Жюль Верн - Север против Юга

— Как? Неужели Зерма стала бы кричать «Тексар!», если бы не видела вас в момент похищения?

— Очевидно, поскольку меня не было в лодке и я даже не Появлялся в бухте Марино.

— Это надо доказать.

— Доказывать — дело моих обвинителей, но я все-таки докажу, тем более что это совсем нетрудно.

— Как! Опять алиби? — спросил полковник Гарднер.

— Да, полковник, опять, — холодно ответил Тексар.

В публике послышались иронические возгласы и ропот недоверия по адресу подсудимого.

— Если вы оспариваете свидетельские показания, ссылаясь на алиби, — заметил полковник Гарднер, — приведите доказательства.

— Нет ничего легче, — ответил испанец. — Для этого мне достаточно задать вам один вопрос.

— Говорите.

— Полковник Гарднер, не вы ли командовали войсками федералистов при взятии Фернандины и форта Клинч?

— Да, я.

— В таком случае вы, конечно, помните, что в тот момент, когда железнодорожный состав, шедший в Сидар-Кейс, проходил по мосту, соединяющему остров Амилью с берегом, он был атакован канонеркой «Оттава»?

— Отлично помню.

— Последний вагон, оторвавшись от поезда, застрял на мосту. Отряд федералистов забрал в плен всех, кто находился в вагоне. Пленных продержали под арестом двое суток, а затем отпустили, переписав их имена и особые приметы.

— Все это мне известно, — согласился полковник Гарднер.

— Ну так вот, я был в числе пленных.

— Вы?

— Да, я.

Столь неожиданное заявление было встречено еще более неодобрительным ропотом.

— Пассажиры находились под арестом со второго по четвертое марта, — продолжал Тексар. — Нападение же на плантацию и похищение, в котором меня обвиняют, произошли в ночь на третье марта; следовательно, я не имел физической возможности участвовать в них. Стало быть, Алиса Стэннард не могла слышать, как Зерма кричала мое имя. Она не могла видеть меня на корме лодки в бухте Марино, потому что в то время я находился под арестом.

— Ложь! — вскричал Джемс Бербанк. — Этого не может быть!

— Я клянусь, что видела Тексара и узнала его, — подтвердила Алиса.

— Справьтесь по документам, — отрезал Тексар.

Полковник Гарднер приказал найти среди бумаг, переданных в Сент-Огастине коммодору Дюпону, документ, касающийся пленных, захваченных в день взятия Фернандины в поезде, следовавшем в Сидар-Кейс. Документ был принесен: имя Тексара действительно значилось в списке арестованных пассажиров; указаны были также и его особые приметы.

Итак, никаких сомнений не оставалось. Испанец не мог участвовать в похищении, и мисс Стэннард, очевидно, ошибалась, утверждая, что узнала его. Он не мог находиться в тот вечер в бухте Марино. Его отсутствие в Джэксонвилле в течение двух суток объяснялось также очень просто: в то время он сидел под арестом на одном из судов эскадры федералистов.

Значит, и на этот раз неопровержимое алиби, подтвержденное к тому же официальным документом, снимало с Тексара всякое обвинение. Невольно возникал вопрос: уж не основывались ли и все прежние обвинения против него на столь же явной ошибке, как та, которую суду пришлось признать сегодня в связи с событиями в Кэмдлес-Бее и бухте Марино?

Джемс Бербанк, Джилберт, Алиса и Марс были глубоко удручены таким исходом дела. Тексар снова ускользал от них, а с ним и всякая надежда узнать что-либо о судьбе похищенных Ди и Зермы.

Подсудимому удалось доказать свое алиби, и он мог не сомневаться в оправдательном приговоре. Обвинения в грабеже и похищении с Тексара были сняты. Он вышел из зала суда с гордо поднятой головою, друзья приветствовали его громкими криками «ура!».

