Маргарита Федорова - В поисках сердца. Сказка для взрослых, которым хочется вернуться в детство

Слова застряли у мальчика в горле. Голова кружилась, во рту пересохло.

– Вы, черт?! Сатана?! – это было единственное, что Великий Полководец смог выдавить из себя. Ему вспомнились бабушкины рассказы про чертей – вот маленькое, юркое, похожее на черного козла, существо крадет месяц, вот оно несет кого-то на своих плечах за тридевять земель. Да, он точно помнил, что эти создания панически боялись церквей и молитв.

– Надо перекреститься! Немедленно, прямо сейчас, и все исчезнет, – подумал мальчик про себя, но руки, будто связанные намертво невидимой веревкой, не слушались.

– Очень глубокомысленное заключение, особенно на фоне картинок в вашей голове. Вы уже почти разочаровали меня, мой юный друг. Я, как и вы, не люблю банальщины и не очень-то жалую обычных людей. Смотрите, еще чуть-чуть и я навсегда потеряю к вам всякий интерес, – голос презрительно хмыкнул и замолк.

Поднялся сильный ветер, песок хлестал мальчика по лицу. Солнце потускнело, превратившись в мутный шар над головой. Первым растворилось море – синюю бесконечность словно за секунду стерли ластиком. Затем исчез маяк, растаяли деревья, кусты и заросли тростника. Еще мгновение и вокруг не осталось ничего кроме золотисто-белого песка. Песчинки словно ожили: они переливались и медленно куда-то текли. Мальчику показалось, что если он останется здесь хотя бы еще на несколько минут, его уже никто никогда не найдет – песок проглотит его.

– Так зачем ты звал меня? – сурово спросил Голос.

– Я не звал, – жалобно ответил мальчик.

– Если бы не звал, я бы не пришел. Поверь, многие всю жизнь молят меня об аудиенции, но лишь единицы удостаиваются этой чести, – продолжал наставить голос.

– Но где вы? Я не вижу, – тихо проговорил паренек.

Смех голоса походил на карканье вороны, сменившееся уханьем филина.

– Насмешил, старика. Мальчик, не будь столь самонадеян – твой разум не справится с увиденным. Он лопнет как воздушный шарик или просто растворится во мне, как тонет песчинка в пустыне.

Когда мальчика начинали брать «на слабо», в нем сразу же как спичка вспыхивало бычье упрямство:

– А я рискну! – огрызнулся паренек, и после этих слов его сердце заколотилось ещё сильнее.

Наступила пугающая тишина, которую тут же разорвал яростный волчий вой. Запели трубы, заголосили наперебой на незнакомых языках люди, грянул гром, и тут же все разом стихло. На мальчика пристально смотрел огромный глаз – синий, с золотыми дорожками, расходящимися в разные стороны от то сужающегося, то расширяющегося зрачка. Глаз парил в воздухе, словно далекая планета, покрытая океанами, над которыми проносились смертоносные ураганы. Он засасывал в себя, подчинял волю, и мальчику уже казалось, что кроме глаза в мире больше ничего не существует.

– Не смотри. Не смотри. Не смотри, – упорно и еле слышно твердили ему звенящие голоса. – Не смотри. Не смотри.

Но мальчик не мог оторвать взгляда от пульсирующей синей бесконечности.

– Не смотри. Не смотри, – все громче взывали голоса. Он почувствовал, как по ногам поползли сотни крохотных лапок. Тысячи иголок впились в кожу. Боль была столь нестерпима, что он на секунду очнулся и отвел взгляд от глаза. Его ноги были облеплены песчинками, но не золотыми как все вокруг, а черными.

– Не смотри. Не смотри, – пищали они.

– Дело говорят. Скажи спасибо, – в тоне голоса звучало легкое разочарование. Глаз моргнул и исчез.

– Вернемся к главной теме нашего разговора. У тебя последняя попытка.

– Я хочу стать сводным! – выпалил мальчик.

– Свободным? Как интересно! Рискну спросить, свободным от чего?

– От людей! Я хочу делать только то, что я хочу, а они мне мешают. Я злюсь на них, и они уходят от меня, и мне становится плохо. Я хочу освободиться от чувств и эмоций: я не хочу больше грустить, сомневаться, злиться, плакать. Я не хочу больше страдать. Эти чувства мешают мне идти к моей цели – завоевать мир! – паренек говорил очень быстро, словно за ним кто-то гнался.

– Как интересно. И что ты будешь делать с этим миром, когда он станет твоим? – засмеялся голос.

– Я буду править, – зло заявил мальчик, продолжая сидеть на коленях и смотреть вверх, откуда еще несколько минут назад на него смотрел глаз.

– Похвальное желание. Я исполню его, но взамен ты будешь должен отдать мне кое-что, – задумчиво проговорил голос.

– Что? Я готов, – глаза мальчика засветились от восторга.

– Сердце. Твое сердце, – отрезал голос, обдав паренька холодом презрения.

Мальчик опешил. Его сердце на секунду будто провалилось куда-то и вновь заколотилось с неистовой скоростью. На секунду пареньку показалось, что оно прорвет его грудь и унесется далеко-далеко, где никто, даже всевидящий Голос, не сможет его найти. Но такого места не существовало, и мальчик это знал, как и знал, что ему придется держать ответ.

– Как сердце?! Я же тогда умру, – промямлил он и инстинктивно закрыл руками грудь.

– Нет, ты будешь жить, как живут многие, предавшие свое сердце. Да, и какой мне прок от тебя мертвого, глупый ребенок? – Голос устало вздохнул.

– Зачем тебе мое сердце? – спросил мальчик.

– А разве я спрашиваю, зачем тебе этот, по мне так, слишком суетной и примитивный мирок, когда внутри тебя бесконечность, которую ты просто не хочешь замечать? Давай, о Повелитель планеты Земля, избавим друг друга от необходимости отвечать на неудобные вопросы. У нас же с тобой дружеская беседа, а не допрос с пристрастием, – ответил Голос. Чувствовалось, что ему уже порядком надоел этот разговор.

– Тогда я хочу точно знать, что именно получу за свое сердце? – требовательно заявил паренек.

– О, это уже другой разговор, – засмеялся Голос. – То, что ты хочешь – свободу от гнетущих тебя эмоций и этот мир, который будет исполнять твои желания.

– Ты еще можешь отказаться, отказаться, – звенели песчинки, но было уже поздно. Разве мог Великий Полководец и Бесстрашный Воин отказаться от такой сделки – какое-то ноющее сердце против целого мира? Нет.

– По рукам, – твердо сказал мальчик.

– Отлично, тогда скрепим нашу сделку, – радостно ответил Голос.

Ворот майки паренька зашевелился, как будто его оттягивала невидимая рука. На смуглой коже, там, где пока еще бешено колотилось сердце, стал проступать рисунок. Сначала появилась крохотная капля крови, от нее побежали два ручейка, превратившиеся в глаз. Глаз моргнул, и в его зрачке против часовой стрелки закрутилась спираль. Затаив дыхание, мальчик наблюдал. Он ничего не чувствовал, даже прикосновения, словно рисовали не на нем, а на ком-то другом.