Николай Миронов - Полуостров

– Сержант Джамшут, умер.-

Офицеры расчета, проводившие программирования боеголовки вместе с проверяющим подполковником из штаба округа выскочили из кунга и бросились к месту происшествия. Комбат гневным голосом заорал:

– Кто объяснит, что здесь произошло? —

– Товарищ майор я, заслышав шум – пролепетал испуганный прапор – Пошел посмотреть, что случилось, и увидел лежащее тело Курбатова, а рядом стояли Лацис и Воронец.-

– Рядовые ко мне, как это произошло, кто даст внятное объяснение, в чем тут дело? —

– Товарищ майор – начал Лацис – Я вел наблюдение за движением на дороге и неожиданно получил удар по голове, отключился, очнулся когда меня поднимал Воронец, а когда обернулся сержант уже лежал без движений.-

– А ты что скажешь солдат? – комбат обратился к Сане.

– Ну, я, ну вернулся на пост – замямлил Шурка.

– Солдат, перестаньте нукать, доложите, как положено – срывающим голосом гаркнул майор.

– По приказу младшего сержанта мы втроём во главе с ефрейтором патрулировали восточную окраину сопки, напоролись на отару овец, которая двигалась в сторону позиции, по приказу ефрейтора я побежал предупредить сержанта. Прибыв на позицию, я увидел Курбатова склонившего над лежащим Лацисом, в одной руке сержанта была зажата банка, а в другой палка. Я, почувствовав неладное и оттолкнул Джамшута и начал приводить в чувства Инвара. Что случилось с младшим сержантом дальше, я не видел – отчеканил испуганный Саня.

– Товарищ майор надо вызывать медиков и дознавателя – обозначил себя подполковник, проверяющий – А бойцов я бы вам рекомендовал задержать и изолировать друг от друга, на всякий случай, что бы не смогли сговориться.-

– Ну что ж, так и поступим. Прапорщик заберите оружие и ремни у этих героев и на ЗИЛу быстренько организуйте доставку их на нашу гауптвахту, я сейчас свяжусь со штабом – повернулся к стоящим сзади офицерам с плохо скрываемым раздражением произнес – Вот попали, как куры в щип. Это же ЧП, смерть военнослужащего, за это и погон можно лишиться. Ну что вы застыли как столбы. Семенов быстро связь со штабом. Будько да накройте чем ни, будь тело. Солдат соберите около УРАЛов и поставьте караульного у тела до прибытия медиков и дознавателя.-

– Товарищ майор, а брезентовым чехлом можно – робко спросил лейтенант Будько.

– А боеголовку ты свой жопой прикрывать будешь – зло ответил комбат – Что ни у кого за спинкой в кабинах не лежат одеяла. Спросите водителей и быстрее шевелитесь, сейчас такое начнется, что мама не горюй.-

– Александр Петрович есть связь со штабом – доложил старший лейтенант Семенов.

– Пошли не чего здесь пялится. Товарищ подполковник – обратился комбат к рядом стоящему подполковнику – Разрешите прекратить регламентные работы над изделием, и подготовить его к транспортировке на место хранение.-

– Выполняйте, Александр Петрович, но все это я вынужден отразить в рапорте – с извинением в голосе проговорил представитель округа.

– Ну, это ваше право, что тут скажешь – ответил командир ракетного расчета.

С понуренной головой майор возвращался к замаскированным в лощине машинам, у которых бегал старшина, раздавая команды перемешивая русские и армянские слова, удобряя матом, пытался быстрее выполнить приказ комбата. Наконец взревел мотор бортового ЗИЛа, и под понукание Ованесяна арестованные солдаты забрались в кузов автомобиля. Туда же залез и прапорщик, сев между солдатами. Машина тронулась. Майор с тоской проводил взглядом удаляющий бортовой грузовик. Данное происшествие в конец испортило и без того плохое настроение. Расчет не укладывался в нормативное время, да тут еще такое выходящее из ряда вон происшествие. Ведь последствия могли быть самые непредсказуемые. Любое ЧП с рядовым составом в наступившие времена перестройки, очень трудно стало замять, тем более что все это произошло при представителе штаба округа. А уж смертельный случай и в прежние времена было трудно оправдаться, а теперь вообще вилы. Так что чем это все закончится, было покрыто неприятно" пахнущим» туманом.

В это время автомобиль приближался к расположению части, везя в кузове двух с хохливших солдат и прапорщика, корившего себя за вечное желание совать свой нос во все места, куда пролазило любопытное армянское удлинение лица. Шел бы себе мимо и шел бы, так нет, надо было влезть в это гнилое дело. Ованесян уже пятнадцать лет был на службе и знал не понаслышке, какие могут быть последствия. Как будут выматывать нервы в время допросов дознаватели и следователи военной прокуратуры, и какие выводы они сделают неизвестно. Тем более не хватало информации, на вопросы прапорщика, задержанные ни чего вразумительного ответить не могли, так как оба находились в шоковом, заторможенном состояние, и сколько прапорщик не пытался расспросить солдат, ни чего не вышло. Оставив безуспешные попытки разобраться в этом непонятном деле, он стал в голове прорабатывать в голове, что будет отвечать на вопросы следственных органов. Так незаметно подпрыгивая на колдобинах грунтовой дороги, бортовик достиг КПП части, беспрепятственно проехал шлагбаум и понесся, брякая на стыках плит по бетонке к гарнизонной гауптвахте. Передав солдат капитану, командующего нарядом караула гауптвахты, для заключения под стражу, прапорщик поспешил к зданию штаба, доложить о выполнении приказа.

Инвара и Саню распределили по камерам. Ребята прилегли на голые нары и забылись в тревожном и кошмарном сне, ведь время неумолимо продвигалось к завершению ночи. Что будет дальше, они просто не могли представить, так как не хватало жизненного опыта. Но сознание подсказывало, ничего хорошего для них в будущем не предвещало. Поэтому хотелось от нахлынувших неприятностей скрыться под пологом морфея, ведь и ребята не совсем понимали, что же случилось с ними в этот злополучный вечер. Ведь ни чего такого что могло привести к смерти сержанта, они не делали, Инвар к тому же корил себя за то, что не поблагодарил Воронца, за помощь, еще не зная от каких неприятностей спас, его Саня. А пока герои дня бились в забытье и участвуя в виртуальных кошмарах сна.

Утро, не принесло не каких облегчений, тем более что творилось в вокруг их личностей в штабе части и выше, они не могли и догадаться. Ведь любая смерть военнослужащего было ЧП не только для округа, да и для всей несокрушимой и непобедимой. Для расследования несчастного случая в часть был командирован старший следователь военной прокуратуры капитан Симаго. К счастью допрашиваемых, капитан проводивший расследование, имел репутацию въедливого, справедливого и не делающего скоропалительных выводов офицера. Правда была у Симаго неприятная особенность в проведении дознания, маринование задержанных, удержание их в тревожном ожидании перед будущим допросом.