Римма Харламова - Улисс три тысячи лет спустя. Современный миф

А когда Ули впервые садится на кровати и опускает дрожащие ноги на пол, он задевает дверцу тумбочки, – и оттуда падают письма в конвертах, надписанных твёрдой рукой Пенни.

Из писем Пенни:

«Мой любимый муж Ули, как ты, где ты? Мне приснился такой странный и страшный сон: как будто ты плывёшь на каком-то смешном деревянном парусном кораблике, совсем скорлупке, и у тебя такие смешные длинные волосы, и ты говоришь со своими товарищами на каком-то смешном древнем языке… Сердце моё твердо знает, что ты жив, но однажды оно, моё бедное сердце, дрогнуло и чуть не остановилось, когда Фео вдруг отказался от еды, сел и горестно завыл. Он не ел и пил больше недели, ужасно ослабел, почти все время спал, никого к себе не подпускал, кроме Телемака. Они даже спали вместе в обнимку. Как мне было страшно тогда!.. И вдруг недавно ночью Фео вдруг проснулся, с трудом поднялся на ноги, доковылял до миски с водой и за одно мгновение всю воду выхлебал! И еду всю тут же съел, и ещё попросил, и миску облизал, и ещё одну миску с водой полную выпил! И (не смейся!) я сразу почувствовала, что тебе лучше, где бы ты ни был…»

Ули попросил телефон, несказанно обрадовав медсестру, и позвонил домой. Ждал ответа (казалось, часы прошли в ожидании), тяжело дыша. Подошла его мама; услышав голос сына, отчаянно закричала, зовя мужа. В отдалении радостно лаял и прыгал Фео. Вот только Пенни после окончания университета уже улетела в Грецию на практику. Зато Телемак вполне отчетливо произнес: «Папа, когда ты домой приедешь? Папа, я скучаю!»

Из писем Пенни:

«Мой любимый муж Ули, как ты, где ты? В Греции я чувствую себя какой-то великаншей: конечно, я и в США была выше многих, но здесь, среди маленьких греков, я и подавно выше просто всех. Вообще греки оказались совсем другими, чем я ожидала, наглядевшись на изображения высоких, золотоволосых, атлетически сложенных эллинов (вот ты, мой Ули, – типичный такой древний грек!). Недаром же именно они изобрели Олимпийские игры. А теперь я поняла, что после нашествий разнообразных варваров (а кто не варвары-то по сравнению с древними греками?!) все народы перемешались, и на место эллинов пришли (или породнились с ними) римляне, македонцы, византийцы и, конечно, турки. Вот и не отличить сегодняшнего грека от сегодняшнего турка: в большинстве своём маленькие, смуглые, черноволосые, черноглазые, на коротких кривоватых ногах. А может такое быть, что люди измельчали ещё и потому, что им стало тесно? Вся эта Европа – ужасная толкотня народов, ужасная теснотища, гораздо ужаснее, чем скопления больших и малых штатов у нас на восточном побережье! А теснее всего, как мне кажется, как раз в Греции, расположенной, в основном, на множестве маленьких островков. А сколько там руин?! Сколько места они занимают, руины эти! Толпы туристов пыхтят, карабкаясь в гору, чтобы увидеть очередные развалины зданий и колонн…»

Вечером в отеле у Пенни еле хватило сил дойти до душа, но холодная вода (горячей почему-то по вечерам не было) быстро привела ее в чувство. Завернувшись в полотенце, Пенни расчёсывала влажные волосы перед зеркалом, когда увидела в нем отражение… ночного портье! Тяжело дыша, но пока что держась на безопасном расстоянии, смуглый курчавый грек пожирал ее жадным взглядом и страстно шептал: «О, Афродита моя, как ты прекрасна! И как одинока, о, я вижу одиночество в твоих тоскующих глазах… иди ко мне, я утешу тебя, сладостная богиня, своей пылкой любовью!» Пенни, не переставая расчёсывать волосы, спокойно ответила: «Я, может, и Афродита, но ты уж точно не Гименей. Отвали, пока в глаз не получил…»

Один маленький греческий остров (96 кв. км) в Ионическом море Пенни, конечно, должна была обязательно увидеть: прекрасную Итаку, родину и царство древнего героя, потомка богов Одиссея-Улисса. Однако в свой первый свободный день Пенни не смогла купить билет на паром: в кассе сказали, что боги сегодня против поездок, так что паром не ходит. И никакой другой транспорт не посмел нарушить волю богов. Греция, может быть, и стала большей частью православной и местами мусульманской страной, но её прежние боги никуда не делись, их присутствие чувствовалось повсюду!

Когда длинная загорелая нога Пенни ступила на скудную землю Итаки, она испытала странное чувство узнавания – дежа вю? Уже было? Уже была она здесь в какой-то из прошлых жизней, ходила босиком по этим пыльным дорогам, приносила дары богам в храме на горе, плавала на деревянных кораблях, ловила рыбу? Время потеряло свое значение. Здесь счёт идет не на века, а на тысячелетия: Итака обитаема с конца третьего тысячелетия ДО НАШЕЙ ЭРЫ, подумать только, в голове не укладывается…

С экскурсоводом повезло: туристов вела по Итаке Пелагия – серьёзная молодая гречанка, современная, энергичная, широко шагающая, с идеальным английским. Ей совершенно не присуща местная замедленность жизни, безмятежная неторопливая отрешенность, родовое уважение к мельчайшим желаниям тела и души: дескать, как это бежать куда-то, если ещё кофе не допили? О нет, эта ровесница Пенни торопится и жить, и чувствовать, и увидеть всё возможное и невозможное в сжатые сроки, чего и от своих туристов добивается. И как же ей подходит старинное имя, означающее Морская, здесь, на этом островке, изначально неразрывно связанном с морем! Глубокий голос Пелагии, несмотря на монотонность стандартного текста, через микрофон звучит почти музыкой (или это греческие названия и имена кажутся мелодиями?):

– В IX веке до нашей эры Итака становится важным торговым центром на перекрёстке морских путей, а также активно развивает строительство и гончарное производство и в архаическую, и в классическую, и в эллинистическую эпоху. Итака продолжает контакты с остальной Грецией и Востоком. В XV веке уже нашей эры Итаку захватывает Венеция, потом – пираты, которые в течение столетия используют остров как базу для набегов, а в конце XVIII века сюда приходят французские войска Наполеона, а всего через несколько лет остров захватывают англичане. С Грецией Итака воссоединилась, как и другие Ионические острова, в 1864 году, это самая знаменательная дата для острова. Все войны Греции были освободительными, мы сами никогда ни на кого первыми не нападали. Больше всего мы воевали с турками, с Османской империей за независимость Греции – и победили.

Как в любой экскурсии, находится в группе маленький вьедливый старичок и немедленно уточняет у Пелагии:

– А когда именно вы победили турков?

– Война за независимость, её ещё называют иногда Греческой революцией, началась в 1821 году и завершилась в 1832 году Константинопольским мирным договором, который провозгласил Грецию независимым государством. Любая война порождает героев, которые, может быть, иначе бы занимались тихими мирными делами. Так, замечательный греческий поэт Никос Карвунис, прославившийся своей мирной любовной лирикой, во время Второй мировой войны написал самый известный пеан Греческого Сопротивления – «Громыхает Олимп»…