Сергей Маркелов - Усену: Брат Тигров. Цикл «Усену». Книга вторая. Том 2

Но, к сожалению, Усену все это упустил из виду, и все его мысли были заняты только Хэном, и его дурацким планом, идти к людям. Хотя его и раздражало молчание Хэна, Усену, не осмелился вслух высказать свое недовольство, предпочитая этому тяжелые вздохи, и шмыганье носом. Хотел ли этим Усену привлечь к себе внимание или нет, известно только ему одному. Но когда Хэн все же обернулся на него, тот поспешил сделать вид, что все в порядке. Но от опытных глаз Хэна, он не смог скрыть ни свое недовольство, в уголках рта, ни печали в глазах. Подождав Усену, Хэн немного сбавил ход, почти поравнявшись с ним корпусом.

– Усену, ты злишься на меня? – спросил он вкрадчиво.

– С чего бы! – сжимая губы, ответил Усену, явно с недовольством.

– Понимаю Усену… Но разлука с друзьями пойдет тебе и им на пользу.

– А может тебе! – огрызнулся Усену, и пошел вперед.

– Усену твой гнев скоро пройдет, и ты остынешь и поймешь, что это просто необходимо.

– Зачем, ответь? – не выдержал Усену.

– Слышал ли ты когда-нибудь слова одного мудреца – друг познается в беде, а сила дружбы в расставании.

– Вторую часть сам придумал?

– Усену я прекрасно тебя понимаю, – смягченным тоном начал Хэн, изменив и интонацию, – Однажды и я расстался с теми, с кем дружил, и надеялся ни когда не расставаться. Это было необходимостью, даже предписанием старших, и стало великим испытанием для меня.

– И что же произошло, вы вновь встретились? – уже заинтересовано спросил Усену.

– Это долгая история!

– А это долгий путь!

– Слишком долгая – длинною в жизнь.

– Так что же случилось, ты вновь воссоединился с друзьями?

– Я был очень близок к этому, но мне помешали.

– Кто?

– Люди!

– Потрясающе, значит история повторится!

– Ты не понимаешь Усену, я заступился за одного человека, который был мне близок!

– И… – протянул Усену, все более увлекаемый в историю Хэна.

– Но я опоздал, когда я ее нашел, она уже лежали бездыханно на траве, – скорбно продолжил Хэн, и по нему стало ясно, что эти воспоминания причиняют ему боль.

– В порыве ярости, мести, скорби, и боли, я кинулся в погоню за людьми. Настигнув их. я не оставил никого из них в живых. Но мне этого стало мало, и я кинулся в ближайшее поселение, на поиски их родственников. Но пока я добирался до деревни, мне преградили дорогу, мои же друзья. Они не собирались силой меня останавливать, но всячески старались отговорить от задуманного мною. Но я их не послушал, и когда, махнув на них лапой, побежал дальше, тогда я и потерял их дружбу…

Хэн тяжело вздохнул, отчего Усену стало жалко, что он завел этот разговор, и было что-то схожее и в его жизни, и он ясно ощущал боль Хэна, как свою.

– Добравшись до деревни, я попал в ловушку, из которой еле выбрался, и много дней плутая по горам и лесам, в конце концов… – сделал паузу Хэн, осмысливая следующие слова, – Обрел мудрость, – закончил Хэн, и как показалось Усену, явно что-то не договорил.

– Не думай Усену, я вовсе не бессердечный, – завел он снова разговор, спустя несколько минут неловкой тишины.

– Однажды потеряв друзей, я осознаю горечь расставания тебя с твоими друзьями. Но теперь все будет иначе, и ты обязательно с ними вновь увидишься. Это я тебе обещаю! – закончил Хэн, пристально взглянув Усену прямо в глаза, отчего тот понял, что он искренне желает исполнить сказанное.

– А теперь, если ты не возражаешь, продолжим путь молча, нам обоим есть над чем подумать, – молвил Хэн, и вновь пошел вперед.

Усену, повиновавшись, последовал за ним.

