Елена Лазарева - Два цвета Вселенной

– Что это было? – как можно равнодушнее поинтересовался Андрей.

– Ты сам всё видел… – глаза Айли смотрели устало и немного грустно.

– Ты огорчён? – Лея была удивлена, ведь обычно пришелец старался скрывать свои эмоции.

– Нет, это другое. Я пытаюсь понять этого человека…

– Где уж тебе его понять, – усмехнулся Андрей. – Виктор – из тех людей, кому свобода дороже всяких пряников. Да он больше беспокоится о судьбе человечества, чем о своей собственной!

– Ты находишь это разумным? Но разве может позаботиться о человечестве тот, кто не может разобраться в самом себе?

– Почему ты думаешь, что Виктор не разобрался в самом себе?

– Его действия необдуманны и эмоциональны. Он ведёт себя как животное, угодившее в западню. Мечется, но от этого только ещё больше запутывается. Мне симпатичен этот человек – он говорит то, что думает. Только вот мысли его весьма хаотичны…

– Ты знал о том, что Виктор будет в зале? – напрямую спросил Андрей, устав гадать о мотивах поступков Айли.

– Нет… – покачал головой посол. – Но чего-то подобного я ожидал. Рано или поздно он захотел бы на меня посмотреть, хотя бы потому, что врага надо знать в лицо. Не удивлюсь, если теперь он попытается встретиться со мной наедине.

Последние слова пришельца испугали Лею. Умом она понимала, что Виктор не сможет причинить послу вред. Да и Айли был не столь уж беззащитен, как казалось на первый взгляд. Он никогда не имел при себе оружия, но девушка помнила, с какой силой шиммерианец толкнул их на той злополучной пресс-конференции. И военный опыт имеет – сам признался. С такими данными он запросто мог сделать из Виктора отбивную. Но почему-то Лея не хотела этой их встречи…

– Сейчас ты попробуешь встать, – бесстрастно сказала Амину Луиза. Казалось, эта женщина напрочь лишена эмоций. Даже заторможенный Айли выглядел на её фоне более живым.

– Мне страшно, – признался парень, сгорая от стыда. Он заставил себя спустить с кровати ноги, на которые не решался даже взглянуть. Но вставать он боялся.

– Что это ещё за глупости? – презрительно фыркнула доктор Сальваторе.

– Давай, я помогу тебе встать, – посол Айли протянул парню руку.

«Такой лапкой не удержишь и кошку», – Амин снисходительно покосился на изящную ладонь. И тут же вспомнил о том, каким неожиданно сильным оказалось пожатие посла при первой их встрече. Но было уже поздно – в этот момент пришелец стремительным рывком поставил его на ноги. Амон-Ра не успел ни удивиться, ни испугаться. Движение было резким и, вместе с тем, осторожным. Шиммерианец подстраховал его, обхватив второй рукой за талию, и со стороны это выглядело довольно забавно. Но, кажется, посол не задумывался о том, что его поступки могут быть истолкованы двусмысленно.

– Прости, – виновато улыбнулся Айли. – Я видел, что ты в нерешительности, и осмелился помочь.

От забытого ощущения твёрдой почвы под ногами у Амина закружилась голова. Тем не менее, он стоял на полу, и довольно крепко. Рука Айли всё ещё поддерживала его – лёгкая, но сильная, и это прикосновение словно обжигало парня.

– Отпускай, – Амин выдавил из себя приветливую улыбку. С его стороны было бы непорядочно демонстрировать сейчас истинное отношение к пришельцу.

Парень осторожно пошевелил пальцами на ногах и сделал первый шаг. Он ощущал себя так, словно его ноги всегда были на месте. Амин почувствовал, что на глаза наворачиваются слёзы, а сдерживаться не было сил.

– Пойдёмте, ему сейчас нужно побыть одному, – сказал Айли, легонько подталкивая женщин к выходу.

– Ты излишне сентиментален, – неодобрительно взглянула на посла Луиза.

– Сентиментальность – это такой душевный настрой, когда проявления окружающей действительности воздействуют, прежде всего, на чувства, а не на разум? Не уверен, что это плохо, но не нахожу в себе данного качества, – возразил Айли.

Этот пришелец откровенно не нравился Луизе. По её мнению, он говорил много лишних вещей. Другое дело Аммай – этот если и открывает рот, то исключительно по делу. Зато девчонка, кажется, в восторге от посла. Неудивительно будет, если между ними случится «любовь». Это слово Луиза произносила с сарказмом. Не верила она в существование такого чувства, считая его выдумкой поэтов, писателей и прочих «романтиков». Последнее слово доктор Сальваторе использовала для обозначения совершенно бесполезных для общества людей.

– Я, наверное, сейчас разревусь, – сказала Лея, когда неприветливая докторша оставила их.

– Не вижу в этом ничего предосудительного. Иногда мне кажется, что моя жизнь была бы легче, если бы я умел плакать.

– А ты не умеешь?

– В процессе эволюции мы многое приобрели, но кое-что и утратили… В том числе и способность так ярко выражать свои эмоции, как это делаете вы. Начнём с того, что теперь это невозможно физически. Но имеют место и психологический фактор.

– Но это, наверное, тяжело – так жить?

– Мои далёкие предки очень много воевали. Из-за этого шиммерианцы оказались на грани вымирания и начали искать способы регуляции уровня агрессии. Мы научились её блокировать. Например, я не смогу в своём обычном состоянии лишить жизни разумное существо. Но в случае войны эти блокировки временно снимаются. А потом военные воспоминания стираются – для нашего же блага.

– И твои воспоминания?

– Лея… – покачал головой Айли. – Придётся доверить тебе одну из своих тайн – я их сохранил. Но это не сделало меня более агрессивным. Наоборот, благодаря этим воспоминаниям я лучше понимаю людей, чем другие представители нашей расы. Когда ты принимаешь своё прошлое таким, какое оно есть, это облегчает твоё будущее. Не нужно его стыдиться или пытаться подкорректировать – прошлое уже не изменишь. Это касается и отдельной особи, и расы или народа в целом. Поэтому я не хотел лишаться этих воспоминаний. Возможно, без них мне жилось бы в какой-то степени проще, но это лишь на первый взгляд. Всё относительно… По большому счёту, в масштабах Вселенной нет ни прошлого, ни будущего – это лишь условности нашего сознания, облегчающие нам бытие на данном уровне. Искусственно созданные рамки, не позволяющие сорваться в пропасть, когда мы ещё не готовы к полёту…

– И никто из шиммерианцев не знает о твоём поступке? – спросила Лея, опустив рассуждения Айли о прошлом и будущем. «Это слишком сложно для моего понимания, а, значит, не стоит забивать себе голову ненужной информацией», – рассудила она.

– Только Верховный Правитель. Отчасти поэтому он и назначил меня послом нашего народа на Земле.

– А как же ваше Единое Сознание? Ведь любой шиммерианец может заглянуть в твою память и узнать правду.

– Видишь ли… Если есть правила, всегда есть и исключения из них. Я – одно из таких исключений. В моём сознании есть уголки, куда не может заглянуть никто. Да я и сам стараюсь заглядывать туда пореже…