Сергей Савелов - Новая жизнь. Книга 2

«Вероятно, действительно пора возвращаться к жизни!» – решил и поинтересовался у радостного пацана:

– Ты чего такой восторженный!

Вспомнив, он потряс листком:

– Дядя Егор телеграмму прислал из Ленинграда! Нас срочно туда зовет!

Отложив инструмент, протянул руку. На бланке были наклеены телеграфные ленты с текстом:

«АНДРЕЙ СРОЧНО ПРИЕЗЖАЙ МИШКОЙ ДЕЛ МОРЕ ЛЮДЕЙ НЕ ХВАТАЕТ ПРИСТРОЮ ОБЕСПЕЧУ ЕГОР»

– Ты никак в Питер собрался? – ехидно поинтересовался у паренька. – А бабушка, школа? Там за тобой ухаживать некому – бабы Тони не будет, а я на работе буду с утра до вечера, так что наслаждайся свободой здесь, а к сентябрю – домой.

– Да я, так…, – смущенно ковырнул половицу рваной сандалией.

– Сейчас сменишь сандалии на кеды, а свое рванье отдай деду Васе, – кивнул на обувь. – Может починит? Не хотелось бы под конец лета новые покупать – за зиму вырастешь, – подумал вслух.

Он серьезно кивнул и сообщил:

– Баба Тоня ужинать зовет.

«Зачем сюда посуды натащила хозяйка? Все равно питаемся в том доме», – подумал, двигаясь к дому заботливых хозяев. Мишка, семеня рядом, поинтересовался, заглядывая в лицо:

– Нам с ребятами поиграешь?

Ему нравилось слушать, как я играю и пою, особенно про армию, героев и афганские песни.

– Завтра оборудуем за домом место для костра, на чем сидеть и запасем дров, а вечерком соберемся, картошечки испечем и песни попоем. Так что зови друзей, пусть помогают.

За обильным, как всегда ужином, баба Тоня поинтересовалась:

– Андрей, ты Ольгу-почтальоншу знаешь?

Мысленно перебрав немногочисленных деревенских знакомых, отрицательно помотал головой.

– Нет, а должен?

– Кто вас знает кобелей? – буркнула. – Чего же она испугалась к тебе нести телеграмму, а мне всучила?

Пожал плечами в недоумении. «Может, она из тех, кто боится убийцу!» – подумал про себя, опасаясь шутить вслух, помня о реакции Митрича.

– Так вы поедете в этот … Петербург? – спросила через силу.

– Нет. Миша решил, что здесь лучше, – успокоил женщину, искоса взглянув на пацана.

Тот, подумав, кивнул, не поднимая глаз.

– Ну и, Слава богу! – с облегчением выдохнула. – Чего делать в чужом городе? А здесь свежий воздух, природа, свои продукты, молочко …!

На следующий вечер с деревенскими ребятами разожгли костер, и расселись на бревнах вокруг.

Еще днем Митрич выделил из своих дровяных запасов два подгнивших бревна и распиленные ребятами пополам, помог расколоть их вдоль на две части каждое.

Ребята очистили от разросшихся кустов на бывшем когда-то приусадебном участке небольшую площадку за нашим домиком.

«А ведь еще десяток, другой лет назад на этом месте был огород!» – оглядел дикорастущий и труднопроходимый кустарник. Если бы, не поля за полосой кустов, использующиеся для пастбища и покоса, то лес, сейчас находящийся в трехстах метрах от линии усадеб и огородов, начинался бы сразу за домами.

На очищенной полянке половинки бревен плоской стороной вверх выложили квадратом, посередине развели костер, сжигая ветки и листья, а из пригодных веток сложили поленницу. Пацаны притащили откуда-то два срубленных засохших деревца, распилили и накололи нормальных сухих дров.

Меня удивила инициатива, активность и трудолюбие одиннадцати – четырнадцатилетних ребят, местных и приезжих в гости к родственникам из разных городов на спонтанно организованном субботнике. Конечно, пацаны баловались, подшучивали друг над другом, строили каверзы, но дело двигалось радостно и со смехом.

Когда в сумерках после ужина с Мишкой заняли отведенное место на бревнах у разгорающегося костра, оглядел собравшуюся сопливую публику. Хотя уже не сопливую. Каждый паренек – состоявшаяся личность со своими интересами, характером, проблемами и мечтами. Наблюдая за подростками днем, а некоторых уже знал по утренним спортивным занятиям, разобрался кто есть, кто.

Волею случая или родителей, здесь собрались пацаны из разных социальных слоев, сельские и городские, из благополучных и проблемных семей, дети коммерсантов, рабочих и колхозников. Начальный период оценки личных качеств каждого и притирки был пройден, выделились свои лидеры и аутсайдеры, определились сильные и слабые и сложился мальчишеский коллектив, объединенный детством, летом и общими забавами.

Тронув струны, заставил всех замолчать. Начал с песни Владимира Семеновича:

Средь оплывших свечей и вечерних молитв,

Средь военных трофеев и мирных костров,

Жили книжные дети, не знавшие битв,

Изнывая от детских своих катастроф.

Детям вечно досаден их возраст и быт

И дрались мы до ссадин, до смертных обид

Но одежды латали нам матери в срок,

Мы же книги глотали, пьянея от строк.

Не останавливаясь, без комментариев, не дожидаясь реакции малолетних зрителей, продолжил песнями, которые нравились из пионерского и комсомольского детства, запомнившиеся и полюбившиеся в военном училище и памятные из Афганистана.

Ребята, надо верить в чудеса,

Когда-нибудь весенним утром ранним

Над океаном алые взметнутся паруса,

И скрипка пропоёт над океаном.

Над океаном алые взметнутся паруса,

И скрипка пропоёт над океаном…

……

Высока, высока над землей синева

Это мирное небо над родиной

Но простые и строгие слышим слова

"Боевым награждается орденом"

Это значит, что где-то в ночной тишине

Злые пули надрывно свистят

И что в этой борьбе, как на всякой войне

Жизнь и смерть снова рядом стоят…

…..

Я начал жизнь в трущобах городских

И добрых слов я не слыхал.

Когда ласкали вы детей своих,

Я есть просил, я замерзал.

Вы, увидав меня, не прячьте взгляд,

Ведь я ни в чём, ни в чём не виноват.

За что вы бросили меня? За что!

Где мой очаг, где мой ночлег?

Не признаёте вы моё родство,

А я ваш брат, я человек.

Вы вечно молитесь своим богам,

И ваши боги всё прощают вам…

…..

На маленьком плоту, сквозь бури, дождь и грозы

Взяв только сны и грёзы и детскую мечту

Я тихо уплыву, пути не выбирая

И, может быть, узнаю мир, в котором я живу

Ну и пусть будет нелёгким мой путь

Тянут на дно лень и грусть, прежних ошибок груз

Но мой плот, свитый из песен и слов

Всем моим бедам назло, вовсе не так уж плох

…..

Под небом голубым есть город золотой,

С прозрачными воротами и яркою звездой.

А в городе том сад, все травы да цветы;

Гуляют там животные невиданной красы.

Одно – как желтый огнегривый лев,