его в далекое безоблачное детство и как-то скрасило его пребывание в гостинице.

Вечером показывали срочное сообщение. Был образован ГКЧП и какие-то генералы и несколько министров взяли власть в свои руки. Внимательно разглядывая беспокойные лица этих людей с бегающими глазами на экране телевизора, Арсен поймал себя на мысли, что это ненадолго. Эти люди с такой физиогномикой не удержатся и нескольких дней у власти. На следующий день, дождавшись пика падения курса рубля и разбив сумму в валюте на несколько частей, чтобы не смущать работников меняльных контор он поехал в город. Обменяв всю сумму на рубли, через два часа Арсен вернулся в гостиницу. Купив шампанское, фрукты и конфеты он решил обсудить и отметить новые события с сестрой. Вечером, сидя в компании молодых людей, знакомых сестры, они резались в преферанс, иногда поглядывая на экран телевизора. ГКЧП не продержалось и двух дней. Переворот не удался. К власти подобрался Ельцин. Если бы тогда хоть кто-нибудь представлял себе, во что выльется бывшему СССР правление Ельцина, думаю, нашелся бы человек, захотевший прервать его жизнь на баррикадах около Думы. А тогда все были в эйфории предстоящего братания с Америкой, и громогласное: – ура-а-а!!!, тысяч людей звучало на площади перед Думой со стоящими танками и БТРами перед баррикадами с защитниками демократии. Знали бы они, кого и что тогда защищали…