Олеся Осипова - По следам Японии

Следующим утром, Игоря отвели к доктору, но вместо лечения доктор назначил Игорю починку. Марина и Ваня отдали Игоря в мастерскую на неопределённый срок. Игорь уже не плакал. Он потерял всякую способность испытывать эмоции.

Вернувшись одни, мама и сын долго не могли прийти в себя. Стоя, обнявшись, они рыдали, и по любимому человеку, и по кормильцу. Ваня вспомнил и про котёнка.

Через две недели, семья забыла про Игоря. Он так и лежал среди кучи таких же сломанных людей-механизмов и проклинал эту бесконечную ночь. Самым обидным было то, что он лежал под самым окном, через которое иногда виднелось небо, полное звёзд. Теперь он ненавидел эти звёзды. Они сделали его слишком человечным. Заставили его – безупречный механизм, отлаженный для работы на заводе, чувствовать себя… котёнком? От этого Игорь ещё сильнее презирал себя.

“Нельзя проявлять жалости. Ни к себе, ни к остальным, – думал он про себя. – Я всё правильно сделал. Я всё это заслужил”.

Ещё через две недели, Игоря разобрали. В этот же день над городком Надежда закончилась полярная ночь.

Автор Ляна Полонова

«ВСЕЛЕННАЯ ЛЮБВИ»

Что такое Любовь?

«Загляни себя, закрыв глаза» – шептали белоснежные и мягкие стены, окружающие меня.

Зачем? Ведь когда я их закрываю, то весь мир исчезает, а я переношусь в мягкую темноту. Там приятно бывать, ведь она ласкает меня своими невидимыми щупальцами мою душу. Но ничего не показывает. Что может измениться сейчас?

«А ты всё же попробуй» – улыбчиво шептали мне стены на ушко.

Я решила к ним прислушаться.

* * *

Что это за мир?

По небесной водной глади плыли белоснежные пуховые корабли. Здесь не было солнца, но этот мир всё равно чем-то светился. То и дело были видны какие-то всполохи желтовато-золотых цветов. Здесь не было земли. Не было горизонта и рамок. Только бескрайнее небо.

Но что это там за силуэты?

Я полетела к ним, держась за бабочку, крылья которой отражали в себе красоту это мира. Она сама наслаждалась нежными цветами, цветущих на кораблях, вдыхая их аромат огненными глазами.

Мы подлетали всё ближе к силуэтам. Но вдруг они исчезли и перед нами уже летали маленькие бабочки, чьи крылья сверкали золотом.

Но что это значит?

* * *

«Это один из миров Любви и имя его Нежность» – шептали мягкие стены.

Один? А их что много?

«Конечно. Вселенная любви очень многогранна.» – пропели они мне в ответ.

Покажите мне ещё! Ну, пожалуйста.

«Хорошо. Закрывай свои глазки».

* * *

Этот мир в корне отличался от того, в котором я была раньше.

Мир ласковых и обжигающих огней.

Подлетая к одним на сотканном из искорок коне, я чувствовала, что меня охватывает бархатное тепло. Создавалось такое ощущение, словно ты купаешься в киселе. Спокойствие расцветало в моей душе алыми бутонами мака.

«Иди к нам… Иди к нам…» – манила меня другая сторона этой планеты.

И снова я летела на коне из искорок.

Эти пламенеющие алые язычки в корне отличались от тех, у которых я была раньше. Они обжигали своим дыхание, будоража мысли. Хотелось… Я сама даже не понимаю, что мне хочется под их властью. Это, что-то опасное и в тоже время влекущие. Огненная лава растекалась по венам. И если ты попал под эти огненные чары, то от них уже не избавиться никогда…

* * *

Что… Что это за мир такой?

«Это мир, который делят между собой две сестры – Блаженство и Страсть» – отвечали ей стены.

Он такой не обычный… Вроде бы одно и тоже, но такое разное. Отправьте меня еще, в какой ни будь мир. Пожалуйста!

Стены на долго замолчали…

Ну, где же они?

Почему их не слышно?

Только, какие-то шорохи и тени скользят по ним.

Они окружают меня. Мне страшно. А стены молчат. Неужели они оставили меня теперь на всегда?

«Какая ты пугливая, однако» – говорили уже другие стены. Чёрные и пугающие.

Вы кто?

«Мы твоим новые друзья» – ехидничали они.

Ложь! Мои друзья – это белые и мягкие стены, а не вы! Вы мрачные и холодные!

«Мы обратная их сторона» – проговорили они так, словно голос раздавался из могилы.

Обратная сторона…?

«Да. Мы отражение Любви» – молвили мне они.

Но разве может у чего-то светлого быть тёмная сторона?

«Конечно. Закрывая глазки, и ты её познаешь» – фальшивым ласковым тоном говорили они.

Я не хочу!

Но глаза сами собой закрылись…

* * *

Холодно. Почему здесь так холодно?

Вокруг простирались голые, каменные скалы. Сильные поры ветра валили меня на жестокую землю. Когтистыми лапами меня окутывала шипастая проволока, пронзаясь в моё тело. Боль… Она везде…

Она открыла мне свой ужасающий вид и, скалясь, улыбалась.

Она высасывала из меня всё светлое. Высасывала моё желание жить.

За грань… Я хочу уйти за грань. Туда от куда больше не возвращаются. Но нет!

Она не отпускает меня. Она продолжает терзать и мучить меня…

Спасите меня!

Но крик моей души серым комом весит над холодной землёй.

«Спасения нет. И даже не жди» – злорадствовала она.

Луч огненного солнца пронзил серое небо…

* * *

«Тише девочка. Тише» – шептали мне ласково белые стены.

А я всё продолжала обнимать себя за колени и раскачиваться взад-вперёд, словно маятник.

«Ну, же девочка тише, не плачь. Ведь за каждой ночью приходит Рассвет.» – утешающе шептали мне белые стены.

Я прислушалась к ним и улыбнулась.

Вы мне снова покажите миры дивной красоты?

«Конечно! Закрывай свои глазки…»

Автор Тата Абрамова

«АБСОЛЮТНАЯ НОРМАЛЬНОСТЬ»

Гриша прикупил картину в воскресенье. Это был первый импульсивный поступок в его жизни, чем он сильно гордился первую половину дня. Во второй половине дня он почувствовал себя причастным к миру прекрасного. В понедельник укрепился в решении, что станет первым интеллигентом в семье.

В воскресенье утром Гриша отправился на утреннюю прогулку по совету диетолога. Надо держать под контролем увеличивающийся вес. Оделся потеплее (ранней весной холодно) и уже мечтал о том, как пройдет парк и на другой его стороне купит себе шаурму на остановке. Ну а что? Себя нужно баловать.

Холодным утром в парке было мало народу. Парочка сонных мамочек с колясками (Гриша подозревал, что они до конца не понимали, где находятся), бабка, с остервенением кормившая голубей и художник средне недокормленного вида, который выставил свои работы на одной из скамеек.

Гриша подошел к художнику. Медленно. Чтобы уличный художник в полной мере прочувствовал крупногабаритность и важность Григория. Гриша с видом отпетого ценителя живописи посмотрел на картины, открыл было уже рот, чтобы сказать что-то язвительное, но вместо этого ахнул. Среди городских пейзажей, натюрмортов и портретов татуированных людей стояла картина с женщиной. Изящный изгиб спины, в руке зажата сигарета, темное платье на бретельках, лица не видно, она стоит спиной. Что-то было в ней. К такой женщине хочется прикоснуться, огладить упрямые плечи. Гриша, молча, достал кошелек, указал на картину и бросил на скамейку пятитысячную купюру.