Наталья Землянская - Хроники Шеридана

Бабушка лишь пожала плечами.

– У нас не гостиница, сударь, – оскорблённо заметила она. – Мы своих гостей не регистрируем.

– Неужели? – съехидничал тот. – А весьма похоже!

– И вообще, – перешла в атаку Бабушка, – люди пропадают не только в Замке! И всем это прекрасно известно! Мэрия же и в ус не дует, дабы предпринять что-либо!

Неизвестно, до чего они договорились бы, но тут совершенно некстати в комнату с воплями ворвалась Орфа. Оказывается, убираясь в бабушкиных покоях, она обнаружила в её гардеробе кучу скелетов.

– Милочка, – спокойно отозвалась на её вопли Бабушка, – у каждого есть свои скелеты в шкафу, и чем дольше живешь, тем их больше.

Служители закона были вполне согласны с мнением хозяйки, но все же не поленились пойти посмотреть. Разумеется, среди платьев и шляпок они ничего не обнаружили и, в конце концов, были вынуждены откланяться, оставив служанку в полном недоумении.

– Видишь ли, дорогая, – любезно пояснила ей Бабушка, – некоторые фразы иногда обретают буквальный смысл.

***

Домой из больницы Рио забирали Красавчик и тетка Люсильда. Была суббота.

– Родителям что, сильно некогда?.. – обиженно буркнула девочка, забираясь в поданный экипаж.

Красавчик загадочно ухмыльнулся. Тётка нахмурилась, и легонько шлёпнула сына сложенным зонтом, с которым никогда не расставалась, но тот продолжал улыбаться. Его явно распирали какие-то новости, но Рио сделала непроницаемое лицо и отвернулась.

Лошадка неторопливо цокала по мостовой. Утро – нежное, прохладное – благоухало цветущими садами. Тенистые улочки были ещё пусты… Рио почувствовала, как её душу заполняет удивительный покой, словно внутри распрямилась некая огромная пружина, мешавшая с того самого времени, как она стала видеть странные сны.

Блаженство длилось недолго…

В Замке царила страшная суматоха! Всё огромное семейство носилось по дому взад и вперед, захлопывая бесчисленные окна, которые тут же почему-то снова оказывались распахнутыми. Папа, вооруженный огромной шваброй, с воинственным видом высовывался в очередное окно и грозился кого-то убить. Тетушки вопили, счастливые дети – свои и чужие – радостно им помогали. Мама валялась на диване с компрессом на голове, Зануда суетилась вокруг неё с нашатырем, – та героически отбивалась… В углу гостиной, в кресле, мирно похрапывал доктор Сибелиус…

И только Бабушка оставалась спокойной посреди всего этого бедлама. Помешивая в котле неизменную овсянку, она неодобрительно наблюдала за происходящим:

– Ну-ну…

У её ног сидели, преданно заглядывая ей в глаза, два очередных приблудных кота.

– У нас что за праздник сегодня? – поинтересовалась Рио, усаживаясь за стол.

– Ничего особенного, – флегматично отозвалась Бабушка, – просто Аист хочет подарить твоим нового ребенка.

– ?..

Вместо ответа бабуля указала черпаком в окно. Рио подбежала к подоконнику и выглянула на улицу: над Замком и впрямь кружил огромный белый аист. Выглядел он уже изрядно уставшим, но сдаваться, судя по всему, не собирался…

– Прочь! Прочь, негодный! – шумели на него из окон, но он упрямо кружил и кружил в воздухе, надеясь отыскать брешь в обороне противника.

В клюве у него болтался маленький голубой сверток.

– Окно!.. – предупреждающе воскликнула Бабушка, но было поздно.

Заметив образовавшуюся лазейку, Аист со свистом спикировал вниз, на бреющем полете ворвался на Кухню, сметая всё на своем пути, с шумом описал круг над котлом, и, выронив сверток, стремглав вылетел наружу: торопиться ему надо было – судя по крикам, Папа раздобыл ружье.

Грянул выстрел…

Аист испуганно шарахнулся вбок, задел крылом ветку яблони, шлёпнулся оземь. Папа, сверкая очками, издал дикий торжествующий рёв… Аист пешком улепётывал к воротам, обитатели Замка гурьбой бросились за ним. Тут раздался второй выстрел, за ним – ещё!.. Аист скрылся прочь. Домочадцы, успевшие выбежать на двор, залегли кто где… Еще выстрел!..

– Да заберите же у него ружье!!! – истошно завопил кто-то. – Он нас всех поубивает!

Вдалеке завыла полицейская сирена.

Бабушка между тем, охая-ахая, ловко выудила из котла орущий свёрток, и бережно перенесла его на стол. Удивительное дело: кипящая овсянка не причинила подкидышу никакого вреда – орал он больше от испуга или потому, что так было положено.

Рио увидела, как у ворот остановилась полицейская машина, оттуда вышли двое в форме и подошли к парадному.

Пока остальные общались с представителями власти, Бабушка и внучка разглядывали новоприобретенного члена семьи. Заглянувшую к ним Орфу – совершенно обалдевшую от происходящего всякий раз в этом доме – послали будить доктора.

– Если он не сбежал ещё, то веди-ка его сюда! – распорядилась хозяйка.

Сибелиус и не думал сбегать – на своём веку в этом Городе он и не такое видал! – и служанке понадобилось некоторое время, чтобы растолкать его.

Осмотрев ребёнка, доктор остался доволен:

– Славный малыш! Какие умненькие глазки!

Вокруг уже собирались домашние, толкаясь и заглядывая друг другу через плечо. Младенец затих и, суча ножонками, в свою очередь настороженно рассматривал новую родню, посапывая крохотным розовым носиком. Последним в Кухню спустился Папа: полицейские уехали, конфисковав его лучшее старинное ружье. Взамен, правда, они пообещали по возможности не поднимать шума. Хотя стрельба среди бела дня, в городе, набитом туристами… Так что теперь Папа не знал даже, что его больше огорчает: потеря коллекционного ружья или приобретение новой прорехи в семейном бюджете в лице нечаянного младенца.

Протиснувшись к столу, Папа мрачно воззрился на новое чадо. Подкидыш застенчиво засунул кулачок в рот. За спиной отца перешептывались тётушки, обсуждая глазки, носик, ушки и тому подобные прелести дитяти.

– Ну, почему к нам? – попробовал возмутиться Папа, но поймав мрачный взгляд супруги, поспешно поправился: – То есть, я хотел сказать, у нас своих хватает!..

Папе – доброму и славному человеку по сути своей – просто не хотелось лишней, в буквальном смысле внезапно свалившейся на голову, ответственности. Дети – это же, ну, сами понимаете… И неизвестно, что из всего этого выйдет.

Но затравленно оглядевшись по сторонам, он понял, что сочувствия ему не найти: тётка Люсильда укоризненно поджала губы, Красавчик улыбался, Бабушка и дочери взирали на младенца с любопытством и симпатией, в глазах остальных читалось явное осуждение и сладкое предвкушение скандала, вздумай только он выставить кроху за дверь…

Папа снова посмотрел на младенца. Тот победно улыбнулся и забулькал.

– А! Какая разница… – отец махнул рукой и, неловко взяв ребёнка в охапку, с независимым видом удалился.