Maria Danilova - В объятиях города с белой стеной

Паша, выругавшись, потащил Елену в другой конец подвала, поднял одеяла. Сверху шуршали и били чем-то о люк. Под одеялами в углу была вырыта небольшая яма, он положил в неё притихшую Елену.

– Прости, не подавай звуков, – прошептал он ей на ухо и неуклюже поцеловал в пухлые шершавые губы, рывком встал и накрыл её кипой одеял, чтоб не видно было движений от дыхания.

В подвал ввалилась толпа в белых одеяниях и навались на Пашу, он упал на пол и укрывал лицо от многочисленных ударов ног.

– Где она? – подтянул его за ворот кто-то. В глазах мутнело, и он не мог разглядеть лиц. Рот наполнился кровью, и он сплюнул её рядом с державшим его человеком. Тот пришёл в гнев от этого и ударил голову Паши о землю. Он закричал от пронизывающей боли, больно было везде. Он уже не понимал, что происходит, и дико кричал, надеясь, что это хоть как-то поможет. Неизвестный склонился над его лицом.

– Где она? – Паша почувствовал запах гнилых зубов и ударил спрашивающего лбом в челюсть.

– Поганец! – сплюнув зуб, прошепелявил незнакомец.

– Берите его! Отнесём к Директору, пусть сам решает, что с ним делать, – встав с коленей, сказал Шепелявый.

Это последнее, что слышал Паша. От ударов у него звенело в ушах, а вокруг всё плыло. Он почувствовал лишь, как его подняли холодные, как у покойника, руки, и сознание предательски покинуло его.

Елена лежала под грудой тяжелых, вонючих одеял и старалась не шевелиться, её воротило от запаха тухлятины и плесени. Она слышала крики Паши и едва сдерживала душащие её слёзы. Елена прислушивалась к ним, молясь о том, что он ещё жив. И тут его крик смолк. Её начало колотить от проступившего холодного пота. Они с криками копошились, топали, она лежала, задержав дыхание.

– Тут больше никого нет!

– Куда она могла деться! – доносилось донеё, и она почувствовала, что кто-то поднимает одеяла.

– Брось! Не теряй времени! Это ж просто куча одеял, тупица, – прокричал чей-то голос.

– Берите его, уходим, – произнёс низкий, властный голос.

Она слушала, как они, громко крича и топая, уходят из их убежища, она надеялась услышать голос Паши среди криков.

Всё утихло, но Елена не решалась выползти из груды одеял и ещё какое-то время, притаившись, лежала.

Она про себя досчитала до ста и, прислушавшись к тишине, сдвинула одеяла ногами и выползла из ямы. Елена вспоминал, что где-то видела торчащий из доски, гвоздь, она нашла его глазами и поползла к нему, в её колени больно впивались мелкие камни. Наконец, Елена достигла цели, она повернулась спиной к гвоздю и начала интенсивно тереть об него связывающую руки ткань. Ткань начала поддаваться, и Елена с силой разжала руки.

Рвотная волна тут же настигла её и вырвалась вонючей смесью, от которой её затошнило сильнее. Елена отползла подальше от кучи и двинулась к открытому люку, из которого тянуло прохладной свежестью. Она вдохнула, и тошнота отошла от горла.

– Елена, – раздался тихий голос по подвалу. Она в панике оглянулась, никого не было.

– Елена, – по коже побежали мурашки, она начала тереть виски руками и повторять:

– Мне кажется. Этого нет.

– Елена, иди к Директору, мы обе знаем, что правильно. Он примет тебя обратно.

– Нет, я никогда не была с ним заодно. Я хочу домой, меня там ждёт Паша.

Раздался каркающих смех, он эхом разнёсся по подвалу.

– Нет. Нет. Нет, – повторяя одно и тоже, Елена выбралась из подвала, сунула горсть листвы в рот и с силой сжала зубы. Она пыталась вспомнить, что последнее с ней происходило, и вновь вернуться в реальность.

– Елена, – раздался голос.

Она помотала головой, вспоминая черты Паши, теплый взгляд его карих глаз, его голос. Елена представляла себя под кипой одеял и вспоминала разговоры напавших.

– Мне надо к Паше, – широко распахнув глаза, сказала она. Елена встала и выплюнула изо рта листья, голос утих.

Подвал находился недалеко от высокого кирпичного забора, который опоясывал всю территория психиатрической больницы. Она, вглядываясь в темноту, шла, шурша опавшими листьями, ей начинало казаться, что это игры её сознания и что ничего не произошло, и все по-прежнему, и она неспешно прогуливается осенним вечером. Елена остановилась, помотала головой, снова приводя мысли в порядок.

– Паша, – она закрыла глаза, успокоилась и продолжила путь.

Виднелся главный корпус, по обе стороны от него стояли ещё два. Ей нужно было попасть в главный корпус. Она сменила неспешный шаг на бег. Легкий ветер осторожно обдувал её руки, и Елена задрожала от холода. Она пробегала мимо кустов, в которых что-то шуршало и рычало. Елена резко остановилась и пригляделась к месту, откуда исходил звук. Из кустов вышла темная небольшая тень.

– Собака, – произнесла Елена с облегчением. Она жестом подозвала её к себе. Пёс недоверчиво посмотрел на неё, все-таки медленно подошел и принялся обнюхивать ноги. Елена протянула ему руку, и он мокрым носом проверил – нет ли чего-то съедобного.

– Хорошая собака. Откуда ты тут? – улыбаясь, начала гладить пса Елена, до неё доносился запах дворовой псины. Но она наслаждалась им, ловя себя на мысли, что это единственное напоминание о том, что за забором свобода.

– Беги отсюда, – начала прогонять пса Елена. Пёс заглянул ей в глаза, его яркие желтые глаза искрились добротой, их блеск был отчетливо виден даже в сумерках.

Она смахнула слёзы с лица и двинулась дальше, во рту стоял кислый привкус рвоты и землистый вкус осенних листьев. Пробежав немного, она очутилась напротив главного здания и остановилась, не моргая, смотря на свет в окнах. У главных дверь никого не было, её явно тут ждут.

– Иди, не стой, – подначивал голос. Елена потерла руками лицо, и запах собачей шерсти отрезвил её мысли, навязчивый голос пропал.

– Проходи, Елена. Мы заждались тебя, – сказал в граммофон Директор. Она от неожиданности дернулась и подняла взгляд на окна его кабинета. Там стояла четко очерченная фигура.

Елена глубоко вдохнула, всё тело ломило от ноющей боли, она старалась не обращать на неё внимания и вошла в главный корпус. Её окружили привычные зелёные стены, она прошла пустой холл, где раньше стояла охрана и начала подниматься по лестнице. Она никого не встретила, и было устрашающе тихо. Девушка преодолевала ступеньку за ступенькой, а сердце начинало биться всё чаще и чаще.

– Ух, спокойно, – выдохнув, сказала она сама себе, и, выпрямив спину, бегом перепрыгивая ступеньки, рванула к заветному кабинету.

Елена вбежала на третий этаж и встала у двери, она прислонилась к ней, но там было тихо.

– Проходи, – приказал громкоговоритель, сердце Елены застучало в висках. Она шагнула и толкнула дверь рукой. В глаза ударил яркий свет, в неё нарочно направили фонарь.