Сергей Шангин - Вторжение

– Ну, да. А мои родаки обо мне вспоминают только, когда нужно вытащить из ментовки. У них дела, бизнес, тусовки. Ты думаешь, вот Корень тупой такой, диггер из помойки, да? А ты знаешь, если бы я просто захотел, у меня бы в каждом классе одни пятёрки были.

– А чего тогда?

– А западло потому что, усекла? Пай мальчик, типа хорошо учится, одевается модно, весь из себя послушный и примерный, а выкусите! Им назло туплю, родакам в отместку, чтобы хоть раз заметили меня не потому, что в ментуру вызвали, а просто так. Да я в стае человеком стал, потому что мы все друг за друга, если надо на ножи пойдём за любого из нас. Поняла?

– Корней, ты только не обижайся, но страшно мимо таких, как вы проходить, вы же действительно, как стая, вы же можете кинуться в любую минуту!

– А с кем мне ещё быть, Алина? Из стаи мне уже не вырваться, с этим строго. Нормальным тоже не стать – репутация, блин! В армию загреметь или от наркоты сдохнуть, больше вариантов нет.

– И что, здесь тебе лучше?

– Не здесь, а с кем? Да, лучше!

– Но мы же не можем вечно спать? Мы же всё равно когда-то проснёмся, Корней! Если это случится, давай встретимся!

– Думаешь, мы потом вспомним что-то? Я как проснусь, сразу сон забываю, а после таблеток в голове вообще пусто.

– Мне бабушка гадала, что я умру в полёте, – после недолгого молчания негромко сказала Алина. – Странно, да? Боялась самолётов, а погибла действительно в полёте. Если честно, её считали выжившей из ума, а она меня по головке гладит и говорит: «Не ходи, деточка, высоко, летать ты не умеешь! Жалко мне тебя, да силы уже не те, чтобы других спасать. О Боге пора подумать, хоть он нас и забыл вовсе!»

– Ты думаешь, он типа есть? Забей, сказки это! Кому мы нужны? Кто за нас мазу тянул и на небушко типа увёл? Нет никого, фуфло гонят, чтобы боялись – типа сверху долбанёт злой дядька, и окочуришься в момент.

– Не говори так, Корней, – жалобно попросила Алина, – ну, ты же можешь нормально разговаривать!

– Ну, типа, это… могу, конечно… – пацан неожиданно смутился. – Я это… по привычке…

Алина помолчала, словно собираясь с мыслями, затем продолжила едва слышно, говоря только для Корнея, но слова всё равно достигали ушей Егора.

– А я не знаю, не уверена, что его нет. Иногда так хочется, чтобы он был, а сейчас особенно. Почему он нам не помогает, Корней? Ну, я провинилась, но ведь родители детей за грехи в угол ставят, а не так, как с нами – бросил на произвол судьбы, что хотите, то и делайте! За что он с нами так?

– Откуда я знаю? У меня самого родители, как тот бог, им тоже до меня особо дела нет. Но ты не бзд… в смысле, не бойся – я рядом, значит, всё будет окейно.

– Ага, – согласилась Алина, – ты хороший.

В ночи повисла длинная пауза, Егору показалось, что пацан всхлипнул, но звук был настолько тихим, что он решил – послышалось.

– Почему… почему мне никто там этого ни разу не сказал? – в голосе пацана звучала неприкрытая тоска. – Понимаешь, если бы хоть кто-то мне там, при жизни вот так сказал, думаешь, я бы подсел на синтетику? Почему твой бог не заставил их сказать мне это там? Не нужен мне такой бог!

– Нельзя так, Корней, а вдруг он есть и просто нас испытывает? Мне бабушка говорила, в любом человеке есть своя сила, просто он о ней не знает, да и не хочет знать. Пока не придёт час, пока его жизнь не заставит, он о себе ничего не узнает. Для того и есть в жизни испытание.

– Ага, сама-то веришь в бабкины слова? – хмыкнул пацан недоверчиво. – Получается, ни в тебе, ни во мне нет этой внутренней силы? Слабаки мы? Если испытания не выдержали и сами по своей воле сдохли? Так получается?

– Не знаю… я не думала… оно само получилось, – призналась Алина. – Может, и нет во мне этой силы.

Они замолчали надолго, задумавшись каждый о своём. В тишине попытка Егора немного сменить положение вызвала эффект разорвавшейся бомбы.

– Ой, Егор, ты очнулся?

– Старик, как ты? Мы думали, тебе кранты, в натуре!

– Молодёжь, что за выражения? Мы не можем умереть, потому что…

– Михалыч, не болтай глупостей, ещё могут быть варианты, – Егор с умилением смотрел на свою небольшую команду, переживавшую за него так искренне, словно они были знакомы не несколько часов, а целую жизнь. – Ещё поживём!

Не за деньги, не по договору, не потому, что он кому-то должен что-то сделать, а просто так – переживают, потому что за эти несколько часов они стали ближе друг другу, чем родственники. Какая-то неземная благодать истекала от всех них, было тепло и уютно, как в детстве, когда мама баюкала на ночь.

– Ты, Егор, хлебни вот из бутылочки живительной водички, – Михалыч подсовывал ему к самому носу горлышко и придерживал, не давая в руки, не надеясь на его силы. – Давай, глоточек, потом лучше пойдёт! Алинка вон уже живее всех живых, и ты будешь!

С каждым глотком Егор чувствовал себя всё бодрее и сильнее, словно живой воды отпробовал – тело наполнялось живительной энергией, думалось легко и свободно, хотелось подпрыгнуть до небес и ухватиться за звёзды.

– Стоп, хватит, – он решительно отодвинул бутылку. – Ещё пригодится! Вы лучше расскажите, как нам удалось выбраться из той передряги?

– Представляешь, хотел швырнуть в них цилиндрик, а из него как вырвется луч, как шарахнет, они аж покатились по асфальту кеглями, – Корней размахивал руками, глаза его горели от воспоминаний, он снова находился в гуще драки. – Михалыч тебя схватил и попёр, как танк! Алинку я цапнул и, как Шварц, на ходу отстреливался от гадов.

– Вот не совру, если бы не Корней, быть бы нам всем в камере сегодня. Ну, или где ещё! Я ж думал, всё, приплыли, спецназ по нашу душу прибыл, сейчас руки заломают и упекут в клетку. И нате вам, здрасьте, этот вылетает чёртиком из коробочки и давай шмолять, как из бластера. Я такое только в кино видел, если честно!

В голосе Михалыча было столько искреннего восхищения, что Корней смутился, спрятал глаза, начал ковырять пальцем дырку в асфальте.

– Оба молодцы, – поблагодарил Егор. – Если бы не вы, нам бы точно каюк пришёл. Но что-то мне подсказывает, после разборок с тройкой, а теперь и с этим спецназом, как вы их назвали, в городе нам делать нечего. Вот не удивлюсь, если наши рожи уже на каждом столбе висят с обещанием награды за поимку.

– Ну, это да, я бы так и сделал на их месте. Если фотографий с камер нет, можно фоторобот составить, – согласился Михалыч.

– Каких камер, Михалыч? – удивилась Алина. – Кого на них снимать, нас что ли? Мы же призраки!

– Ага, а ты видела, как у них ловко всё появлялось? – упёрся Михалыч. – Вот тебе щиток, вот тебе инструкция! А клещи, провода? Не удивлюсь, если у них и камеры понатыканы в каждом углу, только нам их не видно. Так что, теперь ходи и оглядывайся, чтобы под раздачу не попасть. Да нас тут кто угодно за пайку продаст, если уж пошла такая пьянка.