Михаил Шторм - Сердце Арктики

Только теперь Быков обратил внимание, что девушка сидит на камне, неудобно отставив ногу в босоножке.

– Я могу попробовать вправить, – сказал он, когда она закончила разговор.

– Ой, нет! – испугалась она. – Лучше не надо. У моего друга это лучше получится. Он в таких делах специалист.

– Медик? – предположил слегка задетый Быков.

– Нет, что вы, – пренебрежительно поморщилась девушка. – Алекс – путешественник. Где он только не побывал! Слушаешь, и зависть берет.

– Минутку. Путешественник, говорите? А полное имя его, случайно, не Александр? Не Александр Брин?

– Ну да, – подтвердила девушка с таким видом, будто это была вещь совершенно очевидная.

– В таком случае, – сказал Быков, усаживаясь напротив, – мы подождем вашего замечательного друга вместе, если не возражаете.

Возражений не последовало.

Ее звали Вероникой. Широко расставленные глаза, треугольное личико и острый подбородок придавали ей сходство с мультяшной стрекозой. Несмотря на распухшую щиколотку, язык у нее работал без передышки. Она спросила у Быкова, хочет ли он узнать, почему у нее зеленые волосы, одна щека и ухо, и, когда он имел неосторожность ответить утвердительно, затрещала как сорока.

Во вступительной части Вероника взялась объяснять, почему оказалась в Индии. Тут было намешано много чего: кобры, Маугли, факиры, йоги, махараджи, Болливуд, ювелирные украшения, Масала-чай, аюрведа, музыка, танцы, благовония и прочие составные части той закваски, которая породила брожение в душе девушки. Кончилось тем, что они с подругой сели в самолет и вылетели в Дели.

– Первым делом мы купили себе сари и бусы, – рассказывала Вероника. – Потом отравились чуть ли не насмерть. Потом попали на лекцию к замечательному гуру и решили не возвращаться на родину, пока не достигнем просветления. Но вечером того же дня мы забрели в ужасные трущобы, где нас ограбили и чуть не изнасиловали. Мы заподозрили, что степень святости индусов сильно преувеличена. Позже Алекс сказал мне, что главные сокровища Индии скрыты иллюзией грязи и нищеты.

– Майя, – понимающе кивнул Быков, нахватавшийся от Брина терминов и премудрых словечек.

– Да, – кивнула Вероника, тряхнув зелеными волосами. – Если смотреть поверхностно, то видишь только внешнее. А стоит заглянуть глубже, и обнаруживаешь там самую суть. Но это я поняла уже позже, после встречи с Алексом. А сначала мы решили прекратить поиски смысла жизни и отправиться во Вриндаван.

– Но это ведь духовная столица Индии, – напомнил Быков. – Считается, что там жил сам Кришна, а потому все там пронизано мистикой и этой… – Он пошевелил пальцами. – Сакральностью.

– Да, Дима, но мы поехали туда не как паломники, а посмотреть праздник Холи. Слышал про такой?

– Что-то не припоминаю.

– Еще его называют Пхагвах или Бходжпури, – пояснила девушка. – Что-то вроде ежегодного фестиваля красок.

– А! Это когда на улицах поливают друг друга красками и обсыпаются цветными порошками? – припомнил Быков.

– Точно. И вот мы подумали: сейчас как раз канун Бходжпури, а до Вриндавана каких-нибудь двести километров. Ну что, махнем? И махнули.

Вероника осторожно сменила позу, чтобы не слишком сильно опираться на поврежденную ногу, но вместе с тем не держать ее на весу.

– Приехали, – продолжала она. – Деревушка маленькая, а вокруг тысячи храмов. Но остановились мы по соседству, в Матхуре, чтобы подготовиться как следует. Правила безопасности в интернете прописаны.

– Это опасно? – удивился Быков.

– Нужно надеть одежду, которую потом не жалко выбросить. Надеть бандану или шапку, чтобы прикрыть волосы и уши… – Перехватив взгляд, устремленный на ее зеленые пряди, Вероника фыркнула. – Я же не виновата, что каждый норовит сорвать с тебя шапку. Хорошо еще, что на нас очки остались. А то глазам бы вообще капец.

– От краски? – спросил Быков.

– Если бы. Ты слушай, слушай. – Девушка непринужденно перешла на «ты». – Мы с подругой основательно подготовились. Надели старье, упрятали кошельки и телефоны в водонепроницаемые чехольчики, купили по бутылке воды, чтобы глаза, если что, промывать. Да, пакетиков с порошком накупили по десять рупий. И двинулись. – Она коротко засмеялась. – Еще пока на моторикше добирались, нас во все цвета радуги выкрасили. А в самом Вриндаване такое началось… Кто из банки со второго этажа поливает, кто из баллончиков брызгает. Удовольствие ниже среднего, скажу я тебе. Пока до храма Бихари дошли, на нас сухого места не было. Смотрим друг на друга и хохочем, как последние дуры. Потом не до смеха стало. Толпа, давка, все грязнющие с головы до ног… Одежда липнет и хлюпает, ноги скользят. Представь себе, что выбрался из жидкой трясины и ходишь так, а к тебе постоянно подскакивают и что-нибудь по лицу размазывают.

– Представил. – Быков передернулся. – Но, говорят, там какая-то сумасшедшая энергетика.

– Вот! – Вероника выставила указательный палец. – Очень точная характеристика. Все как с ума посходили. И никто не обращает внимания, что в этом столпотворении происходит. А там куча всяких проныр, извращенцев и ворюг шныряет. Один тебя щупает, другой мобильник выдергивает, третий вообще непонятно зачем рядом отирается. Короче, остались мы без всего. Спохватились, бросились догонять тинейджеров индийских. Выбегаем в подворотню, а они нам зеленкой в лицо. Глаза печет так, что не откроешь. Пока очухались, подонков и след простыл. Сидим мы с Анкой, рыдаем, зелень по щекам размазываем, а вокруг веселье продолжается. Такой вот карнавал. За отель не уплачено, денег на обратный путь нет, карточек нет, даже позвонить нельзя. Короче, приплыли. Если бы не Алекс…

– Почему до сих пор не вижу памятника в свою честь? – строго спросил Александр Брин, неслышно приблизившийся сзади.

Пока они с Быковым обнимались, Вероника смотрела на них удивленным и немного завистливым взглядом.

– И давно вы знакомы? – спросила она.

– Нет, – ответили товарищи в один голос и расхохотались тоже одновременно.

– Куда ты пропал? – спросил Быков. – Почему?

– Потом, Дима, – попросил Брин. – Сначала расскажите, что тут произошло.

Выслушав историю злоключений Вероники, Алекс велел ей цепляться ему за шею, обхватил руками ее ноги, подбросил на спине и понес, крикнув на ходу:

– Придется тебе меня проводить, Дима. Будем меняться по дороге.

Это была не просьба. Быков усмехнулся. Алекс Брин был в своем репертуаре. Категоричный, решительный, безотказный и ожидающий, что все вокруг обладают теми же качествами.

За те несколько месяцев, что они не виделись, он похудел еще сильнее, но выглядел полным сил, молодым и свежим. Его медальный профиль древнего инка или ацтека был, как обычно, бесстрастен.