Иман Дани - Грань Жизни и Чуда: Мираж

Будто гром, стук сердца воина, охватывал всё его тело, грозил выдать истинные чувства хозяина, выйти за пределы, чтобы его услышал весь мир. Конечно, глупо было со стороны рыцаря боятся, что Песчинка поймет о его чувствах только по стуку одного его сердца, которого она, наверняка, не слышала. Но взгляд! Хоть рыцарь и старался не смотреть на неё, старался смотреть вниз, в сторону. Взгляд, наполненный тоской и печалью, говорил сам за себя. Ведь с самой их первой встречи, с первого её взгляда, он стал невольным пленником её чар, превратился в добровольного узника, что воспылал к ней страстью, неведомой ему прежде. Познал горечь и неотвратимость, и также сладость и мимолетную легкость любви, что окрыляет и одновременно может тяжелым грузом унести в пучину отчаяния и страха. Он влюбился в неё, зная, что она подобна запретному плоду. Плоду познания того, что раскроет его, вывернет все его чувства наизнанку и приведет к большой беде. К беде, которая погубит и его, и её.

«Отчего же?» – простой вопрос. И рыцарь не знал, какой дать на него ответ. Фигурка, закутанная так плотно, что казалось тенью, издала тихий вздох. Рыцарь, не поднимая глаз, аккуратно складывал свои доспехи на куске материи: шлем, панцирь, наручи, поножи. Из брони, он решил оставить на себе только кольчугу. С приходом ночи, она становилась холодной, и прохлада разливалась по измученному дневным жаром телу.

– Вы не ответили на вопрос. – Песчинка подбросила маленькую палочку в костерок и вопросительно посмотрела на рыцаря.

– Я думаю, вы знайте ответ. – Рыцарь не спеша начал протирать щит промасленной тряпицей.

– Вы тоскуйте по Родине или же… – Песчинка наклонилась слегка вперед. – Вы видели меня без паранджи?

Рыцарь не видел лик царевны Пустыни и очень желал об этом. Законы её народа запрещали показывать женщинам свои лица чужеземцам. И закон этот был суров, к великому негодованию воина. По словам караванщиков, на свете не было столь прекрасной девушки, чем дочь царя Пустыни. Царь отпускал Песчинку в длительные путешествия, с сильной охраной, где всегда присутствовал командующий караваном, который по совместительству был ещё и командующим войск царя Пустыни. Песчинка никогда не покидала царство своего отца. А наукам и языкам, её обучали ученые, специально приглашенные царем со всех концов Света.

Так совпало, что рыцарь попал именно в одно из таких путешествий. В путешествие и одновременно – торговое мероприятие. Увеселительную поездку для царской дочери и также, план по поднятию культуры и экономики царства Песка.

– Вы хотите увидеть моё лицо, сир рыцарь?

– Нет. – Солгал он.

– Вы с самого первого дня крутитесь вокруг меня, как звёзды вокруг Луны. Вы учитесь нашему языку. Это… похвально. Но ваши глаза, ваш… взгляд. У вас постоянно задумчивый вид и вы при мне… постоянно робейте. Сир рыцарь! Как вы объясните это? – Песчинка будто издевалась над рыцарем. Этого нельзя было не заметить. Она действительно знала о его чувствах к ней. Или всё же, нет? Но… кто он? И кто она? Он всего лишь бедный рыцарь. Она – дочь монарха, дочь царя.

Рыцарь напрягся:

– Чего вы хотите от меня, леди Песчинка?

– Признания! – Песчинка подсела поближе к костру и в щели шелкового наряда, оставленного для глаз, блеснули черные, как агат очи.

– И в чём же я должен признаться, леди?

– В любви.

Песчинка встала и одним лёгким движением руки, аккуратно сняла паранджу. Рыцарь сию же секунду отвернулся.

