Maria Danilova - В объятиях города с белой стеной

– Сень, перестань. Выключи фонарь, – под звук хохота фонарь погас. У Елены в глазах мельтешили огни от резкого света. Она, все ещё щурясь, вошла в кабинет, у окна стоял Директор и ещё трое человек, в углу без сознания лежал Паша. Елена смогла рассмотреть, что он еще дышит.

– Наконец-то мы снова встретились, – произнёс Директор.

– Я этому рада меньше твоего.

– Почему же? Разве я мало давал тебе свободы?

– Ты запер меня и подвесил за руки!

– Дорогая моя, это же мера предосторожности. У тебя начался припадок, и, чтобы ты никого не поранила, в том числе и себя, я принял такое решение, – пожав плечами, ответил Директор.

– Ты думаешь после всего, что случилось и что ты творил, я поверю тебе?

И тут Елена заметила, что Сеня и ещё двое медленно начали приближаться к ней.

– Разговоры в сторону, мне надо точно знать – успели ли вы кому-то сообщить о захвате больницы?

– Нет, – честно ответила она.

В углу пошевелился Паша и что-то неразборчиво пробормотал. Елена рывком подбежала к нему и села рядом, внимательно осматривая его лицо.

– Он поправится, – небрежно бросил Директор, а Сеня дико захохотал.

– Хватит ржать, – яростно сказал один из стоящих рядом с ним людей и стукнул Сеню по затылку. Тот обиженно вытаращил губу и потёр голову.

– Не трогай меня, Гоша, – начал задираться Сеня.

– Успокоились оба. А то укол волшебный получите.

При этой фразе все трое выпрямились и замкнули рты.

– Зачем я тебе? И Паша? Какой от нас толк? Отпусти нас, – взмолилась Елена.

– Странно это слышать от тебя, – подняв брови, сказал Директор. – В любом случае, вы угроза. Вы непременно сразу доложите о том, что тут происходит.

– Нет! Обещаю!

– Прости, но я никому не верю. А особенно тебе.

Он повернулся к ним спиной и начал пристально смотреть в окно.

– Уведите их во второй корпус! Ичтоб на этот раз они не убежали! – приказал Директор.

– Так может их того, как тех, – неуклюже предложил Сеня. – И за корпусом закопаем.

– Я повторять не буду, – спокойно ответил Директор.

Сеня с друзьями подошли к Елене и насильно подняли её с пола, она сразу не заметила в их руках дубинки.

– Опять этого тащить, – пробубнил недовольно третий.

– Может его водой окатить, чтоб очухался. А? Юр?

– Нет! – крикнул Директор. – Санитары ко мне, – нажав на кнопку, приказал он в граммофон.

Через пару минут к нему в кабинет влетели двое санитаров в голубой форме, они схватили Пашу под руки и потащили прочь.

– Что стоишь? Двигай ногами, – толкая Елену, сказал Сеня.

Она пошла вслед за санитарами, а трое товарищей оцепили её в круг. Сеня смотрел на неё в упор выцветшими едва голубыми глазами и глупо улыбался, «Как он отвратителен», – Елена старалась не смотреть на него. Она, ежась от его похотливого взгляда, согнулась и скрестила руки на груди. Во рту у него красовались редкие гнилые зубы, запах от которых доносился даже на расстоянии. Он провел рукой по своей лысой голове и прошептал:

– Боишься? – и снова ехидно засмеялся, Юра толкнул его в бок.

– Хватит! Иначе я тебе врежу, – в отличие от Сени, Юра был приятной внешности, каштановые волосы лежали легкой волной, а взгляд карих глаз скользил по стенам и углам.

Они порядком отстали от санитаров с Пашей, их уже не было ни видно, ни слышно. Елена немного разволновалась и прибавила шагу, спускаясь по ступенькам. Три товарища шли с ней рядом след в след, непринужденно раскачивая дубинками.

Онипреодолели лестницу и вышли на улицу. Начало рассветать, природа потихоньку оживала и наливалась красками утреннего солнца. Елена на секундочку остановилась, вдохнула свежий воздух, и её голова перестала гудеть от многочисленных ударов. Сеня толкнул её в спину дубинкой:

– Двигай.

Елена двинулась в сторону второго корпуса. Они шли по узкой асфальтированной дороге, а по обочинам в ряд стояли деревья с желтыми, красными, а некоторые уже коричневыми листьями. На лужайках во все ещё зеленой траве причудливо лежали опавшие листья. При утреннем свете Елена заново рассматривала территорию больницы, красотой которой она всегда наслаждалась. Виднелся высокий кирпичный забор, кое-где заросший плющом.

Она не успела заметить, как они подошли к корпусу, который также окрашен в белый цвет, но входная дверь была побита ногами и висела на одной петле. Елена оглянулась на розовое, местами синее, небо и зашла внутрь.

Во втором корпусе был полумрак, окна заколочены старыми, кривыми досками. Всюду стоял смрадный запах, под ногами земля, стены обшарпаны, а краска с них сходила пластами. Елена поняла, что Паша спасал её из этого корпуса.

– О, беженка! Теперь точно не убежишь, – из темноты вышел небольшого роста мужчина в белой одежде. – Ведите её, на этот раз, в подвал, к этому, – видимо, он говорил о Паше.

– Веди её сам, Рус! Нам бы пожрать! – морщась, сказал Гоша и толкнул Елену своими толстыми волосатыми руками к Русу. Она не удержалась на ногах и упала на него. Рус подхватил её:

– Ух, какая ты, – начал трогать её за талию Рус. – Только я люблю попышнее, у тебя кости одни, ну ничего, – он медленно облизал скользким языком её шею.

– Не дури, – внезапно заступился Гоша. – Директор велел не трогать её. Девок тебе мало. Иди в третий корпус да выбирай любую.

– Приелись они мне, – облизываясь, сказал Рус.

– Я ж сказал – нельзя, – Гоша подошёл к нему ближе и замахнулся дубинкой.

– Да я болтаю просто.

– Пошли жрать уже! —визгливо взмолился Сеня.

Трое товарищей пошли прочь, Рус проводил их взглядом:

– Ну, теперь тебя некому защитить, – потирая руки, сказал он.

– Расправы не боишься? – не моргая, спросила Елена. Она старалась сохранить спокойствие, а внутри её всё дрожало, она с трудом выговаривала слова.

– Нет, ты ж болтать об этом никому не будешь. А может, ещё сама попросишь – понравится! – он с силой прижал её к себе и пустил шершавые руки ей под футболку.

– А я помню твою историю, Рус.

– Замолчи! – со злостью крикнул он, забрызгав лицо Елены слюнями.

– Помнишь наши беседы?

– Заткнись! – он содрал с неё легкую хэбэшную футболку.

– Я уговорила Артёма Сергеевича свозить тебя к дочери! Я уговорила твою жену, чтоб она разрешила вам встретиться! Я заверила её, что ты не представляешь опасности! Посмотри на себя! Чтобы сказала твоя дочь!

– Не говори о ней!

– Почему? Она единственная, кто тебя любит, и я думала, что встреча с ней поможет тебе пойти на поправку, – Рус отпустил руки.

– А в кого ты превратился? Что ты творишь с теми женщинами? А если бы на их месте была…

– Заткнись! Не говори этого!

Послышались шаги на лестнице, кто-то спускался к ним вниз.

– Рус? Что тут происходит?

– Она пыталась убежать.