Татьяна Хмельницкая - Я знаю вашу тайну

Три-Ада догадывались, что я держала свои чувства в отношении Тимофея Драка в узде по одной лишь причине, и её имя – Константин Серов.

– Пять раз ты сказала слово «прилично» в разных вариациях. Твой рекорд – одиннадцать раз. Сдаёшь позиции, старушка.

– Ещё не вечер – наверстаю! Ладно, если серьёзно, то я согласна с твоим отцом, и мы с Алиной хотим, чтобы это был он. И не пытайся покраснеть как рак, Агата, когда я говорю об отношениях! Ты же знаешь, что когда ты меняешь естественный цвет кожи на красный, то это останавливает только Алину, а не меня! Так вот об отношениях: после тех событий, я как подумаю… Бр-р-р-р! И раз братцев нет дома, пусть уж Тим защищает. Может у вас что-то и срастётся, ну, типа любовь. Кстати, ты полицейскому, этому… Лихому, говорила о своих предположениях?

– Коротенького, – показала я пальцами размер этого самого разговора. – Слушать не стал – занят. Ладно. Неужели вечер на это тратить? Тебе собираться ещё…

Я сорвалась – заговорила об отъезде. Нужно было срочно исправлять ситуацию:

– Предлагаю напиться и позвонить Алинке. Как тебе идея?

Агнесса весело улыбнулась и от того её круглые, немного выпуклые глаза стали миндалевидными. Пухлые губы обнажили ряд белых зубов, а ямочки проступили на щеках, сделав девушку необыкновенно милой:

– Отпад, если лучше идейки не найдётся!

Я притворно развела руками:

– Лучше? Не могу. Могу грандиознее – приехать к ней.

– Ты растёшь в моих глазах, детка! И Тима возьмём, потому что на его машине отправимся, ха-ха! Алинка будет рада Тиму – она его уважает. Не смотри на меня с укоризной – пропела фразу Агнесса. – Ещё раз для тугодумов: обещанной тебя не нарекали, Агата! У вожака своя игра, и в ней есть место Тимофею Драку – парню из доблестного рода драконов. Всё-всё, не смотри так – умолкаю!

Подтекст не просто прочитывался между слов, а выкидывался джек-потом. Партия мной была проиграна ещё до её начала, потому я зачерпнула ложкой варенье из вазочки и отправила себе в рот. Именно в этот момент зазвонил дверной видеорон, и я пошла открывать.

– Лёгок на помине! – хмыкнула подруга, а я состроила ей рожицу и отправилась к буфету за ещё одной чайной парой.

Я знала, какой крепости напиток любит Тимофей, и что в него добавляет для вкуса, потому принялась хлопотать.

– Девчонки, привет! – голос казался бодрым.

Меня атаковал объёмный запах лилий, а эти цветы, я на дух не переносила. Поднося и ставя кружку на стол, я невольно зажала нос ладонью.

Фу-у-у! Вот откуда ужасный запах! Он купался в отваре, что ли?

Впрочем, некоторые оборотни готовят своих отпрысков два дня перед церемонией. Обычно этим страдают стаи из глубинки. Их обряды содержат обязательный ритуал омовения, который вполне оправдан, когда при обороте некоторые звери источают необычный запах, и он привлекает самок со всей округи. После ритуала бывает грызня между оборотнями, ведь самки несутся на аромат, как сумасшедшие, бросая своих партнёров.

Агнесса быстро отозвалась:

– И тебе здоровьица, друг ситный! Вот замерли в ожидании и надеемся на чудо, что повезёт напоследок повеселиться. – Лилии. М-да… Готовишься к обороту? Ты, вроде, рассказывал, что у драконов иначе, чем у волков и определённого дня нет.

Тимофей, сидя за столом, покраснел, как грудка снегиря, и это его совсем не красило. От природы Драк был светловолосым, с холодным взором голубых глаз и мелкими веснушками на мраморном лице. Теперь к пунцовому цвету кожи добавился недовольный жизнью вид.

– Я принимал участие в семейном ритуале – тётушка из деревни прилетела… В общем… Я не знал Агата… Что ты не любишь аромат этих цветов?

– Терпеть не может! – будто ни в чём не было, продолжила подруга.

А я нахмурилась, показывая ей, что не следует смущать парня, одновременно распахивая настежь окно.

Как же хорошо, что до оборота я всё ещё человек! Представляю, как бы я сейчас выла стоя на четвереньках, приобретя нюх волка! А так, обоняние снижено и можно вести себя подобающе – не бросаться на гостя с желанием перекусить ему глотку, потому что лилии у меня не в почёте.

– Прости, Агата, – поднимаясь с места и устремляясь к двери, произнёс Тим. – Душ приму и приеду.

– Ничего переживу. А душ и тут есть – можешь сгонять. Мы всё равно идеи накидываем, как провести вечерок. Присоединяйся.

– Он посоветует! – хмыкнула Агнесса.

– Я готов к разминке извилин, – с готовностью отозвался Тим. – Но через душ.

– А теперь сенсация! – донёсся голос диктора. – Стало известно, что состояние древнего рода Моргулиных-Лисиных полностью отошло некоему закрытому фонду. Вдова, Джулия Моргулина сохранила за собой квартиру в центре Горнии. Название фонда не разглашается.

Страх окутал меня, заставив обхватить себя руками. Мне стоило больших усилий сдержаться, чтобы не показать друзьям, насколько всё плохо.

За короткой театральной паузой диктора и крупным планом его лица, сообщение продолжилось уже с другой камеры:

– Напоминаем: Моргулин Станислав – почётный профессор университета магии, член Попечительского совета, скончался на пятидесятом году жизни ровно две недели назад. Утром его тело, с признаками насильственной смерти, было обнаружено в кабинете его женой. Полиция признала случившееся убийством, через проведение ритуала. Детали не разглашаются. Из источника, близкого к правоохранительным органам, стало известно, что полиция склонна рассматривать связь между убийством сына профессора месяц назад и гибелью Моргулина-старшего две недели назад. Следствие ведётся.

На экране появилась моя фотография. Кстати: не самая хорошая. Но это – никчёмные детали. Главное уже было сказано – и это не несло в себе ничего приятного.

Агнесса хмурилась. Тимофей скрестил руки на столе и подался вперёд, вслушиваясь в слова диктора.

А тот продолжал:

– Напоминаем: около месяца назад трое студентов подверглись ритуальному нападению неизвестного происхождения. Свидетелем убийства одного из потерпевших, стала Агата Быстрова – оборотень из стаи Белых волков.

Дальше следовала нарезка из кадров архивной хроники, и моя личность ещё пару раз промелькнула на экране наравне с двумя другими участниками тех событий.

Зачем я смотрела на экран? Снова всё всплыло: ощущения, горечь, непонимание, недоверие и вязкость осознания произошедшего.

– О Великая Мать всех волков! – выдохнула я. – Появился новый фигурант дела – некий фонд. Это интересно…

Я произнесла вслух свои мысли, и ужас стал отступать. Ко мне возвращалось ощущение реальности.

Диктор, после слов: «А теперь к другим новостям», заговорил о приближающемся празднике волков – «Оборот», то и дело, передавая слово репортёрам на местах. Те совали маленькие микрофоны, беря интервью у ребят.