Вилма Яковлева - Прогулка за Рубикон. Часть 3

Атмосфера викторианской Англии была передана во всех деталях.

Вив встала на колени перед камином и начала рассовывать газетные листы между веток. Потом достала зажигалку и подожгла их. Когда камин запылал, она устроилась в огромном кожаном кресле напротив него. На ворсе ковра перед камином остался след от ее туфель.

– Расскажи о себе, – попросила она меня.

– Выдуманные истории скучно слушать.

– А ты не выдумывай.

– Не могу. Прошлое – это всегда тайна. Даже если это твое собственное прошлое, – вспомнил я премудрости Сэл.

– И все-таки.

Я подошел к книжным полкам. Метры и метры мореного дуба, тисненой кожи из сложенных друг на друга папок. Тома Оксфордского словаря английского языка, атласы разных веков, труды по истории Англии, Энциклопедия, «История картографии» Дэниелса. Отдельно лежал старый Коран с крышками из слоновой кости и тусклыми металлическими застежками. Один стеллаж был плотно набит справочниками по мореходству, путевыми заметками и старыми судовыми журналами.

От книжных полок исходил запах переплетной кожи, засохшего клея и пыли, запах полной безмятежности, о которой я мечтал пять лет. Вместо этого мне пришлось целых пять лет дышать кислым запахом толпы и сладковатым запахом чужой победы. Я пробежал пальцами по корешкам книг, как по клавишам аккордеона.

Вив с любопытством наблюдала за мной.

– Я вижу, ты любишь старинные книги.

– Да, очень. Они примирились с жизнью, и от них исходит покой. Как от старых керосиновых ламп и настенных часов. Но книги часто рассыпаются в прах, если их тронуть. Как мумии, – я бережно снял одну из книг с полки.

– Один мой знакомый археолог, – сказала Вив, – делал так: он брал только что выкопанную мумию за ноги и тряс ее вниз головой, вдруг что-то вывалится.

Я инстинктивно тряханул книгу, и из нее вывалились старые фотографии.

– Ну, ты действительно ведьма, – воскликнул я, поднимая упавшие на пол листки.

– Мелкие шалости. Дай сюда. Этот грех я возьму на себя.

Она отложила в сторону чашку и выхватила у меня из рук фотографии.

На одном снимке был изображен молодой человек лет восемнадцати в английской военной форме периода Второй мировой войны, в звании лейтенанта. Ничто в нем не напоминало Капитана, только характерная насмешливая искорка в глазах. Рядом с ним стояла женщина лет двадцати пяти, красивое лицо над закрытым до подбородка бархатным платьем с зеленым отливом. На ее груди висели хрустальные стебли иерихонской розы и крест «анх».

– Стебли иерихонской розы – мои, а крест другой, – я вынул фотографию своего креста и положил рядом.

– Это Анна Тремайн, довоенная жена Капитана. Хотя после нее у него не было жен.

Снова зажегся свет. Библиотека была освещена одной-единственной лампой, стоящей на массивном столе. Я поднес к ней фотографию Анны и внимательно всмотрелся в ее лицо. Вот мы и встретились.

– Ради нее я и приехала сюда, – продолжала Вив. – Хочу сделать из нее новую Мату Хари. Редакционное задание. Я занимаюсь этим расследованием уже два года. Из-за него пропал мой друг. Поэтому я доведу это дело до конца.

– Расскажи, что ты знаешь о ней.

Вив стала рассказывать о своей поездке в Орбаган, об интервью Халида Бубекра, о том, как он, Анна Тремайн и Карл Велберг бежали от партизан Тито. За месяц до этого сама Вив была свидетелем перехваченных сербами денег, которыми Бубекр расплатился за египетские древности. Но откуда эти древности взялись, ей узнать не удалось. Бубекр лишь вскользь сказал, что Карл и Анна раскопали в Йемене египетское захоронение, а это более чем странно. Но если египетская принцесса стала царицей Савской, то все может быть.

– Перед тем как приехать сюда, я навела справки о Капитане, – продолжала Вив. – Он получил лейтенанта под Тобруком, отражая атаку немецких танков на высоту с труднопроизносимым арабским названием. Солдаты рассказывали, что он до последней секунды отдавал разумные приказы, сохранял спокойствие и даже юмор. Это и понятно, его предки всегда отличались чувством собственного достоинства. Он знает свою родословную со времен битвы при Гастингсе. Кто-то из его предков командовал лучниками. Когда ты чуть было не обвинил его в воровстве, в нем пробудилось негодование двадцати поколений. – Вив сложила фотографии и положила обратно между страниц книги. – По одной из версий, Анна была агентом Абвера и настраивала арабов против англичан. По другой – вела собственную игру против немцев. У нее был диплом специалиста по тропической медицине. Она блестяще знала арабский язык и запомнилась безуспешной попыткой снять с местных женщин чадру.

– Ты уже писала о ней?

– Нет. Пока я мало что знаю. Она сбежала от мужа и оказалась в Адене. В то время это была английская колония. Наш бравый Капитан встретил ее на набережной Уолтон Бей. Они поженились и стали жить на маяке. Получается, что на тот момент у Анны было два мужа. Потом Капитан отправился на войну в Северную Африку. Он был моложе Анны на пять лет, – Вив сняла с полки большой журнал в зеленом кожаном переплете и положила на письменный стол: – Я вчера весь день работала в этой библиотеке. Так вот, Анна никак не могла усидеть на месте. Постоянно ездила в Европу. Даже во время войны. А здесь вела бурную светскую жизнь. Путь между маяком и Аденом занимал три часа. Когда она проносилась по пустыне с задравшимися юбками и развивающейся вуалью, местные бедуины приходили поглазеть на нее толпами и в восторге стреляли вверх из ружей. Они называли ее красавицей Майна. Что еще? Она организовала сбор металлолома с затонувших кораблей, из которого потом делали кровати для военного госпиталя в Адене.

Вив открыла снятый с полки ветхий переплет. Но внезапно опять потух свет.

На лестнице послышались шаги. В библиотеку со свечкой в руке и сонно щурясь ввалился взлохмаченный Капитан.

– Какого черта! – обиженно пробубнил он. – Куда вы подевались. С этим светом тут всегда проблемы. Оборудование ни к черту.

Увидев на столе книгу с фотографиями Анны, Капитан изменился в лице.

– Добрались и до нее, черти, – он резко пнул кресло, прегородив нам дорогу к столу. – Сам виноват! Разрешил этой ведьме чувствовать себя в моей библиотеке как дома. Да, Анна была пугающе красива. И очень похожа на тебя, Вивиан. Только глаза у нее были серые. – Капитан улыбнулся своим воспоминаниям. – Вероятно, тебе уже много раз говорили, как красивы твои глаза. Анна выглядела так, как на портрете, что висит у меня в спальне. Завтра покажу. Ее рисовал довольно знаменитый французский художник, который, вероятно, был ее любовником. А на тех фотографиях, – Капитан похлопал по книге, – она на пике своей красоты.

По лбу капитана пролегли глубокие морщины.