Тем же вечером испанец покинул Сент-Огастин, и никто на мог сказать, в какой части Флориды скрылся этот авантюрист, чтобы продолжать вести свои таинственные и темные дела.

В тот же день, 17 марта, Джемс и Джилберт Бербанк, Стэннард с дочерью и муж Зермы вернулись домой на плантацию.

Невозможно было скрыть правду от миссис Бербанк, хотя в том состоянии крайней слабости, в котором находилась несчастная женщина, этот новый удар мог оказаться для нее роковым.

Последняя попытка выяснить, какая участь постигла малютку, не увенчалась успехом. Тексар отказался отвечать. Разве можно было его принудить к этому, если он утверждал, что к похищению никакого отношения не имеет? Более того: столь же необъяснимым образом, как и прежде, он сумел доказать, что не мог находиться в бухте Марино а момент совершения преступления. С него было снято предъявленное ему обвинение, и теперь уже, конечно, нельзя было заставить его признаться, где он скрывает похищенных, пообещав за это избавить от наказания.

— Но если не Тексар, так кто же мог совершить это преступление? — твердил Джилберт.

— Это могли сделать его подручные, — заметил Стэннард. — Они действовали, возможно, с его ведома, но без его непосредственного участия.

— Другое объяснение трудно найти, — согласился Эдвард Кэррол.

— Нет, отец, это не так! Это не так, мистер Кэррол! — настойчиво твердила Алиса. — Тексар находился в лодке, увозившей нашу маленькую Ди, я его видела, узнала его, я ясно слышала, как Зерма кричала: «Это Тексар! Тексар!» Я его видела… видела…

Что можно было ответить на такое категорическое утверждение? Алиса продолжала уверять, что не могла ошибиться; она утверждала это теперь дома, как уже показала под присягой на суде. Но как согласовать подобное утверждение с тем фактом, что Тексар находился в Фернандине среди пленников, доставленных на одну из канонерок коммодора Дюпона как раз в то время, когда совершалось похищение в бухте Марино?

Это казалось совершенно необъяснимым. Впрочем, если все были сбиты с толку, Марс не ломал себе голову над этой загадкой. Он твердо решил выследить Тексара, а найдя его — вырвать у него его тайну хотя бы под пыткой.

— Ты прав. Марс, однако постараемся обойтись без этого негодяя, тем более что он неизвестно куда скрылся, — сказал Джилберт. — Нужно снова приняться за поиски. Мне разрешено оставаться в Кэмдлес-Бее сколько потребуется, и мы завтра же…

— Да, мистер Джилберт, завтра же, завтра! — воскликнул Марс.

С этими словами он ушел к себе в комнату, где на свободе мог предаться своему отчаянию и гневу.

На другой день Джилберт и Марс собрались в путь. Они решили как можно старательней обшарить все бухточки и островки по обоим берегам Сент-Джонса вверх по течению от Кэмдлес-Бея. Они предполагали посвятить этому весь день.

В их отсутствие Джемс Бербанк и Эдвард Кэррол собирались заняться приготовлениями к более длительному походу. Продовольствие, боевые припасы, средства передвижения, состав участников — все это следовало подготовить самым тщательным образом, чтобы поход оказался успешным. Решено было в случае необходимости добраться до лесных дебрей Южной Флориды, даже до Эверглейдских болот. Тексар не мог покинуть полуостров. На границе с Джорджией его не пропустили бы войска северян, а морем он мог пытаться бежать только через Багамский пролив, чтобы искать убежище на принадлежащих Англии Багамских островах. Но тут от Москито-Инлет до входа в пролив берег был блокирован кораблями коммодора Дюпона, неусыпно наблюдавшими за побережьем. Так что и здесь испанцу тоже не удалось бы пробраться. Он несомненно находится во Флориде, в каком-нибудь тайном убежище, где вот уже две недели томятся его пленницы под надзором индейца Скуамбо. Стало быть, снаряжаемой Бербанком экспедиции предстояло искать злодея по всей территории Флориды.