Айрис Эль - Преломление. Том 4. Край темноты

– Я бессознательно прикоснулся к амулету, отказываясь верить, что все происходит на самом деле. Время вернулось назад, в разгар драки, и артефакт остался у меня в руках. Я хотел все исправить, но получилось так, что она снова погибла. И еще раз. И еще. Я возвращался дюжину раз, и каждый из них… Я видел ее смерть. В итоге… Она просто исчезла. Растворилась. И я понял, что мне ее уже не вернуть.

Он замолчал с чувством, что и сам умрет сейчас на этом месте. Аой с трудом выдохнула:

– Почему… Почему ты молчал?..

– Отец запретил мне…

– Да какой к черту отец! – взорвалась лидер опергруппы, не утруждая себя прятать слезы. – Отец, который издевался над вами, который готов был убить собственную жену из ревности, – как его вообще можно слушать?! Омниусы могли бы помочь, нужно было сразу же все рассказать!

– Омниусы, которые закрывали глаза на то, что происходит? Которые ненавидели мою мать, внебрачного ребенка от обычного человека? И что бы они сделали?! – кричал Даснор в ответ. – Воспользовались бы амулетом еще раз? Нарушили бы Непреложные Законы? Мне было пять, Аой, ты думаешь, я мог сам решить, что мне делать?!

– Прости… – она осеклась, поняв свою ошибку. – Я… Я…

– Мне было очень страшно, – тусклый понизил тон. – Отец боялся, что кто-то узнает о запретной магии и повесит это на него. Он объявил, что произошел несчастный случай, и запретил мне упоминать об этом. Он пытался забрать амулет. Но что-то мне подсказывало, что его нельзя отдавать ни в коем случае. Я сказал, что если он отберет у меня последнюю вещь матери, я обо всем расскажу – и это испугало его. Пожалуй, это был единственный случай, когда я сам поставил ему ультиматум. – Он печально улыбнулся. – В общем, я носил амулет, как память… Думал, что рано или поздно он позволит мне найти разгадку, но… Все было тщетно.

Он закончил рассказ и взглянул на сестру матери. Щеки и глаза ее были влажными – наверняка при такой температуре их ужасно щипало.

– Даснор…

Он ждал – нет, он был уверен, – что Аой даст ему пощечину. Или арестует прямо на кладбище. Он был готов к чему угодно, уже совершенно все равно, к чему, исход его судьбы не имел никакого значения. Но лидер опергруппы произнесла, всеми силами подавляя в себе боль – самую острую из тех, что она испытывала:

– То, что произошло с Эльвейт, не твоя вина. Любой бы ухватился за возможность спасти себя и близких. Даже призрачную. Ты не знал, что эта вещь опасна и как она работает. Твой отец глубоко неправ, заставляя тебя чувствовать вину за это. В конце концов, тебе и вправду было всего пять.

– Неважно, сколько мне было, – проскрежетал Даснор. – Я знал, что Непреложные Законы нельзя нарушать. Более того, сейчас-то мне далеко не пять, я отдавал себе отчет в том, что делаю!

– Я вижу, что ты раскаиваешься. От того, что ты коришь себя, он… Он не вернется.

– Как же он был прав… – Даснор стиснул зубы что было сил. – Я только и делаю, что живу во лжи. А теперь… Мне больно даже просто дышать.

Даснор был больше не в силах смотреть на заплаканную Аой, потому что сам был готов сорваться в любую секунду. Он снова отвернулся к надгробию и опустил голову. Тусклый ощущал себя странно: с одной стороны, ему стало чуточку легче от того, что он признался в своих грехах. С другой – озвученные, эти грехи превратились в смертный приговор. Ведь он и вправду не заслуживает того, чтобы жить.

Он невольно вздрогнул, когда небесная тяжело вздохнула и обняла племянника со спины – так сильно, словно своим прикосновением хотела компенсировать их двадцать лет разлуки. Даснор ощутил тепло – но не физический обмен энергией, а какое-то другое, согревающее его замерзшее и рыдающее сердце. Он положил свои ладони на руки Аой и сжал их.