– Командующий предупреждал, что запрещено смотреть на ваш лик, леди Песчинка. Это законы вашего царства, вашего отца. Чужакам нельзя нарушать их под страхом страшного наказания.

– Командующий в восточной части лагеря проверяет часовых. А стража, приставленная охранять меня, в настоящую минуту охраняет пустой шатер. Если… если вы любите меня, сир рыцарь. То поднимите свой взор и посмотрите на меня.

Рыцарь повиновался. Он не мог иначе. Непреодолимое желание взяло верх. Понимая, что заплатит за свою дерзость, он повернулся к ней и заворожено застыл.

При свете слабо горящего костра, на него смотрело самое прекрасное лицо, которое он когда-либо видел. Лик ангела. Длинные и черные, как сама ночь волосы, аккуратно расчесанные, ниспадали до серебряного пояса. Лицо, будто было вырезано из мрамора – светлая кожа с тонкими чертами. Глаза под тонкими, серповидными бровями: большие и печальные, делали царевну еще более прекрасной. Нос тонкий, губы полные, розовые, были созданы только для улыбок. Но… их уголки были опущены, почему-то вниз. Грудь её под богатыми шелками медленно вздымалась в такт дыхания. Стройная и прекрасная, как статуя греческой богини и в тот же момент грустная, подобно Луне на небесном куполе. Рыцарь не мог оторвать от неё глаз, а она, тем временем, продолжала:

– Вчера я получила письмо от отца. Его принес его любимый сокол с золотым оперением. Раз он прислал его с этим соколом, сказала я себе, значит в нём важные вести. Так… и оказалось. В письме отец написал, что мне уже скоро шестнадцать лет, а расцвета я достигла ещё раньше. Также он написал, что по прибытии каравана в город, он обручит меня с царевичем из соседнего царства – Царства Оазисов. Я… я знаю его хорошо. Он давно запланировал мой брак с сыном царя Оазисов. Возможно, когда я ещё была несмышленой и наивной девочкой… И теперь…

Воздух огласил далекий и полный злобы рык. Песчинка замолчала и с мольбой в глазах посмотрела на рыцаря.

– Царевна Пустыни желает избежать этого брака? – Не отрывая взора от девушки, неожиданно для себя спросил рыцарь.

– Да. – Кивнула она. – И ей нужна помощь человека, который её любит и не предаст.

– Тогда мой меч к вашим услугам, моя царевна. – Рыцарь, опять неожиданно для себя, встал перед ней на одно колено и положил к её ногам свой меч.

– Я благодарю вас, сир рыцарь. – По щекам Песчинки пробежала слеза благодарности. – Когда придет время, примените свою силу и свой меч в помощь мне и будете вознаграждены.

На этом, разговор рыцаря и царевны завершился. Она ушла, так же тихо, как и пришла. Рыцарь же посмотрел на звезды и задумался, с горечью сознавая, что её царевне нужна его сила, а не любовь. Но с другой стороны, что его сила может без любви. Он ведь в любом случае сделает, что она попросит, исполнит любую её прихоть. Пусть даже ему грозит смерть и вечная мука в адском пламени.

Наконец, настал день, когда караван прибыл в город и его шумной толпой встретили горожане. Всюду слышались песни, музыка, радостные возгласы, приветствия. Люди, ярко разодетые, танцевали рядом с медленно бредущими верблюдами. Песчинка махала им со своего паланкина. Как всегда прекрасная, даже с закрытым вуалью личиком. Рыцарю было слегка неловко от творящейся вокруг радостной суматохи. Кому устроили такой великий приём жители города: своей царевне или товарам и другим чудесам, которые она с собой привезла из дальней поездки? Странно, но почему-то, он не разделял радости народа Пустыни. Он догадывался, почему здесь такой праздник. Наверняка, это было замужество царевны! От этой мысли, рыцарь поник головой и чтобы хоть немного отвлечься, начал рассматривать городскую архитектуру. А посмотреть здесь было на что.