Павел Нефедов - Добро. Вторая часть

У меня тут же пролетела целая жизнь перед глазами. Это говорило о том, что я вспомнил абсолютно все. И даже больше этого. А именно странности, которые так сразу не понять, если не прочитать первую книгу, с чего все началось. Я говорю про новый мир.

Я не заметил, как мы закончили разговор, и в какой миг я отключил телефон. Но все последующее время, вплоть до смены в отели, я провел в воспоминаниях.

Глаза были открыты, но они смотрели только внутрь, в самую глубину памяти, охватывая весь ее объем. Вначале, я просматривал кадры этой жизни, в этом теле.

Все началось с яркого света. Я не верил своему уму, но я видел свое рождение, в самых мельчайших подробностях. Тяжелые роды, которые сопровождались петлей из пуповины на шее. Персоналом, которого просто-напросто не хватало на все родильное отделение. Но при этом, самый яркий и солнечный момент был, когда я ясно увидел счастливое, нежное, и в тоже время мужественное лицо своей мамы. В этот, самый миг, даже мое материальное тело из настоящего, ощутило все телесные эмоции того меня, что кричал, как только появился на свет. Появились еще одни странности, вроде моего восприятия, как младенца. Я, малыш, видел то, что происходило до родов. И это был не только утробный период, но и время, протекающее задолго до этого события.

Я не хотел окунаться в эти кадры, также, как и не трогал воспоминания о новом мире, что создавал недавно, до включения в отельную реальность. Мне хотелось увидеть все по порядку, начиная только с жизни моего узнаваемого тела, и его личностей. Я говорю про век, что отводится одному человеку системного мышления.

После родов я наблюдал за искренней и божественной заботой мамы в родильном доме, испытывая абсолютно все, что чувствовал я малыш. Ее чуткое отношение ко мне. Это было поистине чудесно.

Я даже прокатился в дедушкиной красненькой машинке, от роддома до нашей квартиры.

На этом месте мое видение исказилось. Пошли какие-то помехи. И на миг зрение в глубь памяти пропало. Мой разум спорил сам с собой, меня ли везли на красной машине, или моего брата. Искажения памяти были настолько мощными, что даже мое настоящее материальное тело колыхалось от переизбытка энергии.

И тут, я увидел, как сливаюсь в единый информационный поток. В единство вездесущего бытия. Будто бы в меня попал вирус, который стирал память, чтобы я не заморачивался, кто же все-таки ехал в красной машине. Это напомнило посиделки двух сплетниц, которые говорили свое, не принимая чужую реальность. Словно я видел все возможные варианты событий со мной. Которые я мог выбрать за свою историю жизни. Я мог оказаться собой, братом, мамой, или дедушкой…

Мне помогла только одна вещь. Моя практика тишины, к которой я в последнее время всегда прибегал. Ведь на кону была моя память, а вернее ее целостность, которую я уже себе запрограммировал, и неважно в каком из миров.

После того, как я успокоился, искажение прекратилось. Появился внутренний темный экран. Потом последовала яркая вспышка, и я вновь увидел процесс моей жизни.

Я осознал, что хотел в этой машине увидеть именно брата, ведь с этим моментом была связана смешная история. Когда дед на радостях посигналил, а женщина, переходящая улицу, чуть ли не упала на капот машины, изобразив нелепую позу.

– Так и оставим! – Произнес во мне голос памяти, словно ее оператор.

И эта история исчезла, ведь она случилась намного позже.

Я вернулся в кадры, именно своей узнаваемой жизни, по рассказам родителей. Ласковые кадры моего младенчества продолжились. Единственное, что меня выбивало из колеи просмотра, это отсутствие образов отца. Словно эта программа исходила из недр сознания. Как изначальный код.

Легкое уныние, из-за отсутствия моего отца, прошло очень быстро, словно его и вовсе не было. Казалось, что этот кадр перелистнулся намного быстрее, чем взрывается человеческая эмоция. Хотя, было очень похоже. – Все, что мешает, вон, прочь…

После этого, я окунулся в сладкое детсадовское время. Возможно память обманывала меня, но я настолько обожал каждый миг, проведенный в стенах системного учреждения. Это был мир в мире. Не считая контроля над нами, который в принципе, заполняет всю бесконечность. Мир, где я погружался в свои фантазии, осуществляя их более материально, нежели, я это делал дома. Здесь многое можно было увидеть наяву, и даже потрогать. Если вы меня понимаете. Причем, понимайте, как хотите.

А самое невероятное, я наслаждался запахами нашей группы. Да, именно ароматами детства. И даже сладковатый запах запеканки с киселем, вызывал во мне экстаз. Я уж не говорю о гороховой каше. Хотите верьте, хотите нет, но я испытывал это так ясно и осознанно, что мне было наплевать, что это. Правда, иллюзия, или наложение слоев двух реальностей, той и этой, а может быть, и множества других.

И поверьте, это не важно. Если уж за день можно изменить свои чувства к одному и тому же, то зачем ворошить реальность, а именно, ее правдивость? На то они и лабиринты разума, чтобы никогда не обрести конечную и начальную истину, как единую.

Так вот, гороховая каша …

– Ммммм! – Протяжно завыл я про себя, сидя в маленькой комнатке курортного городка. – каша…

Это выглядело парадоксально. Как и все просветленные старперы, я превратился в мощного виртуальщика. Наслаждался тем, что покадрово ютилось в голове, не выходя за рамки тела. И это был новый уровень. Я наслаждался, не имея последствий. Я сейчас говорю про процесс пищеварения. Не спорю, это и есть сама жизнь, проходить все стадии телесного движения, ощущая себя материей. Но, что я вам буду объяснять, все новое, всегда более заманчиво. Тайна волшебства вкуснее, чем осмысление ее процессов. Нужно просто не бояться, и действовать.

И если вы умный человек – можете анализировать, то вы поймете, как человек достигает смерти тела – он уходит в виртуальный мир. А что это за мир – мир технологий, мир духов, сознания, или еще какой выдумки, решите сами для себя индивидуально.

И специально для Вас, для умного, я опишу, к чему я клоню. Вот именно, эти переходы между реальным и виртуальным (несуществующие границы) сочны, как сама жизнь, в любом ее проявлении. – Наслаждаться всем по чуть-чуть. «Там куснул, тут понюхал!» Не углубляясь ни в одну из этих сторон.

Ладно, в конечном итоге, это все одно и то же, так что продолжу…

Садик сопровождался не только запахами и картинками, там были и мощные кадры. Например, любовь. Пусть своеобразная, к воспитателю, или соседке по кровати… Как бы это не звучало странно, но тем не менее, эта любовь всем знакома. Ну и конечно же, сильные, и чувственные кадры друга. Самого настоящего. Именно того, о котором можно только вспоминать. Ведь самое хорошее, что рядом, хоть и далеко…