Айд Мус - Жан Дю Шан. Тысяча земных лет

Несколько моряков с энтузиазмом приняли мое безвозмездное предложение обучить их грамоте. Некоторые из них гораздо старше меня, но поведение их подобно юным детям, седым бородатым юнцам.

Один ученик по имени Джек, делает большие успехи. Спустя неделю обучения он уже читает по слогам. Он сказал мне, что отдал бы все свои деньги, которые у него есть, за это великое умение, читать и писать. Я ему дружелюбно отказал. Пусть прибережет монеты, для своей жены и семерых детей, которым я надеюсь, он прочтет немало сказок.

Эти потрепанные морем люди. Некоторые из них, ни на что не променяли бы проведенную под парусом жизнь. Слишком сладок для них соленый запах океана. Есть и те, кто мечтает жить фермером. А кто-то прозябать в борделях и упиваться ромом.

Многим людям океан даровал свободу, многих безвозвратно поглотил.

Один старый моряк поведал мне невероятную историю о том, как однажды он тонул, после ожесточенной корабельной битвы. Спасение на него снизошло благодаря огромной акуле, которую он оседлал. Это просто невероятно.

Позади тысячи миль и прошлая беззаботная жизнь. Я предложил капитану, свои услуги в качестве моряка. Он согласился, и даже назначил мне жалование с надбавкой за то, что я обучаю его людей грамоте. Образование несет великую пользу.

Многие члены экипажа знакомы мне, например мои ученики, они радушно приняли меня в команду. Правда, не все. Джанило Галиэра, после шторма стал старпомом, он был не рад тому, что на корабле появился, как он выразился – сухопутный, никчемный кусок обезьяньих экскрементов, неспособный даже вытереть собственные сопли.

Сегодня меня обучали самому простому, вязать узлы. На какой-то миг я вдруг почувствовал себя частью команды, они даже смеялись надо мной. Я не злился, мне показалось это забавным.

Ближе к полудню я уснул, расположившись в гамаке. Джанило Галиэра облил меня из ведра, водой, которой драили палубу. Я возмутился, но он сказал что, если бы я не был членом экипажа, он бы этого не сделал. Возможно, как для члена команды, это справедливое наказание, за безделье.

Хоть я и стал, от части, членом экипажа. Меня по сей день не пускают в трюм. Меня отныне посетило любопытство.

Сегодня мне во сне явилась моя жена, Изабэль. Она плакала во мраке, будто оплакивая мою кончину. Любил ли я ее на самом деле? Все чаще мне приходиться задуматься над прожитыми днями. Я ее, пожалуй, не любил. Мой выбор не пал на нее. Она просто была рядом с самой моей юности. Наши состоятельные родители дружили и подталкивали нас друг к другу. Они в большей мере были заинтересованы в нашем браке.

Изабэль прекрасная дама, добрая и милая, само очарование. Но взгляд ее, мне оказался чуждым. Он вроде бы родной, но, отстраненный, витавший где-то в стороне. Я не увидел в ее взгляде той глубины, что поглощает без остатка. Но смог его увидеть я у Натали, ее глаза, ее взгляд, так сразу озаривший мое сердце, он похитил меня у этого мира.

Если бы не Натали, я бы так и провел свою жизнь в роскоши и изобилии. У меня родились бы дети, и мы так и жили бы в поместье до самой старости. Но жизнь пронеслась бы мимо, словно пролетающие птицы.

Я чувствую, как ветер свободы окутывает меня целиком.

Жизнь на корабле обыденна. Здесь редко что-то происходит. Все заняты одним и тем же делом, изо дня в день. Кругом бескрайний океан, уносящий нас далеко за горизонт

Самым любопытным явлением за все время, стало появление китов. Целая стая огромных китов, проплывала совсем неподалеку от нашего корабля.

Глядя на всплывающих величественных существ, фонтанами испускавших воду, я вдруг задумался о том, что они самые большие существа, которых мне доводилось видеть. Интересно, есть ли кто-нибудь больших размеров, чем киты?

Один моряк по имени Себастьян поведал мне, что довелось ему услышать пение китов. Он с таким интересом рассказывал, что мне казалось, будто он превращается в поющего кита. Это кажется невероятным, но опровергнуть это я не в силах. Мне любопытно стало взглянуть в глубины океана, познать какие тайны он в себе хранит.

К счастью, мне не довелось встретить китобоев. Людей, которые убивают этих красивых животных, мирно плывущих в синих водах океана, чтобы добыть у них китовый жир, использовать его как топливо для фонарей освещающих улицы городов. Я уверен, что наука способна дать нам то, что позволит человеку, жить так, чтобы ему не приходилось наносить ущерб нашей прекрасной природе.

Люди порой убивают самое прекрасное, что их окружает.

Случилось ужасное. В сумеречном преддверии, когда солнце уже почти зашло за горизонт, наш корабль и корабли, неведомые мне ранее, сошлись в битве.

Я никогда прежде не видел таких кораблей. Огромные, прямоугольные, словно плывущие деревянные ящики. У них не было парусов. Плыли они благодаря нескольким десяткам длинных весел, стремительно приближавших к нам загадочные суда.

Весла двигались синхронно, каждое движение сопровождалось возгласом раздававшимся вдали. Наш капитан насторожился и приказал развернуть корабли. Я поднялся на верхнюю палубу. Члены экипажа замерли в предвкушении битвы.

Корабли остановились, замерев в тянущемся ожидании, казавшемся тогда вечностью. Весла их кораблей были подняты вверх. Наши пушки были готовы к залпу.

С их кораблей раздался вопль, предвещающий битву. Весла вновь начали грести, с большей силой, стремительно приближая к нам корабли. С их бортов будто взлетело облако птиц, вырвавшихся на свободу. Мгновение спустя, стало ясно, что это вовсе не птицы. Это были стрелы, яростно со свистом падавшие на нас с небес. Стрелы пронзали моряков и впивались в обшивку корабля.

Капитан немедленно скомандовал к залпу. Прогремели зловещие раскаты пушек, извергнув огненную мощь. Так больно бьющие по сердцу, громкие раскаты пушечных залпов, повергли меня в ужас.

Я дрогнул, у меня затряслись колени, я чувствовал, как меня поглощает страх. Меня обуял ужас и заставил трепетать перед ликом смерти и разрушений. Я безмолвно стоял, глядя на раненных моряков и кругом вонзающиеся стрелы. Если бы не Джанило Галиэра, возможно я бы встретил в тот момент свою погибель. Он отвесил мне пощечину, которой равной не было по силе, никогда. Шлепок от удара стал для меня громче пушечных залпов. Я сразу пришел в себя и бросился помогать морякам.

Продолжали греметь сокрушительные пушечные залпы, извергая из пушек сотни ядер. Джанило Галиэра громко взывал капитана, чтобы тот приказал всем покинуть верхнюю палубу. Капитан отказал ему, сказав, что на палубе есть пушки, из которых кто-то должен стрелять и что его моряки не трусы.