Сергей Шангин - Вторжение

– И что нам теперь всю жизнь по подворотням прятаться? – возмутился Корней. – Нам бы только подзарядиться, мы им устроим трам-тара-рам!

– Как-то мы неправильно в этот мир вошли, не с той ноги что ли, – посетовала Алина. – Вон эти же все живут и горя не знают, небось с регистрацией никаких проблем. Не хочу жить в подворотнях, может сдадимся? А? Ну, правда! Что они нам сделают? Ну, накажут как-то, зато потом будем как все! А?

– Кому сдаваться? Этим обормотам? Ты сдурела совсем? Там разбираться не будут, им проблемы не нужны – без нас всё было в порядке! Как думаешь, что нужно сделать, чтобы снова стало, как раньше? – Михалыч явно разозлился на предложение Алины. – Сама допетришь или на пальцах показать? Высовываться нельзя и долго мы тут в подворотне не просидим. Языка брать нужно и срочно выяснять обстановку!

– Оба сбрендили, – разочарованно хмыкнул Корней, – одна сдаваться собирается, другой в партизаны решил податься. А просто поболтать с людьми нельзя? Они же не все одним миром мазаны! Вот хоть прямо сейчас пойти и просто поговорить с первым встречным! Кто нас ночью узнает, кому мы сейчас нужны?

– Давайте не спешить с выводами, – остановил спор Егор. – Утро вечера мудренее, поспим, а там что-то в голову обязательно придёт. Мы сейчас взбудоражены, мозги всмятку, эмоции зашкаливают. В таком состоянии придумаем себе проблем ещё хуже того, что есть. По себе знаю, проверено на практике!

– Если мы спим, как же мы уснём ещё раз? – не сдавалась Алина.

– Знаешь, – улыбнулся Егор, – после одной весёлой свадьбы друга мне удалось уснуть раз восемь или больше, я даже со счёта сбился, если честно, потому что страшно стало.

– В смысле, что страшно? – не поняла Алина. – И как можно уснуть во сне?

– Можно. Понимаешь, во сне всё кажется реальным, вот абсолютно всё, ты словно живёшь в этом сне и, соответственно, там наступает вечер, потом ночь, а потом…

– Ты засыпаешь? – неуверенно продолжила Алина.

– Ага, – Егор улыбнулся своим мыслям. – А потом тебе снится сон и… проходит ещё один день… потом ещё и ещё. Но самое интересное начинается, когда ты просыпаешься!

– Ну, проснулся и что из этого? Умылся, зубы почистил и на работу, что тут интересного? – Михалыч явно был не в духе.

– Эх, Михалыч, не хватает тебе фантазии! Просыпаешься ты не на самом деле, а в одном из тех снов, в которые погрузился, понял прикол? Это как несколько уровней, ты уходишь ниже, ниже, ниже, а потом всплываешь, но всякий раз перед тобой такая реальная реальность, что ты не можешь отличить её от настоящей жизни. Понимаешь, Михалыч, никак не можешь, вот совсем никак!

– Так не бывает, – недоверчиво покрутил головой полицейский, – разве что у психов или нариков.

– Не, у меня тоже так не было, – признался Корней, с интересом слушающий Егора, – а дальше что?

– Во-о-о-о-т, это самое неприятное. А дальше я просыпался и засыпал, каждый раз считая, что делаю это в реальности и сбился со счёта – на каком уровне нахожусь, когда же наступит настоящее пробуждение? Такая жуть навалилась, аж выть захотелось, только как это делу поможет? В общем, как-то удалось выбраться, проснулся в реальности и ещё час, наверное, не верил, что сон закончился. Ждал, что вот сейчас опять обнаружится что-то, как календарь на стене с живыми картинками из одного сна, и выяснится, что я всё ещё во сне.

– Так мы же тоже можем быть в таком сне, – у Алины загорелись глаза. – Я же тебе говорила, – она толкнула Корнея в бок, – мы ещё можем проснуться!

Потом смутилась и погрустнела, вспомнив, что тогда они никогда больше не встретятся.

– А давайте друг другу о себе расскажем всё, чтобы потом, проснувшись, встретиться? Хоть кто-то запомнит и остальным расскажет! Хорошая идея? Ну, Корней, классная же идея?

– Знаете, что самое плохое в жизни? – негромко спросил Михалыч. – Вот только привыкнешь к своей мечте, прикипишь к ней душой, всем сердцем, а она окажется пустым фантиком, потому что с самого начала ничего в этой мечте не было. Не хочу я, ребятки, чтобы вы понапрасну себя сказками тешили, потом больней будет, во сто крат больней. Лучше не верить, но делать всё для своей мечты, тогда и будет радость, о какой не мечтал. Но вы молодые, у вас свой ум, нечего вам стариков слушать! Спать, так спать, я готов хоть сейчас, только сколько не храпи, а сон не идёт, проклятый!

Все замолчали, погрузившись в грустные размышления, но неожиданно противно скрипнули давно не мазанные петли ворот, и в образовавшуюся щель юркнул мужичок довольно неопрятного вида. Он торопливо подбежал к стене, у которой все сидели и начал лихорадочно расстёгивать штаны, явно собираясь облегчится им прямо на головы.

– Он нас, похоже, не видит, – пискнула Алина, прижавшись к Корнею всем телом.

– Зато мы его видим слишком хорошо, – буркнул тот, – валим по-быстрому, пока он нам себя с неприятной стороны не показал.

Никто не стал спорить, все рванули с места, словно на спринтерской дистанции, не заметив, что мужик, так и не ставший делать задуманного, довольно хмыкнул.

– Отсидеться они решили, – проворчал он, глядя вслед удирающим, – нет у вас времени, дорогое ваше времечко, успевать нужно, ребятушки! – мужик помахал им вслед и растаял в воздухе, словно и не было его вовсе.

Несмотря на поздний час, улица не выглядела безлюдной. Трудно сказать, что нужно всем этим людям, сидящим на лавочках, бредущим вдоль освещённых витрин магазинов, несущихся с деловым видом куда-то в ночь.

– Прекратите на всех таращиться, – прошипел Егор, – и не жмитесь в кучу! Михалыч, ты бери левее, я справа пойду и чуть сзади, а ты Корней с Алиной изображайте парочку, – тут он невольно ухмыльнулся, – у вас это сейчас хорошо получается.

– Очень надо, – вскинулась Алина, решительно отодвигаясь от Корнея, всё ещё крепко прижимающего её к себе, – да, отпусти ты меня!

– Не отпущу! Егор дело говорит! Ничего с тобой не случится, а так нас не сразу выловят.

Алина надулась, но вырываться перестала, хотя поджатые губы и вздёрнутый нос слишком явно выражали недовольство, чтобы кто-то этого не заметил.

– А как мы узнаем, кто здесь живой, а кто как мы? – поинтересовался Корней, обращаясь к Егору.

– Нашёл, кого спросить, откуда я знаю?

– Да проще простого, – хихикнул довольный своей сообразительностью Михалыч. – Учись, молодёжь!

Он решительно оторвался от группы и зашагал к весёлой компании, устроившейся у давно не работающего фонтана. Парни были сильно навеселе, нестройно звенела гитара, пьяные голоса старательно выводили рулады популярной блатной песенки, почему-то называемой в нашем обществе шансоном. Веселье, несмотря на поздний час, было в полном разгаре и парням хотелось приключений, но улица именно в этом месте была до обидного пустынна.