Олеся Осипова - По следам Японии

– Моя работа летит в тартарары. Отчет остался в сломанной флешке. Вы можете что-нибудь сделать?

– Я не гарантирую результат. Я лишь заявки принимаю.

Она взглянула на него так хищно, будто откусит ему ухо.

Леонид на миг вспомнил абсурдную обложку на ее книжке. Розовый каблук. И вновь его прошибает в холодный пот. Нужно помочь, иначе не отстанет.

Девушка втаптывает сигарету в асфальт и идет вместе с ним к столу справок.

«Как же хорошо, что тут на каждом компьютере стоит программа по восстановлению данных».

– Хотите кофе? – мужчина постарался быть вежливым.

– Не откажусь от розовых зефирок, – ответила она.

– В нашем баре есть только розовые пряники.

«Может мода есть разноцветную еду?»

Девушка тактично отказалась от угощения. Ей хватило ментоловой конфетки из гостевой вазочки. Ему пришлось повозиться с ее флешкой. Она оказалась почему—то запароленной, да еще и плохо читаемой. Но и не такую он раскалывал. Полчаса мучений и вот ее бумаги вновь спасены.

– Сколько я вам должна? – она потянулась к сумочке, – у меня достаточно будет.

Увидев в ее руке сложенную купюру, Леонид нервно отшатнулся. Ему все еще она казалась агрессивной.

– Не стоит благодарить меня, – осек он ее.

Скоро возвращаться домой. В этот серый кукольный домик. В эти пустые стены, в которых, кроме стола и стула ничего нет. Пустота стен мысленно отрезвила его.

Он жил вполне нормальной жизнью. Таких как он целый квартал – офисных клерков, сонной мухой ползающей с утра и до вечера.

Он мысленно устал от рутины. Нужно встряхнуться.

– А что вы делаете сейчас?

– Я собиралась в аптеку, чтобы взять для сестры гипоаллергенного крема.

Ему вдруг стало не важно, какие именно ощущения она вызвала у него вначале. А если попытаться и сломать реальность.

Прямо сейчас.

***

Пока они садились в такси, из ее сумочки на асфальт, звеня, выпала острая пилка для ногтей, но никто из них не заметил. Они уже были заняты разговором.

Автр Ян Кириллов

«… за каждой ночью ПРИХОДИТ РАССВЕТ…» "Охота на овец" (с)

"ПРОКЛЯТАЯ НОЧЬ"

Игорь чинил будильник. Уже которую ночь он перебирал шестерёнки и пружинки, сидя в углу маленькой комнатки. Чтобы не разбудить жену и маленького сына, которому завтра в школу, Игорь пытался работать как можно тише. Лампа слепила ему глаза, стул предательски скрипел, а спина – та спина, что работала на него тридцать пять лет – ныла так, будто её владелец только что носил кирпичи. Будильник же никак не собирался, невзирая на уговоры лампы, спины и стула. Наверное, будильнику надоело каждое утро служить хозяину, играя одну и ту же мелодию. Ему хотелось бы играть Вивальди, но он играл монотонное унылое “дзи-и-и-инь!”. Именно этого “дзинь” добивался Игорь, споря с будильником, вновь и вновь создавая будильник из хаоса, будто самого себя.

Марина повернулась на другой бок.

– Давай уже спать ляжешь, а?

– Тихо, я почти доделал.

Одно точное движение. Уставшая, но верная рука поставила на место шестерёнку. Игорю оставалось только закрепить её болтом. Уговорить маленький болт и не дать ему убежать. Уговорить ноющую спину потерпеть ещё пару минут. Вот оно, это долгожданное движение! Будильник заорал, поколебав и пространство, и время, развеяв сон маленькой квартиры. Будто ребёнок, только что вновь появившийся из утробы, он кричал, он протестовал против своего бытия. Но Игорь, несмотря на недовольство жены, улыбался, держа в руке только что собранную вещь.

Городок под названием Надежда, за полярным кругом, давно уже не видел солнца. Утро и вечер, день и ночь, были одним и тем же временем суток. Одной и той же нескончаемой ночью. Именно поэтому будильники были здесь так важны. Хилой электростанции едва хватало, чтобы осветить пару центральных улиц, поэтому заполярные надеждинцы не выходили из дома без фонарей. В такие часы городок, если глянуть на него сверху, превращался в рой светлячков. Одним из таких светлячков был довольный собой Игорь. В кои то веки, он не проспал, а значит не опоздает на работу, ему не сделают выговор, а ведь каждый выговор – это минус пятьсот рублей в зарплату.

Иногда небо над головой было низким как потолок. Иногда же оно открывало немыслимую бесконечную синеву подмигивающих изумрудов. Глядеть в эту синеву подолгу было роскошью. Любой, кто на неё смотрит, имел высокий риск не вернуться в своё тело старым винтиком, превратиться в мечтателя. Игорю это не грозило – он давно придушил в себе ребёнка. Но всё же, в этот раз, он позволил себе пару минут постоять и просто посмотреть на бесконечность. Эту роскошь он купил ценою нескольких бессонных ночей.

Вернувшись, домой после очередной смены, Игорь застал нарушение порядка. В дома появился лишний едок.

– Пап, ну давай оставим! – десятилетний сын Ваня держал на руках маленький серый живой комок.

– А он тебе денег заработает?

– Пап, ну причём тут деньги?

– Представляешь, на улице нашла. Замерзал, бедненький, – объяснила Марина, выйдя из ванной. – Вот я и решила взять. А что?

– Значит, это твоя инициатива? Дожили. Семья диверсантов! – ощутив от жены свежесть и тепло, он разозлился ещё сильнее. – Опять нагреватель мотала?!

До самой ночи отец семейства не проронил ни слова. Заменив общение телевизором, он только изредка поглядывал на будильник. Любовно, как на своё детище. Только перед сном он пожелал сыну и жене спокойной ночи. Правда, получилось сухо и протокольно.

Казалось бы, что может натворить маленький котёнок? Однако хозяин дома его недооценил. Котёнок уже имел бегать, и никто не объяснил ему, что бегать по столу нельзя. В третьем часу ночи раздался стук металлического предмета об пол. Включив лампу, Игорь заметил на полу будильник и, к ужасу, не услышал тиканья – этого металлического пульса.

На следующее утро, котёнка в доме больше не было. Куда подевал его хозяин, оставалось загадкой и для жены, и для сына. Сын долго ревел в подушку, а Марина дулась. Но Игорю было всё нипочём. Он готов был ещё три ночи подряд сидеть над механическим сердцем квартиры.

Следующим вечером Игорь попытался извиниться перед сыном. Ваня учил уроки в своём углу. Отец положил ему руку на плечо, но заметил, что рука у него стала механической. Поднеся руку повыше, к свету лампы, Игорь обнаружил, как под его кожей вращаются пружинки и шестерёнки. Он ничего не сказал сыну, тем более – жене.

Ночью семье не спалось. Игорь ворочался, скрипя шестерёнками внутри себя. Встав и пройдясь до кухни, попить воды, он понял, что хочет не воды, а масла.

– Что с тобой, пап? – шёпотом спросил Ваня.

Игорь не выдержал. Он позорно расплакался, и вместо солёной воды из глаз его посыпались болты и пружины.