Екатерина Бердичева - Художник

– Смотри, какая у тебя охрана! Не дрейфь, отобьем!

У столика выстроилась небольшая очередь из вручающих подарки людей. Под руку с высоким седым человеком стояла прелестная женщина в платье с обнаженной спиной. И, пока мужчина произносил речь и вручал пенал с очередным браслетом, женщина повернулась и взглянула в зал.

– И все-таки нашла! – Негромко произнес Иржи.

– Кто и что? – Тут же поинтересовался Бернат.

– Красотка Юдифь нашла очередного «папика».

Йожеф, услышав имя, вытянул шею, рассматривая женщину, с которой у него, он так и не понял, не было или было. Но, как бы то ни было, чулочек он припрятал в родительском доме в своей старой комнатке.

– Наконец-то она от тебя отстала! – Довольно сказал Бернат.

– Она слишком часто мне изменяла… Мое сердце не смогло перенести стольких расставаний, а за ними встреч, что мы разошлись окончательно.

– Это кто кому изменял… – пробурчал Бернат. – Но женщина, безусловно, красива.

– А не хочешь ли ты, дорогой Бернат, утешить ее печаль, нанесенную твоим жестоким и беспринципным братом?

– Ты опять предлагаешь мне свою бывшую…

– Сегодня к нам за столик я пригласил совершенно постороннего для меня человека!

– Ой ли! – Бернат нагнулся и заглянул в кристально честные очи младшего. Тот, не сморгнув, выдержал взгляд и улыбнулся.

Наконец, мужчина и Юдифь отошли от столика мэра, и Бернат рассмотрел ее спутника.

– Жаль девушку. Эрих Штоссер – карточный игрок, шулер, авантюрист. Скорее, он попользуется ее кошельком, нежели она сможет хоть что-то из него вытянуть.

Юдифь, тем временем, увидела Иржи и, шепнув на ухо сопровождающему пару фраз, бросила локоть своего друга. Кокетливо поправила прозрачный шарфик на плечах и неспешно направилась к Измирским.

– Несравненная! – Иржи первым ухватил ее пальчики и поцеловал.

– Здравствуй, Юдифь. – Довольно холодно поздоровался Бернат. – Приятно видеть тебя такой цветущей и привлекательной.

Охранник из-за спин братьев пожирал глазами свою несравненную диву.

Дива проигнорировала всех, кроме Иржи.

– Я так рада тебя видеть, мой сладкий! Ты здесь с кем? Не вижу твоей спутницы. – Юдифь жадно заглядывала в лицо графу, надеясь, что он пригласит ее за свой стол. Но тот смущенно улыбнулся и взял за руку Йожефа.

– Мы сегодня вместе. Мой мальчик захотел немного погулять. – Иржи похлопал ресничками и улыбнулся Фаркашу. Тот, недолго думая, поднял их сцепленные руки и поцеловал пальцы Иржи.

У Юдифи вытянулось лицо. Она растерянно смотрела то на Йожефа, то на Иржи. А потом с ненавистью прошипела в глаза Берната.

– В этом виноват только ты! – И развернувшись на каблуках сразу на сто восемьдесят градусов, быстро пошла прочь.

– Мне кажется, ты зря это затеял! – Заметил старший брат. – И девушек растеряешь, и сплетни пойдут.

– Девушки, в любом случае останутся. А сплетни разве отражаются на твоем бизнесе? С Юдифью я все равно помирюсь, а вот мэрова семейка спектакль вполне оценила.

– И чего творишь? Скажи мне, к чему тебе такая слава?

– Не хочу жениться.

– Ну и дурак! Будешь, как я: уже за пятьдесят, а семьи все нет, и не предвидится.

Они потихоньку подошли к столу. Бернат заранее извлек чехол с бриллиантовым колье. И, когда предыдущая пара ушла, он, раскланявшись со всеми, сказал:

– Прекрасным девушкам принято дарить прекрасные камни, – он открыл коробку и показал товар лицом, – но ни один камень не может затмить живой и очаровательной красоты госпожи Линды. Вы с каждым годом расцветаете все больше!

– Лепестки осыпались! – Тихо сказал на ухо Йожефу Иржи. – А ягодки все толще.

Тот подавился смешком, глядя на три подбородка именинницы.

Женщины семейства благосклонно приняли подарок, и мэр предложил присесть Измирским рядом, за ближайший столик.

– Сожалею, но места я уже забронировал.

– Мы не прощаемся! – Линда призывно посмотрела в глаза Иржи.

Тот, прислонившись спиной к груди высокого охранника, мило улыбнулся:

– Конечно, нет!

Уже отойдя, Иржи услышал капризный голос Линды:

– Все равно я хочу только его!

– Пойти сделать пластику? – Раздумчиво проговорил Иржи.

Как только они уселись за стол и заказали блюда, коммуникатор художника завибрировал. Тот достал и посмотрел, кого еще забыл он занести в черный список. Но нет, этот абонент ему был нужен. Сказав пару слов, он приподнялся, извинился и быстро пошел к служебному входу в зал.

– Куда это он? – Насупив брови, поинтересовался Бернат у охранника.

– Возможно, за госпожой Эстер.

Женщина была великолепна: бордовое кружевное платье чуть ниже колен изумительно подчеркивало ее красивую фигуру, темные брови и водопад черных волос. Грим на лице был несколько резковат, но она – актриса, и ей выступать перед публикой. Немного полные ноги в черных туфлях на каблуке и черная маленькая сумочка довершали ее вполне гармоничный облик.

– Я восхищен! – Честно сказал Иржи, наклоняясь к ее руке.

– Правда? – Эстер невольно искала в его взгляде отголосок того безумного чувства, охватившего недавно их обоих. – Я хотела Вам понравиться.

– Спасибо, прекрасная фея моих грез! Прошу Вас составить нам компанию в этот чудесный весенний вечер, когда розовый закат бросает последние отблески на бархатное ночное покрывало, и соловей, не смея более молчать, исполняет заветную песнь любви, а госпожа Линда справляет свой тридцать пятый день рождения…

Эстер перестала переживать и рассмеялась:

– Вот это все было сказано для меня, или Вы хотели подчеркнуть, что Королевой бала и Вашего сердца сегодня является дочка мэра?

– Конечно. – Емко ответил Иржи, подведя ее к столику. – Госпожа Эстер, прошу дозволения представить Вам моего брата Берната Измирского…

Тот встал и пожал даме руку.

– А также моего друга и компаньона Йожефа. Хотя Вы его уже видели.

Йожеф ограничился вставанием и поклоном. Иржи, отодвинув свободный стул рядом с братом, усадил женщину.

Под закуски и вино завязалась ни к чему не обязывающая беседа. Причем, Бернат старательно отмалчивался, крутя в руках бокал. Иржи рассказывал великосветские сплетни, периодически касаясь руки Йожефа. Эстер натянуто смеялась, не зная, как реагировать на все происходящее, и ждала, когда найдется хоть малейшая возможность остаться с художником наедине. Ей очень хотелось извиниться и намекнуть, что она, в-общем, не против…

Наконец, в зале приглушили общий свет, и на сцену вышел мэр, произнеся прочувствованную речь о том, как малышка росла-росла и превратилась в самую миленькую барышню города, руки которой добиваются многие замечательные люди.

– Добиваются. Только никак не добьют. – Допил бокал Бернат.