Владислав Терещенко - Сударь Благие Намерения

– Посмотрим еще. Жду ваших секундантов.

Гуревич резко развернулся и пошел к выходу. Присутствующие перед ним расступались. «Надо отдать должное, – подумал Сергей, глядя на удаляющуюся фигуру, – выправка у него что надо, военная. Говорят, фехтует и стреляет хорошо».

***

Раннее-раннее утро… Ветер порывами то и дело пробегал по высокой траве. Отчего она напоминала легкую рябь волн на воде. Сергей стоял посреди тумана, исчезающего под лучами рассветного солнца, с пистолетом в руке. Он поднял голову вверх и посмотрел на раскачивающиеся верхушки деревьев. «Боже, какое замечательное утро! Как птицы поют! – думал он. – Должно быть, солнцу радуются». От мыслей его отвлек голос. Он, как кнут пастуха, рассек воздух: «Примирение невозможно».

И будто услышав это, резкий порыв ветра всколыхнул верхушки деревьев. Не чувствуя ни рук, ни ног от волнения, Сергей поднял пистолет и направил в сторону противника. Увидел, как тот уверенно целился в него. Раздались почти одновременно два пистолетных выстрела.

Сергей открыл глаза. Занавески задернуты. В комнате полумрак. В голове какой-то шум, будто шуршание шелка. Очертания предметов какие-то нерезкие, но постепенно стали проясняться.

Он попытался приподняться, однако слабость и резкая боль в груди заставили его лечь. Вырвался непроизвольный стон.

В комнату с кувшином воды и какими-то тряпицами вошла хозяйка – Мария Филипповна Федошина, у которой Сергей снимал комнату. Она среднего роста, далеко за пятьдесят, опрятно одета, но как-то во все черно-серое.

– Очнулись никак? – прямо с порога заговорила она. – Ну, слава Создателю! По правде сказать, сударь, думала, что век ваш завершился и вы покинете этот мир, так и не придя в память. Думала, придется священника звать. Ан нет, глянь-ка… Вы уж лучше лежите пока. Не двигайтесь. Сейчас за доктором отправлю.

Она подошла к столику рядом с кроватью и поставила на него кувшин.

– Что ж вам, молодым, так не терпится на тот свет улизнуть? – с упреком проговорила Мария Филипповна, вытирая влажной салфеткой пот со лба Сергея. – Вот мой муж – капитан Федошин – погиб за свое Отечество. Упокой, Господь, его душу. – Она перекрестилась, повернувшись к углу с иконами.

– Достойный был человек. А молодежь нынче совсем безответственная. Вот взять вас, – продолжала она. – Отдали бы Богу душу, пришлось бы нового постояльца искать. Да и хорони вас. Хорошо, что ваш брат денег оставил и за жилье заплатил вперед.

– Миша? Как он? – выдавил из себя Сергей.

– Очаровательный юноша. Передал вам письмо. Каждый день захаживал. Я только его и пускала, так как доктор сказал, что вам покой нужен.

Вдруг встала руки в боки и гордо заявила:

– Тут ваши сослуживцы приходили. Один даже пытался силой прорваться, но не тут-то было. Вдову капитана Федошина так просто приступом не возьмешь.

Присела на кровать и проговорила уже обычным тоном:

– А недавно серьезный такой прапорщик послание принес. Но что там, не читала. – И добавила, снова вставая: – А брат-то ваш уехал.

– Уехал?

– В эту… Как ее… – Мария Филипповна пыталась вспомнить. – Кляксу, Аяксу… – махнула рукой. – Какой-то Богом забытый край Земли.

– Аляску? – спросил Сергей. – У Земли нет края. Путешественники доказали.

Федошина вдруг перекрестилась и испуганно проговорила:

– Это куда же он делся, край-то? Не пугайте старуху.

Повернулась и пошла к выходу.

– Пойду за доктором пошлю. Скажу, что вы очнулись.

Мария Филипповна вышла из комнаты.

Сергей увидел на столике у кровати два конверта. Протянул руку и, превозмогая боль, взял верхний. Это письмо от Михаила.

«…А посему вынужден отправиться в русскую Аляску по государственным делам. Да и от греха подальше. Черт меня дернул связаться с женой Гуревича. Все мысль не покидает: когда же он придет меня убивать? Оставляю тебя на попечении Федошиной и врача – немца Шуппе. Молюсь о твоем выздоровлении. И благодарен тебе за все. Твой кузен Михаил».

Сергей взял второй конверт. Тот, как и первый, оказался вскрыт. «Не читала, говорит», – подумал он.

Второе письмо было официальным:

«… В связи с произошедшим… Запрещены… В Ваших услугах не нуждается… Прибыть в канцелярию за документами и расчетом… Поскольку Вы – лицо пострадавшее, то против Вас дело не возбуждалось. Вашего же противника по дуэли, ротмистра Гуревича, отправили служить волей Государя на Дальний Восток.

Командующий лейб-гвардии Гродненским гусарским полком генерал-майор князь Багратион-Имеретинский Дмитрий Георгиевич».

Сергей опустил руку с письмом на кровать и закрыл глаза.

Выздоровев после ранения, Сергей осознал, что у него, по сути, нет никакого дохода, поскольку полк ему пришлось покинуть. Имея достаточно хорошее образование, которое получил благодаря Казинцевым, он нашел место в горном ведомстве. Хоть Екатерина Анатольевна с мужем и считали его своим сыном, но возвращаться к ним в усадьбу после всего случившегося было неловко. И Сергей рассудил, что работа чиновником не мечта, конечно, но жалованье приносит.

Был уже вечер, когда он возвращался со службы домой. Сергей смирился со своим синим сюртуком и его высоким стоячим черным бархатным воротником – мундир ведомства. Даже то, что к мундиру полагалась шпага с серебряным темляком, особого оптимизма не внушало. Чиновник! Не об этом он мечтал. Ну, да чего уж теперь. Можно сказать, повезло. При жаловании. Его бывший командир – князь Имеретинский посодействовал. Человек он был не злой, своих подчиненных уважал. Если бы к дуэлям в государстве относились по-другому, то вообще бы закрыл на поединок глаза. Во все времена молодежь друг друга резала и стрелялась из-за любви или чести. Чертов Гуревич с его неверной женой. Ладно, хоть Мишу спас от этого семейства вурдалаков.

Подойдя к дому, он потянул за влажную от моросящего дождя ручку входной двери и вошел в плохо освещенную прихожую.

Из комнаты первого этажа появилась Федошина.

– А к вам гости, – немного загадочно проговорила она.

– Кто? – равнодушно спросил Сергей, отряхивая рукой мелкие капли с плеча.

– Просили не говорить, – с легкой улыбкой сказала капитанша. – Сюрприз.

Сергей поднялся по лестнице и вошел в комнату. Там, развалившись на стуле, сидел Михаил и читал одну из книг, которые в несколько стопок лежали на столе.

– Миша! – удивленно, но радостно почти выкрикнул Сергей. – Ёшки-матрёшки!

Михаил встал и развел руки в стороны.

– Здорово, брат!

Они бросились друг к другу в объятья.

Потом Сергей спустился к Федошиной и взял у нее в долг бутылку вина.

– Надолго? – спросил Сергей, разливая по стаканам темно-красную жидкость.