Виктория МаКо - Загон

Снимок, а вслед за тем обнадеживающие слова практиканта о том, что у врача оказались золотые руки и мне «несказанно повезло» с перелом, незамедлительно сказались на настроении. Затем меня, уже несколько приободренного, вернули в кабинет моего спасителя. Хирург долго рассматривал снимок, и от задумчивого выражения его лица, уверенности и бодрости духа у меня поубавилось.

– Что ж, как я и предполагал, без операции нам не обойтись, – выдал в конце концов свое заключение врач. – Придется оперировать, дорогой мой, иначе кости срастутся неправильно, и вы будете не ходить, а шкандыбать, как старый солдат, которому навсегда закрыт доступ на поле любви. Горевать не нужно, нет на то оснований, операция неизбежна. Давайте-ка, оформляться в стационар, я выпишу направление на покупку материалов для остеосинтеза, и мы назначим время операции. Сегодня у нас понедельник. Если быстро оформитесь и приобретёте всё необходимое, в четверг сможем прооперировать.

Мысли смешались, как карты в колоде. Ухватиться не за что. Понедельник – четверг! Как же Катюшка, как работа? Ёлки-палки, надо же, как меня угораздило!

Но спорить с врачом бесполезно. Единственное, на что он согласился, так это то, что после моего оформления и суток пребывания в больнице, со сдачей необходимых анализов, он отпустит меня домой, а в день операции я должен быть на месте. Ну, а все последующие проблемы придется решать по мере их возникновения.

Я позвонил Виктору, он уже успел доходчиво разъяснить Катюшке сложившуюся ситуацию, заехал с ней в Макдональдс, привез домой и вообще, по мере возможности, старался заменить ей меня. Динке я тоже позвонил и она, для начала отчитав меня по полной программе, понеслась ко мне в больницу, прихватив необходимые для такого случая вещи.

Я договорился и с соседкой по лестничной клетке, бабой Соней, мировой, должен сказать, женщиной, что она заберет Катёну к себе на весь этот разнесчастный день. В школу ее отвезет Виктор, а Дина, по мере сил, будет обеспечивать ее досуг. В общем, хлопот я доставил всем. И меня не покидало чувство безутешной вины.

Динка привезла спортивный костюм, который купила по дороге. Притащила зарядное устройство для мобильника. Даже какие-то йогурты и фрукты, что оказалось абсолютно излишним, потому что уже на следующий день, с синяками на венах от забора крови опытными медсёстрами, я прикатил домой.

Катюшка, напуганная до нельзя, не отходила от меня ни на шаг, и все причитала, что это она во всем виновата, что это ей захотелось, чтобы я оставался дома, вот и получила желаемый результат. Я как мог, успокаивал бедного ребенка, говорил, что еще целый день, пока дядя Витя мотается по Москве в поисках болтов, саморезов и пластин для моей в будущем терминаторской ноги, я буду с ней. А раз так, то у нее будет реальная возможность заботиться обо мне, носить мне чай, расчесывать волосы и вообще быть главной «сиделкой» в моем бедственном положении .

Эх, Катюша, Катюша, я даже и не представлял, как ты была права.

Слава Богу, что вся моя рабочая «команда» обладала прекрасными организаторскими способностями. Виктор приобрел все необходимое для операции, договорился с врачом о точной дате и времени, тщательно записал все рекомендации. Баба Соня строго контролировала вход и выход из квартиры и своевременную доставку питания, а Динка, как квочка, пестующая цыплят, готовила нам с Катюхой различные кулинарные изыски. Татьяне мы ничего не сообщали, даже дочка вступила в наш тайный заговор, иначе последние остатки оптимизма были бы разнесены в клочья под мощным словесным натиском моей бывшей супруги. Отчасти, мне такое «тайное» сообщество очень импонировало.

Всё шло своим чередом и в четверг я полностью был готов к встрече… с этим ужасом… В половине седьмого утра я уже был на больничной койке, причем пребывал в прекрасном расположении духа. Ну, что собой может представлять современная операция? Погружение в нирвану, или… упал, очнулся…и вот он, гипс. Но для меня эта процедура оказалась сущей пыткой. Теперь-то я уже знаю, что наркоз в поясничную область, называется спинальный. Ощущения отвратительные. Ты находишься в полном сознании, но ощущаешь себя растением. Нет, не так: твое тело скомбинировано из головы и рук. Больше в наличии нет НИЧЕГО! Можно лишь махать руками, да попытаться заглянуть за раздражающую операционную простынь, натянутую через стойку рядом с лицом. В таком беспомощном положении нечего было и думать о самоличном наблюдении за процессом кровавого вмешательства в собственный организм. А я-то надеялся ничего не выпустить из поля зрения, хотело все держать под контролем…

Что ж, оставалось довольствоваться тем, что закончилось все довольно удачно, по крайней мере, я так считаю. Операция прошла успешно, хотя у меня на душе остался от нее абсолютный негатив. Не буду описывать свои эмоции по данному вопросу, иначе загрущу и впаду в ханжеские сентенции о противоборстве добра и зла, а таких возможностей в моём повествовании и без того хватает в избытке.

После операции, я уговорил врача отпустить меня домой, пообещав, что буду аккуратно являться на больничные процедуры и строго соблюдать все его рекомендации. Дома все же и стены лечат, с чем мало кто не согласится, и я, оказавшись на свободе и преодолевая ограничения в движениях, стал быстро возвращаться к привычному образу жизни..

Катюшка была чрезвычайно довольна, когда я, с победоносным видом вернулся домой. И все бы хорошо, но прибыл-то я на костылях! И к радости дочери примешивалось нескрываемое чувство жалости. Но, что и говорить, её искреннее желание ухаживать за мной, исполнилось довольно быстро. И остаток времени до возвращения Татьяны, она очень старательно реализовывала сложный процесс заботы о страждущем. Вот уж не думал, что так быстро она сможет войти в роль заботливой нянечки, обслуживающей пусть и послушного, но все же такого большого (1м 89см) дядю. Утром она приносила мне чай и неумело нарезанные бутерброды с колбасой и сыром. Готовить она, конечно, еще не умела, но так искренне хотела мне помочь, что нам пришлось учиться этой, я бы сказал не простой науке вместе. В течение всех, выпавших на мою долю свободных дней, мы с удовольствием оттачивали кулинарное мастерство, – жарили картошку, варили макароны, а в финале превзошли самих себя, приготовив солянку! Которую, следует отметить, дочь моя испробовать отказалась. Зато сам процесс приготовления пищи доставлял ей истинное наслаждение, мы действовали дружно и слаженно, как единый механизм!

Однако все когда-нибудь заканчивается, а потому подошла к концу и эта неделя нашего наладившегося проживания в тесной квартире. Завтра утром должна вернуться Татьяна, и Катерине суждено отправиться домой. Как и всегда в таких случаях, мне было немного грустно, а нынешняя ситуация усугублялась тем, что нога-то моя была все-таки сломана, и мне в любом случае предстояла довольно длительная реабилитация. Конечно, у меня накопилась уйма всевозможных бумажных дел, которые я вполне в состоянии решать, отсиживаясь дома, причем до тех пор, пока не обрету прежнюю способность свободно передвигаться. Но вот кто принесет мне батон хлеба и пакет молока? Для меня и в этой простой задаче кроется немало сложностей. Значит, придется кого-то просить, а вот этого я никогда не любил. В своей жизни я привык рассчитывать только на свои силы и понятно, что данная ситуация сильно портила мне настроение. Что, безусловно, не могла не заметить моя дочь.