– Я могу понять, как тебе нелегко, но… – негромко сказала чародейка. – Ты справишься с этим, я уверена. Пусть прямо сейчас тебе кажется, что ты виноват перед всеми и не можешь двигаться дальше. Но на самом деле ты очень сильный. Твое упорство, твое желание бороться во что бы то ни стало делает тебя сильнее любого мага. Но даже сильнейшим нужна поддержка. И если потребуется… Я готова быть рядом.

Даснор усмехнулся:

– Это правда или ты говоришь так, чтобы меня успокоить?

– А какой смысл мне лгать? Ты – единственный, кто у меня остался. Твоего брата нет. Моей старшей сестры нет. Моя младшая сестра потеряна для меня навсегда. Я бы не хотела потерять еще и тебя.

Аой ослабила объятие, и Даснор повернулся к ней:

– Спасибо…

Небесная подарила ему самую светлую улыбку из возможных:

– Мы должны держаться вместе. Поэтому… Если мы найдем Ниджи, я сделаю все возможное, чтобы помочь ей. Обещаю.

Земля словно ушла у Даснора из-под ног. Аой не лжет. Она действительно готова бросить все, лишь бы помочь ему. Она поняла его боль, поняла его поступки, поняла его всего – такого, какой он есть. Похоже, из-за своего отца, из-за «холодной войны» M.A.G.E. с МАПМЭ и из-за своей недальновидности он всю жизнь искал поддержку не там, где стоило бы.

Что-то перевернулось в нем, словно эти двадцать лет он пребывал в психической коме и сейчас, наконец, пришел в сознание.

21 февраля 2026

Битва с Андреа стремилась к ничьей, но в последний момент культистка развеяла пламя, посланное Ниджи, и перешла в рукопашную. Несколько дасноровских приемов – и фиолка отомстила за свое унижение в подворотнях.

Две боевые монашки сражались на площадке, сильно напоминавшей арену Олимпиады Шести Цветов, только в разы меньше. Да и вокруг были не стеклянные хай-тековские строения черно-синих оттенков с дрейфующими в воздухе голографическими текстами, а строгие псевдоантичные колонны и своды. Геката хлопнула в ладони:

– Достаточно. Неплохо, прогресс есть. Но все еще… Нужно работать.

Ниджи ощутила поток небесной магии от дежурной целительницы. Она хотела взорваться от скопившегося негодования, но сдержалась. Очень сложно соответствовать чужим ожиданиям, когда не знаешь, чего именно от тебя хотят. Еще бы чуть-чуть, и она выпустила бы своего домашнего фиола из клетки. Но допустить этого было нельзя. Даже если будет прямой приказ, то она его не исполнит. Впрочем, Сестры не были глупы, и вряд ли кто-нибудь захотел бы видеть разрушительную магию в этом прекрасном, шатком мире.

Ниджи вышла на улицу отдышаться. За порогом храма все так же царило бесконечное лето. Зону с павильонами охватывали ярко-зеленые деревья и пышные кусты с безупречными цветами. Солнце, впрочем, тут работало исправно – возможно, для разнообразия, – поэтому оно принялось клониться к закату. Становилось прохладнее, и Ниджи порадовалась, что на ней был плащ Ордена. За время своего пребывания здесь она изменила отношение к этому предмету одежды, который на поверку оказался весьма практичным. Сшитый из странной разновидности магических нитей, он был необыкновенно легким и не сковывал движений, а наоборот – делал ее более ловкой. Во внутренних карманах можно было пронести несколько предметов, при этом не ощущая их. Финальным аргументом в его пользу стала особенность «отвода взгляда» – если человек в сером плаще был не в центре чьего-то внимания, то боковым зрением его сложно заметить. А Ниджи нравилось оставаться в тени. По крайней мере, не пугает никого своим кислым лицом.