Время шло медленно, будто и вовсе остановилось, а Хэн и не думал останавливаться. Как не всматривался в горизонт Усену, никого и ничего он не видел. Только однообразный пейзаж, маячил у него перед глазами, который при этом, он уже успел разглядеть, и заметить все то, что упустил раньше. Весь негатив по отношению к Хэну стал рассасываться, а вот старая напасть, стала возвращаться. То была щемящая боль в груди, давящая на Усену изнутри. Первое время он старался не показывать виду, но долго это не могло продолжаться, и вскоре Хэн заметил, что Усену плохо. Быстро подскочив к нему, он быстрым взглядом обвел его, и, поняв, что времени у них все меньше и меньше, подставил свой бок, со словами:

– Крепись Усену!

Время как будто вовсе замерло, минуты казались Усену часами, а час днем. Барс не сдавался и сцепив зубы продолжал идти, точнее, еле волочить лапы. Хэн не гнал его, давая барсу передых по несколько секунд между шагами. Он прекрасно видел, как тяжело приходиться Усену, и что с каждой минутой ему становится все хуже и хуже. Не сводя глаз с горизонта, Хэн, в мыслях и сердцах молил Усену немного продержаться. Ведь может быть вот за этим холмом, и лежит то место, куда так стремился отвести Усену Хэн. Но оказавшись на холме, надежда таяла – впереди лежали одни холмы, не более…

После часа такого пути, за который Усену почти потратил все силы, и еле держался на лапах, не разбирая пути, капая кровью из рта и носа, он начал бормотать что-то непонятное, и совсем не складно. Хэн приписал это, к крайней стадии болезни, когда давление в организме Усену, стало бить не только по сердцу, и легким, но и по голове. Резкий прилив крови к ней, нарушил его рассудок, и его зрение. Он еле-еле разбирал, куда надо ступать лапой, и то последнее делал крайне медленно, и заторможено. Хэн прикладывал недюжинные силы, чтобы держать Усену на лапах, и чуть ли не нес его на себе, волок его вперед, натужно взывая его к рассудку.

– Усену, прошу, не сдавайся! Только не сейчас, когда мы так близки… Усену ответь мне, не закрывай глаза, борись со сном, слышишь? Усену вспомни своих друзей, Риша, Хис, Яхси и Усса, ну же Усену не молчи! – умоляюще говорил Хэн, стараясь пробудить разум Усену.

– Риш, Хис, – еле простонал Усену.

– Вот именно, Риш и Хис, ты должен к ним вернуться, живым и здоровым, они любят тебя и ждут!

– Яхси, Усс! – снова простонал Усену, на этот раз тише.

– Правильно, Яхси и Усс, они тоже с нетерпением ждут своего… – начал был Хэн, но Усену больше не в силах был идти, и соскользнул по боку Хэну, упал боком на снег.

– Простите, друзья… – еле шепча, произнес Усену и его глаза закрылись.

– Усену, Усену! – закричал Хэн, прямо ему в ухо, но он не реагировал.

– Усену, прошу, очнись, вставай! – протянул Хэн, пытаясь его приподнять, и закинуть себе на спину. Но только он начал, как Усену жалобно застонал, и от перемены давления у него изо рта потекла струя крови.

– Нет, нет, так не может кончиться, не может! – начал паниковать Хэн, затем резко умолк.

Его внимание привлек мгновенный блеск на солнце, от какого-то предмета. Хэн кинулся на вершину холма, и, сдвинув брови, наконец, увидел то, к чему так стремился привести Усену. До этого объекта было несколько километров пути, но Хэна это больше испугало. Быстро кинувшись к Усену, и закидав резкими и движениями лап его снегом, Хэн, опустил голову над ухом Усену, и что-то проговорил ему. Затем, дыхнул на свою правую лапу, он приложил ее к снегу, как бы оставив отпечаток. После чего барс кинулся со всех лап навстречу с неизбежным, непредсказуемым, но так необходимым Усену.