Эльбрус Мяус - Магические безобразия

– Я ничем не злоупотребляю, – скрипнув от досады зубами, произнесла Копейкина. – Но в нашем классе есть порядок, который необходимо соблюдать.

– Да ладно тебе, – подал голос Рин, все еще пытаясь не смеяться. Под его взглядом Света заметно стушевалась. Конечно, любовь всей ее жизни только Самойлов, но Потапов действовал на нее не хуже валерьянки. – Давайте лучше послушаем, что у девушек за предложение к нам.

Варя уже не удивлялась осведомленности мага, скорее всего Кирилл побывал в каморке второй раз, а может Рин применил для добычи информации магию. Измайлова продолжала его игнорировать, поэтому идею, озвученную Игорьком, излагала Лена. По лицам господ-советников замелькал неподдельный интерес. Видимо, ребята сами еще не успели подумать, как поздравить учителей, загруженные более прозаичной работой. Обговорив детали, девочки покинули кабинет тридцать четыре.

Сквозь узкое решетчатое окошко проникали запахи первого месяца лета: сухой, еще не жаркий ветерок нежно поигрывал флагами, тканями палаток, бельем, что мелькало цветными пятнами на каменных балконах двухэтажных домов горожан. С набережной доносились крики чаек, по мостовой звонко постукивали копыта лошадей, по-старушечьи скрипели телеги, молодо катились дорогие и блестящие белым кареты. Со стороны дворцовой площади, по форме похожей на изрезанный многоугольник, лилась мелодия свирели, флейты и трубы. Что-то радостно-веселое пела музыка. Солнечный свет падал на дома, деревья, кусты, и создавал непередаваемую игру теней на мостовой.

В коротком вздохе семнадцатилетней девушки слышались ноты отчаяния, тоски и скуки. Надежда умерла после тщетных попыток открыть деревянную дверь, обитую железными полосами. Кольцо не поддавалось, сколько бы она не тянула за него. Ее комната стала привычной камерой длительного заключения. Ни мягкая кровать с толстой периной, каждый день тщательно взбиваемой старой нянькой, ни притягательный ковер лучшей работы светлых ильхов, ни мольберт с новыми красками от шаманского княжества, ни книги, ни золотые нити для плетения кружева – ничего не могло скрасить эту пытку. Сколько бы подарков не привозил отец, лицо Тарии не меняло хмурого и обиженного выражения.

Все началось полгода назад. В один из зимних дней она гуляла с подругами во дворе Школы. Погода оставляла желать лучшего: низкое небо, стремительно падающий снег, почти метель; голые деревья, чуть прикрыли стыдобу ветвей, дорожки сковал ледный налет, так что кожаные сапожки пытались проехаться, из окон Школы подмигивали желтые, свечные огоньки. Мороза не было. Падающий снег слепил глаза, залетал в рот со смехом и мгновенно намочил головной платок.

Они бегали по заснеженному дворику, шутливо кидались плохо комкающимся снегом, толкались и захлебывались смехом. Тария разогналась. Разгоряченное лицо пылало от свежести улицы и внутреннего задора. Сапожки заскользили, затормозить становилось все сложнее, впереди вырос маленький камешек, девушка упала и стукнулась головой. Из глаз брызнули искры. Мир завертелся конным хороводом. Сознание выпрыгнуло в узкую щель мироздания, а рот уже вовсю декларировал четырехстопные предсказания. Содержания их вытерлись из памяти, но лица подружек выглядели белее снега. На следующий день отец забрал Тарию из Школы.

Девушка яростно барабанила кулаками по двери, надеясь, что старая нянька где-то поблизости, глотая злые горячие слезы, разъедавшие душу. Полгода взаперти, максимум передвижений – до гостиной или кухни; полгода вредных гувернанток, с лицами жаб, характерами крокодила, манерами педанта; полгода проверок дара, попыток выпытать самое простенькое предсказание. А какие глаза делала матушка! Ненавистные или настороженные, главное, чтобы не подходила близко. Даже теперь, когда она привыкла, нет-нет, да мелькнет испуг.

Тария перестала барабанить и опустилась на колени, лбом прижимаясь к двери своей клетки. В какой-то степени золотой. Отец проделал столько всего, чтобы уберечь нерадивую дочь от нападок со стороны короля Айриута и Мудрых рас, для которых Прорицательский дар лакомый опасный кусочек. Со стороны лестницы послышались торопливые шаги. Она поспешно подорвалась и отскочила в сторону, размазывая слезы по лицу. Алая коса подпрыгнула следом.

В комнату ворвалась нянька. Тяжелый взгляд полной, мягкой, румяной женщины смерил пленницу. Оправив синее платье из дешевого сукна, нянька прошла внутрь. Хлесткая пощечина оставила красный след на щеке Тарии. Та зло засопела, собираясь возмущаться, но старушка подошла вплотную, гневно шипя:

– Тария Лаэрта Мариэна ди Эстер! – в глазах няньки отчетливо читалось негодование. – Немедленно прекрати истерику, девчонка. К твоему отцу пожаловал граф Дэллгрин по вопросу о сотрудничестве. А ты сцены закатываешь, – она покачала рано поседевшей головой. – Еще подумает о твоем батюшке невесть что. Посиди, потерпи, я обязательно вернусь и выслушаю все твои пожелания.

Деревянная дверь со стуком хлопнула. Тария надулась от обиды и, плача, принялась пинать подушку, от которой разлетались перья…

Поворот на бок скинул Лену на пол. Ей хотелось взвыть от очередного богатого на эмоции сна и осушить графин с водой. Она тянула с разговором, не находя походящего времени или повода. А честно говоря, девочка боялась, что, Варя не поймет или, что еще хуже, не поверит и не придаст никакого значения. Подумаешь, сны! Сны видят все, но от этого никто не умер. Выпив пол-литра воды, Морозова сверилась с часами. До подъема оставалось немного. Забравшись под одеяло, девочка взяла книгу.

10

Колесов Кирилл вздохнул. Простер глаза к потолку и снова вздохнул, более продолжительно и более обреченно. Сел на корточки, обхватив голову костлявыми руками, покачался из стороны в сторону, резко вскочил. Подпрыгнул, запасаясь решимостью, и двинулся вперед. Неожиданно замер, словно налетел на невидимую стену, помотал головой, точно с кем-то не соглашаясь, пошел назад. Проделав такой зигзагообразный путь несколько раз, мальчик застонал от неизбежности ситуации и плюхнулся в кресло перед компьютером. Начиная с понедельника, после разговора с Игорьком, Кирилл изводил себя необходимостью поговорить с Настей, точнее уговорить участвовать в собственном улучшении. Он считал, что от девчонок одни неприятности, и они совершенно не способны думать рационально, а про логику даже не слышали. И что за ерунду выдумали про мужскую и женскую логику? Кирилл уверен в одном – или есть логика, или нет. Крутя кубик-рубик, мальчик выразительно поморщился. Наверняка Настя начнет пугаться, стесняться и рьяно отказываться, даже не попытавшись. Да еще заладит, что вовсе не талантлива. Ох эти люди с заниженной самооценкой!