Дмитрий Коробков - День открытых дверей. Сборник рассказов

– Женщина, вы уверены, что он именно из семьдесят третьей квартиры? Ведь если вы ошиблись…

– Уверена. Они никогда мне не платили, мол, не нужна я здесь в подъезде. Да и была я в той квартире месяц назад. Приглашали меня другие милиционеры, когда жена его…

– Ну, тогда пройдёмте. Открывайте дверь, показывайте свои владения.

Консьержка открыла входную дверь своим ключом, пропуская оперативников.

– Вторая дверь во двор выходит?

– Да. Вот ключ у меня, – женщина сняла его с гвоздика в своей комнатушке.

– И что никто ей не пользуется?

– Пользуются, часто. Когда мебель, какую привозят или наоборот, выбрасывают. Там от лифта и сразу на улицу. Дверь распашная, любой диван протащить можно. А парадная дверь по-уже и двойная с поворотом…

– Значит, вы её открываете, только когда кому-нибудь нужно?

– Да. А потом всегда закрываю, чтобы не шастали, кто попало.

– Вы без выходных работаете?

– Ну как же? С выходными.

– А как дверь открыть в ваше отсутствие?

– Есть ключ у нашей старшей по подъезду из сороковой квартиры. Она почти всегда дома. Все жильцы об этом знают и обращаются к ней.

– А вы ключ кому-нибудь передавали?

– Бывало, что оставляла. Там если ремонт кто делает, ну что они меня каждый раз дёргать будут. Возьмут ключ и пользуются, пока материалы завозят, или мусор выбрасывают. Контейнер мусорный у нас во дворе стоит.

– Дверь закрыта! – проверил второй оперативник.

– Это уже не важно. Итак, понятно, дубликат мог себе сделать кто угодно.

– Хочешь сказать, что пока мы там, у подъезда стояли…

– Не думаю. Кому нужно сбрасывать его? Но фактом остаётся, что из дома можно незаметно выйти или войти.

– Это точно, кому он нужен?

В подъезд вошли сотрудники ДЭЗа, понятые и полицейский сержант из наряда.

– Пройдёмте в квартиру, – оперативник вошёл в грузовой лифт, – вы тоже с нами, – пригласил он консьержа.

Поднявшись на этаж, подошли к общей двери, отделявшей лифтовый холл от квартирного. Инспектор дёрнул ручку металлической двери, и она открылась.

– Не заперто. Перчатки есть? – обратился он к напарнику, – вдруг отпечатки снимать придётся с квартирной двери.

– Есть.

Надев перчатки, оперативники подошли к квартирной двери.

– Все остальные пока здесь постойте.

Аккуратно нажав на ручку замка, оперативник толкнул дверь. Она свободно открылась.

– И здесь не заперто. Ничего ломать не придётся.

Оперативники вошли в квартиру.

– Смотри! – один из них указал на ключи, валяющиеся на полу.

Дальше, на пути в комнату лежали скомканные джинсы, словно их снимали на ходу и там же бросили. В комнате пахло спиртным. На полу были следы разлитой жидкости, валялись две пустые бутылки из-под водки. Дверь на балкон была открыта.

– Такое впечатление, будто он сгонял в магазин, и пить начал прямо по дороге домой. Двери не закрыл. Ключи бросил. Штаны «повесил»…

– Похоже на то. Ну, так нам проще, – вывалился с балкона и делу конец.

– А что там консьержка плела про суицид с горя?

– Оно тебе надо? Заморачиваться с этим…

– Ну, так, из любопытства. Давай её сюда, а всех остальных отпускай. Понятые пусть подпишут протокол, потом подробности допишем.

В квартиру осторожно вошла консьержка.

– На кухню проходите, здесь поговорим, – пригласил её оперативник, снимая перчатки.

Женщина прошла в кухню.

– Присаживайтесь, тут вроде почище будет. Так что вы там говорили про передозировку?

– Диабетиком она была.

– Это я понял. Ну, так она дозы своей не знала или перепутала?

– Не всё так просто… Дозы у неё вообще не было.

– Как это?

– У неё был диабет второго типа.

– И что, это хуже или лучше? Сколько всего типов-то?

– Два. Первый и второй. При первом обязательно колоться инсулином надо. А со вторым необязательно.

– Необязательно или не надо?

– Необязательно вроде или не надо… Я сама плохо в этом разбираюсь.

– А зачем же она укололась, если ей не прописано? И где инсулин взяла?

– Так у них дочка на инсулине, у неё первый тип. У них в холодильнике тогда нашли шприцы с инсулином.

Оперативник встал и подошёл к холодильнику. Открыв дверцу, осмотрел, выдвинул прозрачный ящик для хранения овощей. В нём были сложены цветные коробки. Он взял вскрытую покрутил её в руках.

– Это, что ли?

– Это, это.

– Тут не шприцы. Маркеры какие-то.

– Они и есть. Ручка-шприц называется, или шприц-ручка. Я ж говорила, что меня тогда приглашали. Видела я, когда медик тут всё осматривал, проверял…

– Ладно, – он положил коробку обратно, закрыв холодильник, – так зачем она укололась-то, если ей этого не прописывали, я так и не понял?

– Как тогда говорили, и домашние это подтверждали, уж больно она к сладкому была неравнодушна. А таблетки, что для диабетиков второго типа слабенькие. Вот и говорили, она сама, мол, тортика себе отрежет и тайком уколется немножко, чтоб сахар в крови не зашкалил.

– А если зашкалит, что будет?

– Сахарная кома будет.

– Смертельно?

– Не знаю. Наверное. Кома ведь.

– Так, а с ней как это произошло?

– Переборщила чуток. У неё, говорили, ещё с памятью не всё благополучно было. Наверное, сделала укол, съела кусочек торта, а потом опять укололась. В общем, от переизбытка инсулина тоже кома наступает. Только эта кома ещё страшнее сахарной. Здесь нужно срочно колоть глюкозу, пихать в рот сахар, и прочее такое. А кто это сделает, когда она дома одна была?

– Ничего себе! А я думал, что от диабета только толстеют.

– Как раз наоборот, толстые наиболее склонны к диабету. Но это второго типа, которые без инсулина обходятся.

– А первый от чего случается?

– Кто ж его знает? Причин много разных может быть. Стрессы разные, врождённость… Но им чаще в детстве заболевают.

– И не лечится?

– Нет. Не лечится…

– Ну, пойдём, что ль, – напарник поторопил своего коллегу, – труп увезли, криминала здесь никакого нет, нам тут делать нечего.

– Да, поедем.

Все направились к выходу.

– Двери мы оставим открытыми, как были, просто прикроем, – обратился оперативник к женщине, – увидите детей, скажите им, что случилось. Передадите мой телефон, вот карточка, пусть сразу со мной свяжутся. Мы с ними потом оформим всё как положено, все формальности. А Вы вот здесь мне распишитесь.

– Хорошо, передам, – женщина расписалась в указанном месте.

Спустившись вниз, консьержка заняла своё место в остеклённой будке, а оперативники уехали.

На кухне за столом сидели осиротевшие сестра с братом.

– Ну что, как делить будем? – поинтересовался брат.

– А что тут делить? Ты поедешь в двушку, а я останусь здесь.

– Почему это я туда поеду? Поезжай сама. Я тут жить привык.

– Не гунди. Можешь пока здесь пожить. Та квартира всё равно ещё жильцами по договору аренды занята. А потом перебирайся туда.