Джеймс Уиллард Шульц - Странники пустыни

– Ну вот мы и на месте! – торжественно произнес он, – но вышли мы выше тех трех островов, о которых говорил мексиканец, или ниже – это я сказать не могу.

– Мы выше них! Мы меньше чем в дне пути от гор! До них не более пяти миль! – воскликнул отец, страшно возбужденный тем, что мы наконец достигли реки, где нас ожидало богатство.

Уивер улыбнулся.

– Неплохо вы определили расстояние! – сказал он. – До этих гор двадцать пять миль, день пути. А теперь надо становиться на ночлег – уже поздно. Сейчас мы разобьем хороший лагерь, а завтра начнем искать три острова. Я думаю, что мы найдем их поблизости отсюда.

Глава

II

Мы прошли по краю глубокой расселины – настоящего каньона – и нашли звериную тропу, ведущую к реке, спустились по ней и устроили лагерь среди жидких зарослей ив и хлопковых деревьев, росших по е берегам; впервые, с те пор как мы оставили Ларами, мы поставили палатку. В нее мы сложили все вещи, у входа расстелили постели, а перед ней Уивер сделал из камней небольшой очаг, где можно было приготовить еду – все к удовольствию моего отца. Он был в хорошем настроении впервые с начала нашего путешествия – ведь мы уже нашли реку, на которой мексиканец обнаружил золото, и весь вечер он расспрашивал Уивера о шахтах и горном деле. Он даже предложил принять участие в приготовлении ужина, чего с ним никогда не случалось, и едва не сжег ломти мяса, которые нарезал и дал ему старый горняк.

Следующим утром, едва занялся рассвет, мы уже закончили завтрак и вымыли тарелки, и с первыми лучами солнца были уже в седле и поднимались к краю каньона. Оттуда повернули на запад, обошли небольшой каньон и, полные надежд, помчались так быстро, как могли только нас нести наши лошади, к тому месту, где каньон, по дну которого текла река, круто изгибался. Мой отец скакал очень быстро, и мы с Уивером позволили ему быть первым. Мы увидели, что он остановил коня на самом краю каньона и, подавшись в седле вперед, глянул вниз и сразу обмяк; он не увидел трех островов в реке. Когда мы присоединились к нему, он сказал:

– Я осмотрел реку далеко вниз по течению, но никаких островов там не видно. Я уверен, что три нужных нам находятся выше по течению, так что мы должны вернуться.

– Нет. Если они выше, то никуда не денутся; мы пройдем дальше и убедимся, что ниже нашего лагеря их нет.

И мы продолжили свой путь, срезая дорогу от одной излучины до другой, то и дело видя маленькие скалистые островки, но трех или даже двух рядом нигде не было. Было далеко заполдень, когда Уивер дал команду возвращаться, и солнце уже садилось, когда мы привели в лагерь своих усталых лошадей. Лагерь не казался таким уютным, каким был накануне вечером; отец угрюмо молчал, да и Уиверу говорить было нечего.

На следующее утро мы с новыми надеждами сели в седла и пустились в путь, пересекли равнину и свернули на восток, осматривая реку с каждой возвышенности, не пропуская ни одного фута, но так и не нашли нужные нам три острова. Задолго до полудня отец сказал, что искать их бесполезно, что мексиканец соврал: он не находил золота ни в Сан-Хуане, ни в любом другом месте. Кусок кварца он где-то украл и стал рассказывать байки о месторождении, надеясь потом убежать и хоть немного пожить за чужой счет.

На это Уивер кратко ответил: «Там видно будет» и повел нас дальше. К концу следующего дня мы добрались почти до подножия гор и убедились в том, что рассказ мексиканца о трех островах – миф. Отчаяние отца было таким, что я не осмеливался даже взглянуть на него. Возвращаться в лагерь было слишком поздно. Мы спустились к реке, спешились, стреножили лошадей, и Уивер взял ружье и отправился в долину. Скоро мы услышали его выстрел, всего один, и я, будучи уверенным в том, что он что-то добыл, разжег костер. Он вернулся, нагруженный мясом оленя, и мы с ним часть мяса поджарили. Я дал отцу кусок, но он лишь откусил и отложил его, сказав, что не может есть мясо без соли. А потом он воскликнул:

– Ну и что нам теперь остается? Мы разорены! Разорены, и находимся в сотнях миль от цивилизации, от любого места, где я мог бы получить какую-нибудь работу!

– Да тихо ты! – оборвал его Уивер. – Я вас в это втянул и вижу, что ты думаешь. Ради парня, раз других причин нет, я не позволю тебе вернуться и найти какую-нибудь грошовую работенку – клерком или кем-то еще- в каком-то городке. Нет, сэр, положитесь на меня, и в один прекрасный день мы разбогатеем. Я это точно знаю! У меня предчувствие, что это скоро случится!

Отец ничего на это не ответил, но я видел, что он не разделяет веры Уивера в грядущие перемены. Чтобы укрыться, у нас были только привязанные к седлам одеяла, всю ночь мы мерзли и были рады, когда взошло солнце и мы смогли согреться. Взяв лучшие куски оленины, принесенной накануне Уивером, мы отправились в обратный путь, в горы, чтобы снять лагерь. Мне так не хотелось оттуда уходить – с покрытых соснами склонов и цветущих лугов приходилось возвращаться в пустыню, поросшую редкими кустами и изрезанную глубокими, с каменистыми стенами каньонами, в которых была такая жара.

В лагерь мы прибыли после полудня, обнаружив его нетронутым – если не считать того, что древесная крыса повредила одни их мешков с мукой. Как только мы расседлали лошадей и пустили их пастись вместе вьючными животными, которые были привязаны еще утром и теперь страдали от голода и жажды (траву вокруг они уже выщипали), Уивер спустился к реке за водой, и скоро вернулся, крича нам:

– Ну, Дэвид Пирс, ну, сынок, для вас есть прекрасная новость! Этот мексиканец соврал, да не совсем! Он нашел золотоносный кварц в Сан-Хуане, так и есть, но точное положение мне не сказал – не хотел, чтобы я обнаружил месторождение без него. Смотрите! Вот что я нашел на берегу реки!

И он протянул нам кусок белого кварца, покрытого пятнышками, которые отсвечивали красным, покрытый прожилками чистого золота. Он взял свою сумку, вынул из нее образец, который ему дал мексиканец, и сравнил их. Они были абсолютно одинаковыми; хотя у нас с отцом не было опыта в таких делах, мы ничуть не сомневались в том, что они из одной жилы.

– Этого пловца, которого я нашел, принесло откуда-то течением, – сказал Уивер, – и вы видите, что он совсем не обкатан: все его сколы острые. Ясно, что течение несло его не очень долго, если только он не вмерз в лед где-то в горах и был принесен в реку ледником. Так что условия игры таковы: месторождение мексиканца находится где-то между этим местом и истоком реки, и мы его найдем. Мы должны его найти! И когда это случится, я с удовольствием вложу пару сотен тысяч долларов в четырехпроцентные облигации дяди Сэма!

– Не понимаю! – воскликнул отец. – Скажи, как этот пловец, как ты его назвал, мог оказаться в реке, будучи вмороженным в лед и принесенным течением?